Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров
«Да! Князь Лукомский. Он когда-то грозился отомстить московскому князю. Ну что, попробуем. Надо с ним встретиться».
И велел назавтра пригласить к нему этого князя. Когда слуга откланялся, король впервые после болезни прошел в кабинет и сел за рабочий стол. Кто-то постарался и навел на нем порядок. Он взял перо и чернильницу, заглянул в нее. Там были чернила, и, судя по всему, их недавно кто-то подлил. Король аккуратно обмакнул перо, взял лист бумаги и вывел: «Ваше святейшество».
Написал и стал рассматривать буквы.
«А что? – сказал он про себя. – Не хуже писарева». И повторил: «Ваше святейшество…»
Что писать дальше, он знал. Но в его голову пришла одна мысль. И она была связана с вызовом князя Лукомского.
«Хорошо, князь выполнит… и не станет Ивана Васильевича. Ну и что? Младой заступит, он уже сейчас великий. Умно делают русские князья. А как же Польша с Литвой? Или… всех троих? – Он резко поднялся, воткнул перо в чернильницу и заходил по кабинету. – Так, – почти вслух говорил он, – Ивана позвать на королевство, а там кто останется? А согласится ли Иван? Нет, тут нужен совет. Но не спугнуть бы панов. А епископ? Он по роду своему должен молчать. Вот был бы Збигнев! Тот, пожалуй бы, зацепился, пообещав ему, что и Московия станет католической. Стоп! А пойдет ли Иван на такую уступку? По всему видно, Младой князь довольно самостоятельный человек, а с такими дело вести весьма трудно. Что же делать? Ладно, – махнул он рукой, вновь берясь за перо, – будущее покажет. Получится ли у Лукомского? Уберет князя и в любом случае облегчит нам положение. Даже если Младой Иван не согласится, можно многое сделать, воспользовавшись его молодостью. Надо только не терять связи с Ахматом».
Он продолжил письмо, где жаловался, что в Польше и Литве ксендзы собирают очень мало денег и не сможет ли он, папа, направить ему, королю, хорошую помощь, а он попытается перекрестить Русь.
Князь Иван Лукомский был среднего роста, худощав, подтянут. Быстрый взгляд его темно-серых глаз говорил о том, что он обладает умом, сиюминутно оценивающим происходящее. Он шел от двери легким, быстрым шагом. Не дойдя до короля, наклонился, приложив руку к груди.
– Я слушаю тебя, мой король! – произнес он, стоя перед Казимиром. Такое приветствие несколько смутило короля, но он постарался сделать вид, что ничего особенного не заметил.
– Прошу, князь, – и указал ему на кресло подле стола.
Тот присел на краешек, будто ему надо срочно взлететь.
– Я хочу тебя, князь Иван, спросить: не наладились ли твои отношения с москалями?
Лицо князя посерело:
– Никак нет, ваше величество. Они, захватив мои земли, ничего не предпринимают, чтобы вернуть их мне.
Король подумал: «Если они их захватывали, с какой стати они тебе их вернут?» Словно прочитав мысли Казимира, князь произнес:
– Но это земли и вашего величества.
Король хотел ответить, но закашлялся. Потом долго шелковой тряпицей вытирал рот.
– Что я тебе скажу, князь, по секрету, – сказал он вполголоса. – Я написал письмо папе, в котором прошу, чтобы он помог мне деньгами, а я преподнесу ему Москву католической.
Князь презрительно улыбнулся.
– Простите, ваше величество, но эта песня слишком длинная. А жизнь не течет, а бежит.
Король отлично его понял.
– Я тебя, князь, понимаю. Но… – Король развел руками. – Сейм денег не имеет, а раз их нет у него, нет и у меня. Жди!
– Ах, ваше величество! – в сердцах воскликнул Лукомский. – Сколько можно? А здесь, – он ударил себя в грудь, – болит и не проходит.
– Иди к графу Сикорскому, я думаю, он тебе поможет излечить твою боль. – И король загадочно улыбнулся.
Лицо князя просветлело. Он понял, на что намекает король.
– Ваше величество, вы не будете возражать, если я возьму с собой латинского толмача Матвея Поляка?
– Князь! – Плечи короля приподнялись.
– Спасибо, ваше величество, вы самый справедливый король на свете. Разрешите идти?
– Иди! – Король вяло помахал рукой.
Письмо Казимира папа получил. Он читал внимательно, вчитываясь в каждое слово. Кончив читать, отодвинул его от себя, поднялся и заходил по кабинету взад и вперед.
– Деньги, деньги, – шептали его губы.
Но они нужны ему, папе. Его очень беспокоила военная мощь Османии, особенно турецкая армада.
«А если они пойдут на запад… Нет, деньги сейчас и нам нужны как воздух. А Московия… подождет. Что-то я давно не видел Виссариона».
Он разыскал на столе, заваленном бумагами, колоколец, взял его в руки. Виссарион появился только на третий день. На немой вопрос, где пропадал, кардинал ответил:
– Был в Авеццано.
По виду папы кардинал понял, что он недоволен.
– Там же… – заговорил было кардинал.
Но папа прервал его вопросом:
– Когда же мы покончим с московским делом?
Виссарион набрал в грудь воздуха, словно ему стало трудно дышать. И, выдохнув, промолвил:
– Простите, ваше святейшество, но… Москва молчит.
Сказав, опустил голову, показывая этим, что и его самого очень беспокоит отсутствие вестей.
– И скоро ли мы их получим? – спросил папа и, не дождавшись ответа, пододвинул на край стола письмо Казимира. – Почитай.
Виссарион взял его, пробежал глазами.
– Я все понимаю, ваше святейшество. Я послал второй раз…
– Да, я знаю, – перебивает папа, – но почему нет ответа?
– Думаю, скоро получим, – сказал Виссарион.
И не обманул папу.
Глава 18
На заутрене папа даже не посмотрел в сторону Виссариона. Это заставило кардинала занервничать. Придя к себе, он растянулся на лежаке, закинув руки за голову. Голову сверлила одна мысль: папа устал ждать. И его можно было понять.
– Любой почин приносит кару. Эх! – Он вздохнул и повернулся лицом к стене.
Ему ничего не хотелось. Но раздался неожиданный стук в дверь и голос монаха:
– Кардинал, вас спрашивает какой-то странник.
Виссариона с лежака как ветром сдуло.
– Странник? Какой странник?
Он подскочил к двери и рывком открыл ее. За фигурой монаха стоял человек. Виссарион отстранил монаха и оглядел незнакомца с головы до ног. Судя по одежде, это был генуэзец. На голове – шляпа с короткими полями, куртка с большими пуговицами, на ногах – чулки и башмаки на толстой подошве.
– Вы кардинал Виссарион? – спросил он.
– Да, – коротко ответил тот.
– Это вам. – И он
