Камила - Станислава Радецкая
Золотистый жук прополз по кусту черники прямо перед моими глазами, покачался на листе и нахально перелетел на мой исцарапанный лоб, растопырив прозрачные крылья. У меня не хватало сил поднять руку, чтобы согнать его, и я поморщилась. Сердце билось где-то у горла, и мне казалось, что между ног стало горячей и мокрей. Лежать на земле было холодно, как в постели, которую не согреть; сосновые иголки кололись, томила жажда, ушибы и царапины болели, но бежать больше не было сил, и я никак не могла отдышаться.
Неподалеку неожиданно затрещала сорока, и тут же в глубине леса отозвались птицы. Я вздрогнула и с трудом поднялась на четвереньки. Капитан мог найти меня в любой момент: только страх перед ним и тюрьмой подталкивал меня идти вперед, куда глаза глядят. Я схватилась за ствол осины, чтобы встать и удержаться на ногах, и только сейчас мне стало совсем ясно, что идти некуда.
Сорока прострекотала еще раз, и я взглянула в ее сторону. Мне показалось, что я вижу просвет среди деревьев – значит, там была поляна, или ручей, или тропинка. На поляне можно отогреться после лесной прохлады, а ручей или тропинка приведут меня к людям. Я подобрала юбку и осторожно, чтобы не упасть, пошла вперед.
Это оказалась тропинка – круто уходящая вниз, бугристая, как кожа, изрытая оспой. Я остановилась среди деревьев и задумалась: стоит ли выходить на нее или все-таки собрать последние силы и пройти вдоль ее края. Под моей ногой громко хрустнул сучок, и какая-то тварь за моей спиной громко зашипела. Я взвизгнула и рванулась прочь, но опять не посмотрела под ноги, попала в яму и свалилась на землю, больно уколовшись о куст дикой малины. Шипение прекратилось, и кто-то позади захохотал.
— Ты ломишься через лес, как раненый лось, Камила, — весело заявил знакомый голос, и мне захотелось кинуть в Иштвана грязью и мхом. — А пищишь, как новорожденный заяц.
Я перевернулась на спину и гневно на него посмотрела. Наверное, выглядела я ужасно, потому что улыбка тут же исчезла с его лица.
— Не смотри на меня так жалобно, — юноша поднял руки вверх, а потом достал из-за обшлага рукава обрывок ткани. — Возьми и утрись. От кого ты убегаешь?
Я промолчала и после недолгих колебаний все-таки взяла у него серый от времени платок. Иштван взял меня за запястье и помог встать.
— Когда мы встречались с тобой вчера, ты не была так молчалива, — заметил он.
Я стерла с лица грязь и кровь. На щеке у меня распухала царапина.
— Меня хотят посадить в тюрьму, — неохотно буркнула я.
Он присвистнул.
— Значит, ты все-таки не простая птица.
— Я ничего не делала.
— Только украла мальчишку из знатной семьи и одежду у госпожи фон Альтхан, - подначил меня Иштван. Он глядел на меня так весело, как будто нет ничего смешней, чем оборванная девчонка.
— Я не крала Якуба! А одежду я верну…
— Брось. У них и так сундуки ломятся от богатств. В чем ты еще виновата?
Я хотела ему ответить, но он вдруг посерьезнел и подал мне знак молчать. Иштван споро снял со спины короб и раскрыл крышку и, пока я остолбенело глядела на него, велел мне залезать внутрь. Когда я замешкалась, все еще не понимая, что ему от меня надо, он закатил глаза, легко поднял меня и поставил в него. Мне осталось только скорчиться и присесть, чтобы он мог закрыть меня сверху.
Внутри пахло затхлой тканью, человеческим потом и почему-то свинцом. Свет проникал сквозь узкие щели, и я могла рассмотреть каждую складку у себя на юбке. Прислоняться к стенке было боязно, вдруг короб опрокинется? Я обхватила себя за колени, зарывшись в тряпки, и напряженно застыла.
Иштван зашуршал тканью, положил что-то на крышку короба и отошел на пару шагов, чтобы высечь искру. Сильно и резко запахло табаком, смешанным с листьями малины, и коробейник обошел вокруг меня, окутывая вонючим дымом. Я подумала, что он решил меня поджечь, но на мои плечи навалилась такая усталость, что эта мысль не вызвала во мне никакого протеста.
— Куда идешь? — окликнул его незнакомый голос.
— В дом господина фон Альтхана, ваше превосходительство.
Как Иштван переменился! Куда-то исчезло его балагурство и появилась неожиданная покорность.
— Можешь поворачивать назад. Там не до тебя с твоим барахлом.
Коробейник угодливо промолчал, и незнакомец пояснил:
— Здесь где-то бродит сбежавшая девка. Мелкая еще. Не видел?
Я сжалась еще больше. Как знать, вдруг он откроет крышку и скажет: «Да вот она, забирайте!»
— Нет, никого не видел, ваше превосходительство.
— Поймаешь — веди к капитану стражи. Тебя хорошо наградят. И другим бродягам в городе передай.
— Будет сделано, ваше превосходительство.
— Лови аванс.
Звякнули монеты и послышался звук оплеухи. Я прикусила палец, чтобы не вскрикнуть. Мне опять померещилась кровь, и слипшиеся светлые волосы, и грязные простыни, и младенец, укоряюще глядевший из-под цветов.
— Рука у вас тяжелая, ваше превосходительство.
— Это чтобы не вздумал хитрить.
