Избранные и прекрасные - Нги Во
– О, я уверен, что люблю тебя, – выговорил он, и я снова засмеялась. Мне нравилось слышать это, нравилось смеяться, и я пыталась представить, что скажет Дэйзи, когда я расскажу ей. Я любила хранить секреты, но некоторые из них предназначались для того, чтобы о них рассказывать, и я запечатлела беглый поцелуй на его лбу.
– Запомни это, – шепнула я. – Запомни накрепко, ладно?
Его ответное «да» прозвучало как во сне или в оцепенении, и я откинулась на ствол дерева, пока он усердствовал, наслаждаясь моим бездействием и трением наших тел. Время от времени я тянулась к застежке его брюк, но после третьего или четвертого раза он взял меня за запястье и покачал головой.
– Не жди благодарности, если испортишь мне весь вид, – сказал он, и я испытала легкое разочарование, потому что вдруг поняла, что именно этого и хотела. Испортить ему весь вид, чтобы ему пришлось вернуться к Джею Гэтсби растрепанным, с раскрасневшимся лицом. В странных, лишь отчасти оформившихся мыслях мне хотелось оказать Нику эту услугу, а Гэтсби дать понять, что на нем свет клином не сошелся. Но что же это за услуга, если Гэтсби так ничего и не увидит, а Нику это ничем не поможет? Я вздохнула.
– Ладно, но не жди, что я всегда буду этого хотеть, – предупредила я.
– Что вы, мисс Бейкер, даже не рассчитывал.
За ним и вправду такого не водилось, так что я умолкла, ударяясь головой о прохладную сырую кору вяза и чувствуя, как он оставляет отпечатки на моей спине и ладонях, прижатых к нему. Я ощущала себя буколическим персонажем, некой лесной нимфой, явившейся выманить человека из его мира. Интересно, нравится ли Нику моя внешность так же, как внешность Гэтсби, даром что они совершенно разные?..
А потом мысли о пасторальных нимфах и даже о самом Гэтсби разом вылетели из моей головы – пальцы Ника стремительно задвигались на мне и во мне. Собственное тело я ощущала, как вздрагивающую машину, двигатель которой не заводится, чувствовала привычное онемение внутри, всегда застававшее меня врасплох.
Пока мне еще хватало ума на это, я дернула его за волосы. Поначалу он думал, что это часть игры, но я дернула сильнее, так что он вскрикнул.
– Могла бы и сказать, если не в настроении…
Он умолк, вглядываясь в мое лицо, его глаза блестели, как фольга на шоколадке, губы стали горячечно-алыми. Я получила ответ на вопрос, считает ли он меня такой же красивой, как Джея Гэтсби, и невольно улыбнулась.
– Встань на колени, – шепнула я, надавив ему на плечи.
– Зачем? – Его растерянность была неподдельной, и я рассмеялась. Так могла бы повести себя вредная богатая девчонка с парнем, работающим в гараже, и он вздрогнул, закусив губу.
– Сам знаешь.
Встать на колени получилось у него так красиво, что лучше и пожелать нельзя. Я переступила через свои шелковые трусики и запихнула их сзади в чулок, чтобы не испачкать. Одной рукой я подняла юбку, другой схватила его за волосы и потянула к себе.
– Я не… то есть… не уверен, как…
Он умоляюще взглянул на меня снизу вверх, и я погладила его по щеке.
– Ну, если сделаешь что-нибудь не то, я тебе скажу, хорошо?
Пылкий, какой же он был пылкий. Пусть ему и не приходилось заглядывать между ног кому-нибудь с моей внешностью, но в целом все одинаковы. Кожа есть кожа, а моя ему нравилась. Его большие ладони сжали мои бедра, и в том, как он поглощал меня, чувствовалось что-то среднезападное, некое религиозное рвение. Его родственники недалеко ушли от сторонников духовного возрождения, которые твердили об ангелах, подобных вращающимся колесам небесных колесниц, и демонах под каждой яблоней, и он стремился доставить мне удовольствие так, словно в этом заключалось спасение его души.
Я не думала, что дойду до края. Мне могло хватить и его руки, а со ртом обычно бывало сложнее, без нажима, который мне нравился. Потом я вспомнила, что могу кое-что предпринять в смысле нажима или, по крайней мере, с Ником, сгребла в горсть его волосы и с силой потянула его к себе. Его пальцы на моих ногах сжались, вдавливая застежки пояса для чулок в кожу, но мне было все равно – стало хорошо, так хорошо, и он считал, что любит меня, и в этот момент абсолютно ничего не имело значения, кроме того, какие приятные ощущения он во мне вызвал.
В самый разгар я повернула голову и, хотя ракурс был неудобный, увидела сад в поместье Гэтсби и саму себя в саду, еще в глаза не видевшую ни Ника, ни, если уж на то пошло, самого Гэтсби. Я снова попробовала тот плод, сладкий, яркий и прекрасный, и рассмеялась.
Вот он – момент, когда наконец во время хорошего секса забываешь о том, как полагается выглядеть или каким, согласно твоим представлениям, должен быть благопристойный и уравновешенный человек. Мне в прическу набились крошки древесной коры, одна из резинок пояса лопнула, я даже представить себе не могла, что стало с моим макияжем, но ничто из перечисленного не имело ни малейшего значения, пока я чувствовала даже самые легчайшие и невинные прикосновения зубов Ника к моему низу.
Я зажала себе рот ладонью, еще не вполне готовая дать ему больше, но, почувствовав, как я дрожу, он застонал и впился в меня с новой силой. Он так разошелся, что под конец мне пришлось резко оттолкнуть его всем телом, а потом снова привалиться к дереву, потому что иначе я бы упала.
Пошатываясь, он поднялся, и я с удовольствием увидела, что испортила ему весь вид. Лицо раскраснелось и было мокрым, глаза сияли, как звезды, а невозможно красные губы растянулись в усмешке совершенно растерявшегося человека.
– Минутку… дай мне всего минутку, и…
– Тебе не обязательно…
– Думаешь, в этом причина?
Услышав это, он умолк и уперся ладонями в ствол по обе стороны от моей головы, пока я расстегивала ему брюки, чтобы оказать ответную услугу. У меня ныло запястье – видимо, он удерживал его, чтобы не дать мне остановиться, но он кончил, уткнувшись лицом в мою шею, и я решила, что мы квиты.
Когда его дыхание восстановилось, еще до того, как я была готова покончить
