Эдуард БОРНХЁЭ - Мститель
— А если они не подойдут друг другу, тогда что?
— Девочка, девочка! Откуда у тебя эти странные мысли? — воскликнул старый рыцарь, качая головой.— Таких слов я еще ни от одной девушки не слышал. Откуда ты знаешь, что вы не подходите друг другу? Это ведь мое дело — выбрать тебе мужа, и если я наконец его подыскал, то это и значит, что вы отлично подходите друг другу. Не думай, что я не знаю
людей.
— Ты действительно так хорошо знаешь Рисбитера?—тихо спросила Агнес, впервые усомнившись в правоте отца.
— Как же мне его не знать? С его отцом мы были добрыми друзьями, сам он уже три месяца живет в моем поместье и за это время совершил выдающийся подвиг. Я ему глубоко обязан.
— Но я-то ему ничем не обязана,— смело возразила Агнес.
Старый рыцарь в замешательстве почесал затылок. Вдруг он вскочил, просияв, как будто ему в голову пришла хорошая мысль:
— Черт меня побери, если я во всем этом хоть что-нибудь понимаю! Что значат эти разговоры? Что ты хотела мне сказать?
Теперь Агнес в свою очередь пришла в замешательство. Она не сразу нашлась что ответить, покраснела и опустила глаза.
— Ха-ха, я начинаю догадываться, за что ты досадуешь на своего дорогого жениха,— засмеялся Мённикхузен.— Тебе хотелось бы, чтобы из молодых мужчин он был самым сильным и ловким. Дорогое дитя, не печалься! Маленькая неудача со всяким может случиться.
Если бы девушки стали презирать каждого, кому случалось вылететь из седла, они никогда не смогли бы выйти замуж..
— А если я вовсе и не хочу выходить замуж? — вдруг сказала Агнес.
Мённикхузен разразился громким смехом.
— Ты не хочешь выходить замуж:? Ха-ха-ха! Знаю я этих девиц!.. Я думал, ты умнее и искреннее других, а теперь вижу, что все вы на один лад. Ведь иная барышня, даже стоя перед алтарем, заставляет себя полчаса упрашивать и уговаривать, прежде чем скажет «да». Девичий стыд —вещь хорошая, драгоценная, но всему должна быть мера.
— Я никогда не стыжусь говорить правду,—гордо заявила Агнес.
— Пустые слова, болтовня! Почему же ты сейчас не говоришь правду? Хотела мне сообщить что-то важное, а я до сих пор не слышал от тебя ни одного серьезного слова. Вертишься, как кошка вокруг горячей каши. Я вижу, у тебя что-то есть на душе, разумеется,
какой-нибудь пустяк, но девичья стыдливость мешает тебе довериться родному отцу и сказать ему всю правду. Не так ли, моя стыдливая дочурка?
При первых словах отца в глазах Агнес вспыхнул странный огонек. Она ответила ясным и твердым голосом:
— Я хотела бы, чтобы свадьба была отложена.
Отец широко раскрытыми глазами посмотрел на дочь. Он знал, что Агнес в известной мере обладает твердой волей или «упрямством», благодаря которым она, если требовалось, брала верх и над отцом; а сейчас выражение лица у Агнес было такое серьезное, взгляд так суров, что у храброго рыцаря на миг дрогнуло сердце.
— Почему? — спросил он, оторопев.
— Я не могу это объяснить,— в раздумье ответила Агнес и опустила глаза.
Увидев это, старый рыцарь почувствовал, что в нем опять растет смелость и решимость по отношению к дочери, но шутить с ней он все же больше не отважился, считая, что сейчас необходимо серьезное отеческое внушение.
— Агнес, Агнес, что с тобой? — сказал он укоризненно.— Ты требуешь поистине невозможного и даже сама не знаешь, почему ты этого требуешь! Ты подумай, на что это похоже: свадебные празднества уже начались, пиршество подготовлено, гости съехались —
и вдруг я явлюсь к приглашенным и объявлю: «Ступайте по домам, вам здесь делать нечего — свадьба отложена на неопределенное время». Что скажут люди? Как я решусь смотреть им в глаза? Я буду навеки опозорен, стану посмешищем для всего рыцарства эстонской земли. В этом еще большой беды нет, насмешек я не боюсь. Но подумай, что стали бы говорить о тебе самой!
— Что же? — пролепетала Агнес, веские слова отца и его серьезное лицо снова смутили ее.
— Ох, Агнес, ты — невинный ангел! — от всего сердца вздохнул Мённикхузен. — Как мало ты еще знаешь наше милое помещичье общество, его злые мысли и еще более злые сплетни. Опрометчивый поступок, которого ты так необдуманно требуешь от меня, развязал бы все языки, несмотря на невзгоды и бедствия войны. Честь благородной девицы — такой несказанно нежный цветок, что достаточно одного злого слова — и он может увянуть.
