Виктор Поротников - Олег Черниговский: Клубок Сварога
- А где твой сын?
- Ка… какой сын? - купец растерялся.
- От законной жены, - пояснил Олег. - Его, кажется, зовут Иосиф?
- Ах, Иосиф! - заулыбался Рахмил. - Ну какой m него воин, князь! Он у меня белоручка и неженка.
- А ты приведи его, тогда и поглядим, на что он годен, - велел Олег.
Прочие хазарские купцы тоже явились на смотр при оружии, но без сыновей и младших братьев. Отговорки были разные: ссылались то на болезни родственников, то на их отъезд, то на какие-то обеты.
После смотра Олег раздражённо выговаривал Азарию, которому было поручено собрать полк из хазар:
- Ты не справился с моим поручением, Азарий. А ведь я тебе поверил. Что за сброд ты набрал?!
- Князь, ты же повелел брать в войско всех желающих… - начал было Азарий.
- Всех желающих, но годных для войны, - сердито оборвал его Олег.
- Не серчай, князь, но из тмутараканских хазар доброго воинства не собрать. Здесь же в основном живут торгаши, которые войны страшатся пуще огня.
- А твои конники? - Олег прищурился. - Все до единого молодцы хоть куда! И все они хазары.
- Мои конники родом не из Тмутаракани, - возразил Азарий. - Все они из служилой знати, а знать эта живёт в Самкерце и Саркеле. Ты же бывал там, князь. И видел, что тамошние хазары не чета здешним. Для них война такое же ремесло, как для тмутараканских хазар торговля.
Это было чистой правдой. Когда могучее Хазарское царство развалилось под ударами русских дружин, то осколки военной знати укрепились в низовьях Дона и Кубани, опираясь на выстроенные здесь крепости. Самой большой хазарской крепостью была Таматарха, со временем переименованная обосновавшимися здесь русичами в Тмутаракань. Крепость Самкерц, расположенная на берегу Хазарского моря неподалёку от Тмутаракани, по сути, являлась городом, где проживали исключительно иудеи и хазары. Крепости на Дону, Саркел и Велая Вежа, долгое время были населены только хазарами, не пускавшими половцев на Дон. Когда в Тмутаракани после похода Владимира Святого был установлен княжеский стол, то Белую Вежу занял русский гарнизон, а тамошние хазары перебрались в Саркел.
Хазары признали власть русских князей, видя в них единственную защиту от половцев и касогов, норовивших уничтожить последние островки благополучия не когда великого народа. Со времён Мстислава Храброго хазары, служившие в войске, пользовались почётом и привилегиями. Хазарская конница была большой силой, поэтому все русские князья, правившие в Тмутаракани, в своём противостоянии с ромеями и половцами опирались именно на хазар.
Однако Олег обратил внимание, что хазары охотно воюют под русскими стягами против своих извечных недругов, ромеев, касогов и половцев, но предпочитают не ввязываться в межкняжеские распри на Руси. Тот же Азарий отговаривал Романа от похода на Русь. И хоти хазарские конники последовали за Романом, их недоверие к половцам стало причиной частых ссор между половецкими ханами и хазарскими военачальниками. Азарий пытался и Олега отговорить от бессмысленны х на его взгляд притязаний на Чернигов, поскольку столицу северских земель[90] и Тмутаракань разделяют огромные степные пространства.
«Тмутараканский князь может стать независимым от Киева, - говорил Азарий, - но князь черниговский обязан подчиняться великому князю. Ведь тебе же в тя гость, княже, старшинство дяди твоего Всеволода Ярославича. В его воле ты ходить не сможешь, тем более после смерти Романа Святославича. Тягаться же воинскою силою с Киевом Тмутаракань не может, а ни половцев надежда плохая».
Но к доводам Азария Олег не прислушивался: он поставил себе цель до зимы разбить Всеволода Ярославича и занять черниговский стол, даже если ради этого придётся переступить через трупы родного дяди и двоюродных братьев, включая Владимира.
Кто-то из воевод предложил посадить пешее войско па корабли и отправить морем до устья Днепра и дальше по Днепру до порогов. У порогов пешая рать высадится с кораблей и двинется к реке Ворскле, где и соединится с конным войском. Конница, не обременённая пешими полками, гораздо быстрее преодолеет степь.
Олегу эта задумка понравилась. Правда, он решил, что будет лучше, если его пешая рать, преодолев пороги, двинется на кораблях дальше вверх по Днепру до самого Переяславля. К Переяславлю же Олег намеревался вывести и свою конницу, минуя Змиевы валы в обход через Посемье, где ему были ведомы все пути-дороги.
