Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави

— Так ведь ваш бугай первым напал. Мой вол был привязан у дерева. — Казалось, Ка еле сдерживается.

Спор грозил затянуться. Вмешался Кем и посоветовал Ка утихнуть, а местным — признать, что обе скотины пострадали в равной мере.

— А не прострелить ли живот тому мужику? — кинул рассерженный Ка в направлении, куда скрылись деревенские.

— А потом в Лаос бежать? — усмехнулся Тит Тюн.

После этого настроение у всех окончательно испортилось, никто не захотел продолжать рыбалку. Отец Куна сказал, что они тоже не пойдут. Ка огорчен и ему следует для начала успокоиться, а все остальные могут сегодня отдохнуть. Тит Тюн отправился в деревню за смолой. Однако вместо нее парень вернулся с каким-то амулетом.

— А это еще что? — громко спросил Ка.

— Это мне дали в деревне, — ответил Тит Тюн, показывая древесный корешок размером с большой палец.

— А они откуда взяли?

— Вроде что-то древнее, откуда-то издалека…

Кем смастерил бечевку, на которую «волшебный амулет» подвесили волу-бедолаге на шею вместе с бубенцом.

На следующий день настроение у Ка заметно улучшилось и он предложил всем, как обещали накануне, пойти в дом старосты и погулять на празднике. Детей взяли с собой.

— Еще раз недоглядите за скотиной, я вам животы прострелю, — шутливо пригрозил Ка, идущий во главе односельчан.

Когда они подошли к храму, монахи и послушники уже получили подаяние и ушли восвояси. На лужайке плотным кольцом сидели только местные жители. Подойдя поближе, ребята увидели, что там проходит соревнование по муай-тай. Взрослые поднялись в дом старосты, а мальчишки пошли посмотреть состязания. Шли поединки между детьми примерно одного возраста с Куном и Тян Ди и поединки между юношами — ровесниками Ката. Татуировки полностью покрывали грудь судьи, одетого лишь в набедренную повязку. Когда он повернулся, взору ребят предстала сплошь татуированная спина.

— Страшный, да? Когда он умрет, с судьи можно содрать кожу, высушить ее и повесить в доме — дух Поп даже близко не подойдет, — шепнул Кат Куну, протолкавшись через толпу.

— Если так, то подожди еще немного — получишь в наследство кожу отца, — съязвил Тян Ди, за что получил щелбан.

Выступления детей уже закончились, а состязания взрослых подходили к концу. Старшие вышли из дома старосты, когда судья зазывал всех желающих выйти на ринг и сразиться. Среди зрителей оказался и владелец быка-задиры. Он вытащил за руку юношу:

— Кто готов побороться с моим сыном — прошу! Давайте!

Кун вспомнил юношу: это он вчера приходил на стоянку. Долго не раздумывая, Ка пробрался сквозь толпу, схватил за руку Ката и выкрикнул: — Вот мой сын! Они в одной весовой категории… Поборетесь?

Кун пробился через толпу к отцу с Кемом, которые обсуждали предстоящий поединок.

— На кой этого умника понесло ввязываться?.. Говорили же, а он не слушает!.. Вот надо ему на принцип пойти!..

— Оставь его. Старик еще не остыл, да и тот дядька пока не угомонился, — сказал Тит Тюн и повернулся к рингу.

Ка снял с сына рубаху, достал из кармана травяной мешочек и привязал его к предплечью юноши.

— Что еще за травы? — спросил кто-то.

— Из Луанг Прабанга, — уклончиво ответил он.

Противник тоже применял какие-то травяные обереги, подвязав их бечевками к предплечьям. Магическая подоплека действа заставляла сердце Куна биться сильнее. Кат улыбнулся ребятам и показал сжатые кулаки в знак того, что он готов к бою. Мальчики захлопали в ладоши, поддерживая друга. Голоса начали стихать. Судья развел группы поддержки участников боя по разным сторонам, затем взял соперников за руки и вывел на центр площадки. Он разъяснил правила: нельзя кусать за уши, потому что можно повредить слух, и нельзя продолжать наносить удары, когда соперник упал. Страсти накалялись, и Кун затаил дыхание.

— Внимание! Считаю до трех, и начинаем бой! — сказал судья.

На счет «три» Кат встал в базовую стойку, плотно сжал кулаки на уровне груди и начал поединок. Он бился отчаянно, даже не глядя на соперника, заставляя того отступать шаг за шагом.

— Не отступай, вспомни, чему я тебя учил! — вскрикнул владелец быка.

