Дмитрий Абрамов - Гражданская война. Миссия России
– Так точно. Знаю и винтовку, и гранаты, и пулемет «максим», устройство орудий, системы и приборы артиллерийского обеспечения старой русской армии. Умею пользоваться ими в бою, разбирать и собирать, обслуживать. Приходилось бывать в штыковых, гм-м… на Германском фронте… Имею хорошие знания в картографии, интересовался этими вопросами в реальном училище, – умело и вовремя солгал, но и заслуженно похвалился Кирилл.
– Что ж, нам необходимо использовать боевой, научный потенциал и опыт старой армии. Вы как инструктор и военспец, пока младшего ранга, подходите нам, Кирилл Леонидович. Советская власть доверяет вам большое и важное дело – вести подготовку кадров рядового и младшего комсостава Красной армии. Всевобуч уже полтора года занимается этим. Проведена огромная работа, особенно в этом году. В июне территория страны разделена на полковые и батальонные округа, которые, в свою очередь, подразделяются на ротные, взводные и отделенные участки. В ноябре 1919 года в состав Всевобуча вошли части особого назначения (ЧОН). Они нередко используются в качестве самостоятельных подразделений и активно участвуют в боевых действиях. Практика показала целесообразность и правильность этих мер, особенно в ноябре под Орлом и Курском, когда вставал вопрос о ликвидации прорывов конницы и стрелковых ударных групп противника на наиболее опасных участках фронта. В прифронтовой полосе и неспокойных районах отряды Всевобуча участвуют в несении патрульно-постовой и охранной службы. В 1919 году военную подготовку в системе Всевобуча прошли 100 тысяч большевиков и комсомольцев, более 82 тысяч рабочих и свыше 730 тысяч крестьян. То есть прошлый год дал РККА более половины кадров, прошедших Всевобуч. Понимаете значение и важность этого дела, Изгнанников?
– Да, думаю, что понимаю. Очень важное дело. Верно, что здесь нужно большое напряжение сил и имеется немало трудностей.
– В ходе организации процесса обучения, конечно, есть определенные затруднения: не хватает винтовок, патронов, наглядных пособий. Инструкторам приходится во многом полагаться на собственную изобретательность и на энтузиазм обучаемых. Особенно активизировались занятия после июня прошлого года, когда начались развернутые призывы в РККА по мобилизации. Число инструкторов резко возросло. Но замечу, из них примерно пятая часть являлась бывшими офицерами, остальные – унтер-офицерами.
– А кто такие комсомольцы, Николай Ильич?
– О! Это дело новое и пока распространилось только в больших индустриальных городах. Но уверен, дойдет и до российской глубинки. Сразу видно, что вы из отдаленной провинции и давно не слышали, что происходит в общественной и политической жизни Советской России. Не сочтите это за упрек. Комсомол – общественно-политическая организация юношества и молодежи, которая настроена на коммунистическое будущее. У нее свои органы управления, самостоятельная организация, но идеалом ее является партия большевиков. Вам сколько лет, Кирилл Леонидович?
– Скоро двадцать пять, – отвечал Кирилл.
– Ну, вы еще можете попытать свои силы в комсомоле, хотя для этого нужны серьезные рекомендации. Но вообще-то возраст уже почти не комсомольский…
«И слава богу», – подумал про себя Кирилл.
* * *К самому исходу 1919 года белые были вынуждены оставить Киев, Чугуев, Екатеринослав, весь Донецкий бассейн и откатились к Таганрогу, Ростову и Новочеркасску. На северное побережье Азовского моря вышла 14-я армия РККА. Понесшую большие потери Добровольческую армию Деникин вынужден реорганизовать в отдельный Добровольческий корпус, назначив его командиром генерала Кутепова. Другая часть бывшей Добрармии – корпус генерала Слащева – была еще втянута в борьбу с отрядами Махно в Южной Малороссии. Тем временем среди части генералов зрел заговор против главнокомандующего, инициатором его выступал Врангель. Обвиняя Деникина во всех неудачах и неспособности продолжать борьбу во главе вооруженных сил Юга России, Врангель предлагал генералам Сидорину и Покровскому (командующему Кавказской армией) созвать специальное совещание в Ростове. Там должен был решиться вопрос о назначении нового главнокомандующего. Среди руководства Белого движения назрел серьезный кризис, усугублявший и без того тяжелое положение белых армий.
Понимая исключительную важность сохранения за собой Ростова и Новочеркасска, генерал Деникин сосредоточил наиболее боеспособные части на центральном участке фронта. Добровольческий корпус генерала Кутепова 3 января 1920 года был подчинен генералу Сидорину и сосредоточен на подступах к Ростову. Главные силы Донской армии прикрывали Новочеркасск. В тот же день главком отдал приказ об оставлении Царицына в целях сокращения линии фронта. Кавказская армия с тяжелыми боями отошла от берегов Волги и отступила за реку Сал в труднопроходимую, заснеженную Сальскую степь. Следом 5 января 9-я армия противника повела наступление на Новочеркасск. В двухдневных ожесточенных боях и кавалерийских сечах за город конница комкора Думенко нанесла поражение донской белоказачьей дивизии. 7 января красные овладели древней столицей Всевеликого войска Донского. Взятие Новочеркасска создало угрозу всему правому флангу Деникинских армий на ростово-новочеркасском направлении и предрешило поражение белых армий на подступах к Северному Кавказу.