«Всеволод Ярославич и его воеводы и испугаться не успеют, как мои полки нежданно-негаданно объявятся под Переяславлем», - с мстительным злорадством думал Олег.
Намерение посадить пешую рать на ладьи прибавило головной боли всем тмутараканским купцам, у которых гридни бесцеремонно отнимали самые большие и прочные корабли, обещая будущим летом вернуть суда их владельцам в целости и сохранности. При этом Олеговы дружинники не выдавали купцам ни письменных ручательств, ни денежных залогов, ссылаясь единственно на княжеское слово. Торговцам, привыкшим в делах доверять только распискам и деньгам, всякое честное слово, и в том числе княжеское, казалось некоей формой обмана. Не в силах противостоять дружинникам, купцы принялись прятать свои суда в близлежащих укромных бухтах либо наносили кораблям такие повреждения, что на них было невозможно выйти в море.
Всякое противодействие выводило Олега из себя. Он должен поквитаться со Всеволодом Ярославичем за своих братьев, а какие-то алчные торговцы, трясущиеся за свою прибыль, постоянно выражают недовольство его действиями. Ладно бы, купчишки просто ворчали и таили деньги от военных налогов, но они не дают людей в войско, не желают давать корабли, настраивают против него всех заезжих торговцев.
Олег распорядился, чтобы десять ладей с верными ему воинами днём и ночью стерегли гавань Тмутаракани, дабы ни один купеческий корабль не ушёл отсюда. Ещё несколько ладей были снаряжены для поисков тех судов, которые самые ушлые из купцов успели таки спрятать в укромных лиманах и в устье Кубани среди тростниковых зарослей.
После многодневных поисков Инегельд отыскал и привёл в Тмутаракань три купеческих судна. Ещё два судна сумел разыскать сам Олег, подкупивший хазарского купца Баруха и через него узнавший, где прячут корабли его собратья. Склочность и скаредность Баруха пришлись Олегу как нельзя кстати.
Одновременно на верфях Тмутаракани полным ходом шли работы по починке тех судов, которые были приведены в негодность их владельцами, не желавшими выполнять приказ.
Успевавший всюду Олег самолично осматривал корабли, на которых были устранены все повреждения. Осмотрев один корабль, Олег собрался было заглянуть к оружейникам, занятым изготовлением кольчуг, щитов и шлемов.
Неожиданно перед ним появился запыхавшийся Барух, смятенный и взволнованный.
- Княже, - промолвил он, утирая пот со лба. - Зорах умирает, хочет перед смертью что-то поведать тебе.
- Что с ним приключилось? - Олег удивился. Ещё позавчера Зорах был здоров и весел. Я сам разговаривал с ним.
- Сам ничего не пойму, княже, - растерянно сказал Барух. - Родня подозревает, что здесь не обошлось беи отравления. Что и говорить, недруги у Зораха всегда были. У какого богатого купца их нет?
«Не хватало мне ещё заниматься дознанием, кто подсыпал яду Зораху», - ворчал про себя Олег, шагая по узкой извилистой улице, стиснутой высокими каменными заборами и глухими стенами домов.
Дом Зораха находился недалеко от гавани, поэтому Олег не поехал верхом. Кроме Баруха, охавшего и вздыхавшего, его сопровождали четыре дружинника и челядинец Бокша, который нёс в руках княжескую шапку и плащ: день выдался жаркий.
Подходя к дому, Олег ещё издали увидел толпу у ворот. При виде князя толпа расступилась. Олег прошёл через распахнутые ворота мимо привратника, склонившегося в поклоне. Во внутреннем дворике он увидел местных лекарей, стоявших кучкой й о чем-то шептавшихся.
- Где Зорах? - обратился к ним Олег. - Что с ним?
Лекари поклонились, затем самый старший из них ответил:
- Мы ничего не знаем. Говорят, Зорах очень плох, но нас к нему не пускают. Сейчас у больного находится знахарь Ассир.
Ассир был известен в Тмутаракани как самый лучший врачеватель, его снадобья стоили немалых денег. Этот иудей многих вытащил с того света, поэтому ему прощали сварливый нрав и безграничную жадность.
«Коль скряга Зорах пригласил к себе Ассира, стало быть, дело совсем дрянь», - мелькнуло в голове у Олега.
Он послал Баруха, дабы узнать, когда Ассир закончит осматривать больного, а сам остался во внутреннем дворике, присев на скамью под абрикосовым деревом. Гридни застыли неподалёку, опершись на короткие копья. Бокша, присев на корточки, подманил к себе лопоухую светло-рыжую собаку и кормил её сухариком.
