Вельяминовы. За горизонт. Книга 4 - Нелли Шульман

– Смотри. «Волга» нам не помешает, на набережную она не выезжает, да и мы там не появимся…  – по соображениям безопасности они отказались от моторки. Обыкновенная лодка забирала герцога и Машу в укромном месте рядом с устьем речушки Сетунь:

– Туда мы доберемся на машине…  – Джон провел карандашом по карте, – а дальше пару километров вниз по течению и мы у цели…  – племянница покрутила растрепанный кончик косы:

– Может быть, позвонить в посольство с телефона-автомата, сообщить им, что…  – герцог затянулся сигаретой:

– Ага, – ядовито сказал он по-русски, – сообщить, что его светлость герцог Экзетер, – Джон вернулся к английскому, – собирается навестить дипломатическое представительство ее величества. Они положат трубку и будут правы. К ним на коммутатор звонят десятки сумасшедших…  – Маша прикусила губу:

– Все равно, они должны знать об операции…  – Джон и сам все понимал, но не видел путей связи с посольством:

– Площадь патрулируется. Прошли времена, когда Волк швырял через ограду американской миссии рукописи Тони…  – он почесал затылок:

– Должны. Значит, остается только один выход. Католическую церковь в Москве пока не закрыли, дипломаты могут посещать мессу. Надо передать записку через священника, сообщить о нашем плане… Правда…  – герцог прошелся по веранде, – храм стоит под боком у Лубянки…  – Маша выпрямилась: «Вам на мессе появляться нельзя, дядя. Значит, в церковь пойду я».

Порванная шелковая комбинация свесилась с края дивана. На линолеуме скромной комнатки валялись смятые трусики. Русые волосы разметались по голой спине. Скорпион слушал спокойное дыхание Невесты. Девушка спала, свернувшись клубочком у него под боком. Портрет Хемингуэя над тахтой опасно покосился. Женские туфли разлетелись по разным углам. Пальто с канадской норкой валялось у двери прихожей.

Часы показывали четверть шестого. Он собирался отправить Невесту восвояси на такси, то есть на комитетской машине, расписанной шашечками. Автомобиль ждал в тихом месте за давно заколоченной Троицкой церковью:

– Мы с Невестой появимся под вывеской «Прием макулатуры и стеклотары», – Скорпион усмехнулся, – и такси сразу поедет к автобусной остановке. Через четверть часа она окажется в Замоскворечье…  – Саша не сомневался, что Невеста остановит машину, не доезжая посольства:

– Она хорошо знает, как работает их отдел внутренней безопасности…  – девушка что-то пробормотала, – она не вызовет подозрений у коллег…

За окном густели лиловые сумерки ясного дня. Саша курил, забросив руку за голову, рассматривая тусклый луч уличного фонаря. Они с товарищем Котовым решили, как выразился наставник, не усложнять дело:

– Она потеряла отца далеко не младенцем, – задумчиво сказал старший товарищ, – она не купит легенду о его работе на Советский Союз. Она помнит его почерк…  – образцов почерка покойного генерала Кроу в архивах Комитета не существовало, – а мы не можем просить Лондон искать его личные письма, это слишком опасно…  – генерал не отстучал бы прощальное письмо дочери на машинке. Товарищ Котов двинул вперед черного коня:

– Хотя получилось бы красиво…  – он потер упрямый подбородок, – мы могли сделать вид, что ее отца и твою мать расстрелял майор Мозес, поняв, что они хотят перелететь на нашу сторону…  – конь отправился дальше, товарищ Котов добавил:

– Значит, придерживаемся первоначального плана. Вставай на колени, целуй ее ноги, проси прощения. Ты хотел узнать, что произошло с твоей матерью, но, встретив леди Августу, не устоял перед нахлынувшими чувствами…  – Саша зачарованно сказал:

– Вам бы романы писать, товарищ Котов…  – в темных глазах промелькнул холод. Он отозвался:

– Жизнь бьет любую литературу, милый мой, отправляет сочинителей в нокаут…  – как и предсказывал наставник, Невеста его простила:

– Я валялся у нее в ногах, – хмыкнул Саша, – говорил, что я виноват, что я обманывал ее…  – он сделал вид, что боялся презрения со стороны девушки:

