Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева
– Здравствуй, Клод, – сказал монах, отвечая на поклон девушки и пропуская её в келью. – Я нарочно позвал тебя до занятий с Жанной, чтобы поговорить один на один.
Жанна-Клод кивнула и, как будто совсем не удивилась.
– Садись вот сюда… нет, лучше вот на эту лавку… Погоди, я открою окно – здесь душно, а ты отсядь покуда подальше… простынешь еще… Книгу убери, она не нужна… Нет, давай сюда… Я хотел почитать Жанне про Ганнибала…
Мигель неловко суетился, тянул время, потому что так и не придумал, с чего начать разговор. Клод же послушно пересаживалась, послушно протянула книгу, потом, сложив руки на коленях, понимающе улыбнулась.
– Начинайте как можете, падре. Я вижу, что вам трудно подобрать первые слова. Но это не важно. Если разговор труден, но необходим, начинайте сразу с сути – так быстрее закончится всё неприятное.
– Как у тебя всё легко! – сердито заметил Мигель, усаживаясь на неудобный стул под окном. – Начинайте с сути! А если суть такова, что с ней никак не разобраться?! Разум говорит одно, сердце – совсем другое, и друг с другом они явно не в ладу.
Жанна-Клод тихо засмеялась.
– Тогда, начните говорить за разум, потом, за сердце, и может быть, когда всё будет сказано, что-то сойдется.
Мигель хмуро покачал головой.
– Как бы я ни начал, ты на всё захочешь задать один и тот же вопрос, а ответить на него я не смогу. В этом и проблема.
– Тогда я начну сама. Вы хотите говорить о Жанне?
Руки отца Мигеля, до сих пор беспокойно жестикулировавшие, после вопроса Жанны-Клод словно выдохлись и бессильно-тихо легли на колени.
– Ну вот… да… Так я и знал, что ты догадаешься…
– Ей пора? – тихо задала второй вопрос Жанна-Клод.
– Да… То есть не сейчас, но очень скоро. И ты… Я ведь знаю, что ты хочешь пойти с ней, но, ей Богу, Клод, буду очень рад, если ты скажешь, что я ошибся!
Девушка, не опуская глаз, отрицательно покачала головой.
– Я обещала, падре. И Жанну никогда не брошу, потому что путь, который она избрала, слишком страшен для одного.
– Избрала… – пробормотал монах себе под нос. – А если бы ты узнала, что это люди – не прямо, но исподволь – подтолкнули Жанну к тому, чтобы она захотела избрать такой путь? Ты бы тоже захотела идти с ней?
– Разве можно заставить человека думать и чувствовать против воли?
– Ещё как можно! Ты даже не представляешь, до чего туманен разум обычного человека! Он всегда ищет точку опоры в ком-то более сильном, более знающем и уверенном, и особенно, в ком-то более властном. А такие всегда находятся – их даже звать не надо – придут, навяжут свою волю, свои мысли и с небывалой легкостью внушат чувства!
– А каков ваш разум, падре?
Мигель, на мгновение, смутился.
– В молодости я тоже… Да, искал кого-то сильнее и мудрее. И нашел! А теперь, когда пожил, когда достаточно повидал на своем веку…
Он вдруг запнулся и подумал, что не имеет никакого права заканчивать фразу так, как собирался. Живи он своим разумом, он бы не вел сейчас этот разговор. Он бы просто не пустил никуда Клод, даже если бы пришлось её запереть. Но он говорит! Говорит, чувствуя полный внутренний разлад. И чтобы как-то собраться, должен хотя бы сам себе честно сказать – разум мадам Иоланды давно поработил его собственный, потому что сильнее!
– Я и теперь ищу точку опоры, Клод. Но только для того, чтобы сбросить с плеч ярмо чужого авторитета, из-за которого, словно раздвоился.
– На Жанне нет такого ярма, – уверенно произнесла Клод, безо всякой жалости глядя на Мигеля, который вдруг совсем съежился на своём стуле. – У неё есть вера, которую не отнимет никто!
– Веру тоже можно внушить.
– Нет! Нельзя несчастного человека убедить в том, что он счастлив! А вера Жанны, как счастье. И если вы, святой отец, хотите, чтобы я её разубеждала, я этого делать не стану. Даже если по-вашему она заблуждается, я могу только пойти с ней и поддерживать до тех пор, пока Жанна сама не попросит разобраться – действительно ли она счастлива, или кто-то убедил её в этом против воли!
– Нет, нет, что ты, – вскинул голову монах. – Я совсем не хочу, чтобы ты её разубеждала. Я просто хотел… я бы очень хотел, чтобы ты не шла с ней… Вот здесь, – он приложил руку к груди, – всё противится. Но разум… – Мигель горько усмехнулся. – Разум-то как раз требует, чтобы вы шли вместе.
Вот теперь Жанна-Клод посмотрела на него с жалостью.
– Как наверное страшно, когда даешь кому-то право что-то от себя требовать, а воля подчиняться не хочет… Я вас понимаю, падре, потому что сама не хочу отпускать Жанну. Но еще больше не хочу делать её несчастной.
– И ты не боишься за неё?
– Нет. Бояться надо за тех, кто не ведает, что творит.
– А я за тебя боюсь. Очень боюсь, Клод! Больше, чем за Жанну.
– Вы можете пойти с нами, как я иду с ней.
Отец Мигель невесело рассмеялся.
– С вами… Кто я такой, чтобы идти с вами? Мне тебя даже научить было нечему… И у тебя научиться ничему не смог. Не могу воспрепятствовать, не могу подчиняться… Какая польза от такого?
– Научите меня сейчас, что мы с Жанной должны делать?
Жанна-Клод смотрела открыто, чистыми глазами, в которых читалась не столько готовность выполнить то, что скажут, сколько желание показать – этот несчастный, потерянный человек ей очень нужен.
– Спасибо, милая, – с откровенной признательностью кивнул Мигель.
«Будь, что будет, – подумал он. – Я действительно недостоин вмешиваться. Если бы Господу была неугодна миссия этих девочек, он бы давно явил свою волю, и не вкладывал бы столько решимости в их головы и сердца».
– Ты должна будешь выдать себя за Жанну и, когда придет время, сказать отцу, что призвана защитить страну и дофина, которого следует короновать в Реймсе. Для этого тебе, дескать, нужно поехать к самому дофину, но сначала пойти к коменданту Вокулёра и взять охранную грамоту. В попутчики попросишь господина Лассара и пажа Луи. А перед Вокулёром вы с Жанной поменяетесь одеждой…
Проговорив всё это, Мигель совсем опустил убегающие от взгляда Жанны-Клод глаза. Отвернувшись, он прикрыл окно, потому что стало вдруг как-то холодно. Но через