Парень опомнился и резко прыгнул вперед. Оба противника наносили друг другу сокрушительные удары в грудь. У Ката были рассечены обе брови, но он не снижал напор и продолжал атаковать соперника, подобно Грязному или Красному в поединках против змей. Вцепившись друг в друга, они повалились на землю, однако Кат, проявив чудеса проворства, сумел быстро вывернуться и подняться, а затем нанести мощный удар справа.

— Хватит! Брейк! — выскочил судья и поднял руку Ката вверх, что означало, что он одержал победу в первой схватке.

— Если за падение, так он подставил подножку сопернику! — вскрикнул отец побежденного.

Ка вспыхнул от гнева. И над рингом раздался поток брани. В тот момент староста деревни вместе с отцом Куна и Кемом наконец-то протолкались сквозь толпу к противникам. Какое-то время они о чем-то спорили, а потом староста объявил: — Достаточно! Оба хороши! Ничья! Всем спасибо, что почтили вниманием праздник!

Долгое время не смолкали рукоплескания. Староста примирил обе стороны, заставив пожать друг другу руки и обняться не только бойцов, но и их отцов. Ка в молитвенном жесте сложил на груди ладони и поклонился на все стороны света. Взяв сына за руку, он вместе с друзьями поспешил вернуться на стоянку.

— Если бы староста не вмешался и не остановил бой, мы бы их разгромили! — сказал Ка.

— Почему же? — спросил отец Куна.

— Я как раз начитывал мантру на кусочек кожи буйвола, чтобы тому парню скрутило живот, но тут староста и встрял… Очень жаль!

XXVI. Столкновение с бурным потоком

Вечером Ка немного повеселел. Возле раненого вола не кружились насекомые, и он, как обычно, щипал травку. Старик сел возле костра, скрестив ноги, и осведомился у женщин, сколько удалось наловить рыбы. Выяснилось, что каждая семья заготовила сушеную и квашеную рыбу и по четыре кувшина падэка. Ка от радости даже засмеялся.

Ночью зашел разговор о погоде. Последнее время дожди зачастили, шли чуть ли не каждый день, поэтому решено было задержаться здесь еще дня на два, а затем собираться в обратный путь, поход ведь длится уже целую декаду. Возможно, и их деревню дожди не обошли стороной. Если так, то пора было готовиться к севу: подправить межи на чеках, подготовить пахотные орудия и высадить рис.

— Вот бы до возвращения еще разок сразиться с кем-нибудь из местных борцов. Вчера как-то быстро все закончилось, — вздохнул Кат.

— Ты бы лучше с девушками пошел поболтал, чем выделываться. Глядишь, и жену бы себе приглядел.

— Соревнования по муай-тай и в нашей деревне проводятся. Например, в дни проведения церемонии преподнесения монашеского одеяния или в праздник ракет, — заметил отец Куна.

Кат развеселился и начал играючи подпрыгивать и наносить воображаемые удары.

— Хватит уже, иди лучше поспи. Завтра рыбу ловить, — сказала его мать.

Кат все не мог угомониться и позвал ребят пойти попрактиковаться в муай-тай куда-нибудь подальше от стоянки.

Наутро небо затянули тучи. Однако рыбалку отменять не стали. Кем оставил женщин приглядывать за обозом, сказав, что днем они могут поменяться с детьми и пойти на подмогу мужчинам. Рыбаки подготовили снасти и отправились на реку.

Мелкоячеистым неводом, местами уже залатанным, отец порой ловил рыбу и в деревне на ручье. Все же родители Куна сплели сети на рыбу покрупнее, мечтая когда-нибудь порыбачить там, где вода достает хотя бы до груди. Такие сети преграждали течение, после чего рыболовы начинали шлепать палками по воде, гоня рыбу по направлению к сети. Еще отец захватил закидные неводы на случай, если первый способ ловли не увенчается успехом. И напоследок он взял новую табакерку, бережно завязал ее в узелок и закрепил на талии, оберегая от дождя.

Выбрав подходящее для рыбалки место, Тит Тюн зашел в воду и крикнул, что здесь течение не очень быстрое, вода доходит лишь до груди, а значит, можно ставить снасти. Рыбаки сложили вещи на берегу и отправились вырубать шесты. Кун с Тян Ди подбирали их и складывали в кучу. Ка не пошел с рубщиками, сказав, что он лучше будет обтесывать шесты. Острослов Тян Ди пошутил было, что Ка испугался, как бы рыжие муравьи за живот не покусали, но тот лишь грозно сверкнул глазами — и мальчишки след простыл.