– Твой отец погиб случайно, – шептал Саша, – наши военные не хотели сбивать истребитель. Это была оплошность, такое происходит в небе. Но я знаю, ты была уверена, что его убили вместе с моей мамой…  – она шептала что-то ласковое, неразборчивое, привлекая его к себе:

– Я вырос в детском доме, – Саша искусно перемежал правду с ложью, – после войны я узнал, что я сын героя, летчицы…  – о Сашином отце, разумеется, Невесте говорить не стоило:

– Но я ничего и не сказал…  – он потушил сигарету, – а Невеста не 880, она купила слезливую легенду о несчастном сироте…  – по словам Саши, он стал курсантом разведывательной школы и работником Комитета, ведомый только желанием выяснить правду о судьбе матери:

– Я должен был во всем признаться раньше, любовь моя…  – он всхлипнул, – но я думал, что ты от меня отвернешься из-за моего происхождения. Прости, что я лгал тебе, что притворялся немцем, больше такого никогда не повторится…  – Невеста пока рассказала ему только то, что он и так знал:

– О моем младшем брате, – холодно подумал Саша, – и о смерти Чертополоха. Надо выяснить, с кем Чертополох встречался у тайника, окончательно подтвердить предательство Пеньковского, понять, что это за М и ждать, пока 880 вынырнет наружу…  – несмотря на обилие дел, Саша теперь был уверен в себе:

– Больше она от меня никуда не денется…  – он коснулся свежего синяка на нежной шее девушки, – у нее глаза пьяные, когда она на меня смотрит. Ее повело, что называется. Она сейчас думает не головой, то есть вообще не думает…  – он обещал Невесте встречу со старым боевым товарищем ее отца:

– Он воевал с твоим папой в Испании, – шептал Саша, – он стал жертвой репрессий, но его реабилитировали. Он дружил с Вороном, они вместе летали под Мадридом, встретились в Мурманске…

Саша был уверен, что товарищ Котов в случае нужды изобразит хоть папу римского:

– Что она не расскажет мне, тем поделится с ним. У него великий дар располагать к себе людей, он гениальный разведчик…  – Саша взглянул на нетронутую картонную упаковку среди сброшенного белья:

– Пользоваться ими было бы подозрительно, – он поднял бровь, – в порыве великой страсти о таком не думают. Но я был аккуратен, ничего не случится. Даже если и случится…  – он потянулся, – я ее заставлю сделать аборт. Объясню, что пока не пришло время создавать семью. Она согласится, она пойдет за мной босиком на край света…  – Невеста был ценна для них только на своем месте. Саша подумал, что в качестве перебежчицы девушка им не нужна:

– Она перебежит…  – Скорпион зевнул, – она наплюет даже на брата в стремлении стать моей женой, но такое мне совершенно ни к чему. Надо кормить ее обещаниями, но ничего не давать…  – он не собирался приводить девушку на Фрунзенскую:

– Я простой советский парень, пусть и внук Горского, – улыбнулся Саша, – я, можно сказать, наскреб по карманам трешку, чтобы расплатиться за такси. Не надо ей видеть, как я живу на самом деле. И вообще, в этих апартаментах поселится моя жена, а Невеста ей никогда не станет…  – к «Мосфильму» их тоже везла комитетская машина:

– Она начала меня целовать прямо у колонны Большого театра…  – Саша осторожно коснулся плеча девушки, – а в такси чуть ли не разделась. Хорошо, что ребята ко всему привыкли. Ладно, надо ее будить…  – Невеста прижималась к нему всем телом. Саша ожидал, что просто так девушка его не отпустит:

– Хоть пять минут, а урвет. Истинная пиявка, и теперь мне ее долго не стряхнуть. Но дело есть дело, надо выполнять задание…

Заслышав в передней звонок, он насторожился. Здешний номер знали только дежурные Комитета. Неслышно поднявшись, Саша прошлепал босыми ногами к аппарату. В прихожей стоял сумрак, однако он не включил свет:

– Она может проснуться, а мне ни к чему, чтобы она слышала мои разговоры…  – Саша