— Как же это может коснуться моей чести, если…
— Если свадьба не состоится? Ох, Агнес, если бы ты знала, как легко может быть задета наша честь нашими же лучшими друзьями и как мне трудно тебе это объяснить! Каждое событие имеет свою причину, и если этой причины люди сразу не видят, то начинают ее искать и судачить. Если свадьба не состоится без всякой видимой причины, пойдут всякие кривотолки…
— Какие кривотолки? — прервала отца Агнес.
— Ну, например, о том, будто между тобой и Рисбитером стоит какой-то другой мужчина.
— Другой мужчина? — испуганно переспросила Агнес.
— Ну вот, ты и сама испугалась,— улыбнулся старый рыцарь, в душе радуясь своей удавшейся хитрости.— Не заставляй меня подробно разъяснять эти не приглядные вещи, мне это очень тягостно. Люди злы и охотно осуждают ближнего, в особенности если этот
ближний — молодая женщина. Если жених с невестой или супружеская чета расходятся без видимой и всем понятной причины, то подозрение прежде всего падает на более слабую сторону, как если бы именно женщина сошла с верного пути.
— Этого никто не должен думать! — сказала Агнес, гордо подняв голову. — Забудь о моей просьбе, отец! Теперь я сама вижу, что была глупым ребенком и хотела невозможного.
— Пусть это послужит тебе уроком на будущее,— торжественно закончил Мённикхузен и поцеловал дочь в чистый белый лоб.
Агнес опять вышла на балкон к другим женщинам; те стали наперебой расспрашивать ее, почему она так долго отсутствовала. Агнес тяжело было выслушивать эти вопросы; с холодной дрожью думала она о том, что было бы, если бы все эти женщины стали допытываться о причинах другого, более серьезного и важного обстоятельства. Она отвечала небрежно. Лицо ее было надменно и холодно. Ни разу взгляд ее не обратился в ту сторону, где среди воинов стоял Гавриил, привлекая взоры всех женщин своим мужественным обликом.
«Несказанно прекрасна и несказанно горда, — думал Гавриил, глядя на красивую невесту. — Настоящая княжеская дочь. Я не верю, что она любит Рисбитера, но еще менее возможно, чтобы она полюбила человека, стоящего хотя бы на волос ниже ее по происхождению». 4
Русские идут
Вечером началось большое пиршество, в котором принял участие весь лагерь. В залах господского дома пировали званые гости и военачальники, которых было едва ли не больше, чем подчиненных, в палатках вокруг пивных бочек валялись простые воины с кружками пенящегося пива в руках.
К полуночи ни на мызе, ни во всем лагере не оставалось ни одного трезвого человека, за исключением разве только Гавриила. Он поместился в самой большой палатке. Ему пришлось изрядно выпить со всеми, чтобы «поддержать компанию», но он умел соблюдать меру. Вид пьяных вояк, их бессмысленное бормотанье и храп вызывали у Гавриила отвращение и презрение. Неужели эстонская земля должна трепетать перед этим разгульным сбродом? Горсточка русских могла бы сейчас без труда разогнать эту шайку разбойников.
Когда пьяные погрузились в глубокий сон, Гавриил встал и вышел из палатки. Небо заволокло тучами, над землей простерлась темная ночь. В лагере погасли последние огни, но в помещичьем доме окна еще были освещены. Изредка то тут, то там слышались голоса, невнятный говор, песни.
Гавриил прошел под окнами дома и очутился в саду, куда старый Мённикхузен, желая угодить дочери, велел не впускать воинов. Тут веяло ароматом свежей травы и цветов. Гавриил решил здесь переночевать. Он выбрал полянку под яблонями, покрытую мягкой травой, и растянулся на ней. Сырость, поднимавшаяся от земли, и ночная прохлада не могли повредить его железному здоровью.
«Завтра двинусь в путь,— думал он, засыпая.— Глупо я поступил, оставшись здесь. Не понимаю, что вообще привело меня сюда. Что мне здесь было нужно? Неужели я действительно еще так неразумен, что стремился еще раз увидеть эту заносчивую девицу, или была у меня другая причина? Нет, по правде говоря, никакой другой причины у меня не было. Ведь не хотел же я стать мызным воином! А значит, я, несмотря на свои почтенные двадцать семь лет, все еще настолько пустой, легкомысленный человек, что готов бежать за первым попавшимся смазливым личиком. Плохо это говорит о моем мужском достоинстве и разуме!.. Странно, что она выходит замуж; именно за этого глупца Рисбитера. Разве сейчас, в такое грозное время, этот шаткий тростник может служить ей опорой? Странно!.. Но какое мне до этого дело? По своему происхождению и высокомерию они вполне достойны друг друга. Пусть будут счастливы или несчастны — мне безразлично».