Части Добровольческого корпуса, оборонявшие Ростов – один из последних стратегических пунктов вооруженных сил Юга России, дрались храбро и отчаянно. Поредевшая Дроздовская дивизия и конный корпус генерала И. Г. Барбовича неоднократно переходили в контратаки. Красных несколько раз отбрасывали от города на расстояние до семи верст…
Артиллерия и пулеметы беспощадно разворачивают и крошат здания снарядами, поливают крыши, стены и улицы города свинцовыми дождями. В морозном воздухе плывут клубы порохового дыма, парят частички пыли и льда. Земля, мостовая и стены домов вздрагивают от разрывов. Красная армия упорно штурмует Ростов. Есаул Пазухин у окна в большой комнате с книжными шкафами вдоль стен и персидским напольным ковром на паркете. Он смотрит в бинокль на северо-запад, озирая окраины Ростова, всматриваясь в заснеженную даль с верхнего, третьего, этажа высокого каменного дома. Двое казаков-кубанцев поднимают наверх британский пулемет системы «Льюис» и несколько цинков с патронами к пулемету. «Льюис» устанавливают у окна на письменном столе. Ствол направлен в окно. Есаул выпрастывает левую руку из черной повязки, что страхует и придерживает ее у раненого плеча. Открывает оконные запоры, распахивает оконные рамы. Рука слушается плохо. Одна рама открывается с трудом. Пазухин ударяет по ней кулаком, бьются и сыплются стекла. Морозный воздух вперемежку с дымом наполняет комнату. Лента заправлена, затвор взведен. Есаул наводит и прицеливается. Грохочет, содрогается и бьет боевая машина. Дребезжит стол. На паркет и ковер десятками сыплются стреляные гильзы. Звенят и бьются оконные стекла.
– Заполучи, суки! Выкусите! Вот вам Ростов! – с ненавистью на устах шепчет Пазухин.
Точными очередями он накрывает красную пехоту, крадущуюся у заборов и стен домов вдоль улицы. Пехотинцы откатываются, бегут, скрываются за углы домов и воротные створы. Кто-то падает у забора в снег, дергается, замирает. Кто-то, словно приклеенный к стене дома, обмякает и сползает по ней спиной вниз, словно оставляя на стене кровавые выбоины. В окно бьет артиллерийская граната, рвется у наружной части оконного проема. Взрывом отбрасывает и валит на спину казака, стрелявшего из карабина. Тот с посеченным лицом и кистями рук падает навзничь и замирает в конвульсиях. Пазухин прядает от пулемета в сторону. Он цел, но контужен. В комнате клубы едкого желто-белого дыма и пыли. Почти ничего не видно.
Из центра города по улице к западной окраине летит кубанская конница. Казачий свист и ржание лошадей, шашки наголо, у каждого в поводу лошадь. Пехота метко и стойко отстреливается, валит кубанцев с коней. Но казаки все ж гонят и секут пехоту. Откуда-то катится:
– Ур-ра!
Есаул, сжимая зубы от боли в голове, обжимая голову ладонями, шатаясь, подходит к окну. Оттуда смотрит на соседнюю улицу. Растворяет оконные рамы, кашляет, сплевывает кровавую слюну. Всматривается. Там – рукопашная. Корниловцы сошлись с красными. Ни те, ни другие не уступают. Мелькают штыки и приклады. Слетают с голов фуражки и папахи. Доносится:
– Мать! Мать, мать… твою!
Крики боли и звериный, нечеловеческий рык. Хлесткие удары прикладов, глухие, рвущие, колющие шинели и плоть удары штыков. Силы почти равны, но корниловцы злее и отчаяннее. Снова:
– Ура! Ура!
Красные не выдерживают и медленно отходят, потом отстреливаются, бегут.
Со стороны Новочеркасска в тыл добровольцам вышли освободившиеся после боев за столицу Войска Донского красноармейские части. Подвели донские казачки, не смогли защитить свою столицу! Генерал Деникин, узнав об этом, как-то сразу сгорбился, поморщился, как от зубной боли, и отдал приказ Добровольческому корпусу отходить на восток, оставить Ростов. Дроздовская и Корниловская дивизии, дравшиеся в авангарде оборонявшихся войск, пробились через город, уже занятый отдельными частями Конармии Буденного и Думенко. Богат Ростов – оплот контрреволюции России. Неспроста называют его «русским Чикаго»! Особенно богаты армянские кварталы, именуемые еще с XVIII века Нахичеванью. Конармейцы ворвались в город, посекли несколько сот отступавших казаков и просто-напросто предались грабежу. Они ж – местные! Родились и выросли здесь или в округе. Давно знали, где и кого грабить. Другие части красных (укомплектованные призывниками южных и центральных губерний России), перемешавшись и рассеявшись по улицам города, также почти потеряли управление и оказались предоставлены сами себе.
