Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 2. Курский край
– А что, без него никак нельзя? – спросил я.
– Ну, билет-то я вам могу продать, – ответила женщина. – Только если вас не пропустят, я не виновата. Допла́тите за обратный билет и вернётесь.
Мне повезло. На пункте проверки автобус даже не остановили.
Первым делом я пошёл в баню, поскольку в дороге сильно пропотел – когда проезжали Киев, было очень жарко. В бане порожек был застелен линолеумом, который весь намок от воды и мыльной пены. Неудивительно, что я тут же поскользнулся, упал и подвернул руку. Но в город меня не направили, оказали помощь на месте. Руку перевязали и весь следующий день я носил её на повязке. Так неудачно начался у меня отдых. Кстати, когда боль немного утихла, я сразу стал тренировать руку на турнике. Хотя, конечно, боялся переусердствовать: как только боль снова давала о себе знать – тренировку прекращал.
Ко всему прочему погода была мерзопакостной: дождь, холодный ветер. Когда прибыли на место, мне выделили на первом этаже одному двухместный номер. Но там было так холодно, что я всю ночь укрывался всем, чем мог, и всё равно дрожал, мечтая о Киевской жаре, которую недавно проклинал.
На следующий день я попросил, чтобы меня перевели на второй этаж, где в комнате было пять человек. Не сказать, чтобы там было намного теплее, но жить было можно.
Холодная погода простояла всю первую неделю моего пребывания в санатории. А потом потеплело, и снова стало можно радоваться жизни. Недалеко от санатория была речка с небольшим водопадом. Мы ходили туда купаться, и теперь нам казалось странным, что всего несколько дней назад мы мёрзли.
Я пил козье молоко. Первый раз попробовал его с опаской, но никакого неприятного привкуса или запаха не ощутил – почти как коровье. Оно мне даже стало нравиться, и я покупал его каждый день.
Вечерами в санатории устраивали танцы. Однажды я пригласил на танец женщину, чёрненькую еврейку. Свою ошибку я осознал слишком поздно – она оказалась профессиональной танцовщицей, и мои неловкие па на её фоне, наверное, смотрелись жалко.
Нас возили на экскурсию во Львов. Меня хотели назначить старшим группы, но я отказался, отговорившись тем, что мне надо много фотографировать. Но зато я возложил букет цветов к памятнику Николаю Ивановичу Кузнецову, советскому разведчику и партизану, моему земляку по Талицкому району Свердловской области.
Напоследок в память о поездке я купил народную карпатскую вышитую рубаху. Она мне очень понравилась, и в будущем я надевал её на некоторые семейные праздники.
Обратно из Львова я ехал через Брянск. Коля, тогда ещё учившийся в Брянском институте транспортного машиностроения, пока не был женат. Я набрал с литр малины, пересыпал её сахаром, чтобы угостить сына. Дал телеграмму на адрес общежития, где он жил, в которой написал дату, время, номер поезда и вагона, в котором я буду ехать. Но по какой-то причине телеграмму он не получил. Где его носило, я не знал, но понимал – дело молодое! В общем, к поезду он не пришёл, и остался без сладких ягод.
В поезде я ехал не один. Компанию мне составляла женщина из Железногорского района, инвалид второй группы. Однако её деловитости и энергии могли бы позавидовать многие здоровые люди. Так, например, она с лёгкостью и очень быстро доставала нужные билеты для себя и для меня.
Когда я приехал домой, сразу обратился в медпункт, потому что моя рука продолжала болеть, несмотря на мои попытки её разработать. Медики – два практиканта – огорошили меня, сказав, что у меня был перелом, а никакой не вывих. Я засомневался, поскольку мне казалось, что с переломом я вряд ли смог бы подтягиваться на перекладине. На следующий день я попал на приём к опытному врачу, и он меня выписал на работу, успокоив, что перелома всё-таки не было.
* * *Обычно после лечения мне становилось лучше, но рано или поздно меня снова начинали беспокоить боли в пояснице. Но я не унывал. Подлечившись, снова бегал по утрам, ходил на рыбалку, а позже, когда у нас появился дачный участок – и работал на даче.
Глава 46. В СОРОК ЛЕТ ЗА ПАРТУ
В 1978 году Рая продолжала работать воспитателем в одиннадцатом детском садике. И тут она решила, что пора бы ей сделать небольшой шажок по карьерной лестнице, став методистом. Но эта профессия требовала наличия высшего образования. И вот так, почти в сорок лет, Рая снова стала студентом. Она поступила на заочный факультет Орловского государственного педагогического института[39].
Не знаю, может, кто и посмеивался над «вечным студентом», но мы своей мамой гордились. Она добросовестно учила все предметы, ездила на сессии, сдавала экзамены. Мы старались ей помогать. Однажды Вова записал на магнитофон какую-то главу из учебника психологии, которую мама выучить не успевала, и потом давал ей слушать через небольшие динамики, когда она, как он думал, спала. В общем, пытался реализовать обучение во сне, про которое, наверное, читал в какой-нибудь фантастической книжке. Мама к затее отнеслась скептически, но мужественно прослушала то, что надиктовал сын. Правда, долго смеялась, когда он в тексте прочитал незнакомое слово «скоморохи» как «скоромохи».
Иногда Рая брала Вовика с собой и в Орёл. Ему там очень нравилось. Особенно он был доволен, когда женщина, у которой Рая снимала комнату в доме, приглашала Вовика к себе на работу. А работала она сторожем в Парке культуры и отдыха и умела включать аттракционы. Вова иногда был единственным посетителем в уже закрытом вечером парке и мог выбрать себе любой аттракцион. Порой он кружился на них так долго, что потом его тошнило. Но в другой раз он всё равно просился туда же.
Закончила Рая институт в 1983 году и дипломированным специалистом пришла в двадцать второй детский сад, где заняла вакантную должность методиста. Работа ей нравилась, и даже потом, перейдя в четырнадцатый садик, который располагался прямо возле нашего дома, она продолжала работать методистом. Кстати, в этот же детский сад отдали нашего внука Костю. Рая утром вела его с собой на работу, а потом приводила домой.
* * *В том же детском саду трудилась медработник Губина Надежда Ивановна («Одежда Ванина», как называл её Костик). У Раи с ней сразу сложились хорошие отношения. Недалеко от Жданова[40] в небольшом посёлке жили то ли знакомые, то ли дальние родственники Надежды. Хозяин дома, пожилой мужчина, которого все звали «дед Люся», пригласил их погостить. А Надя предложила Рае съездить вместе с ней на Азовское море. Моя жена отказываться не стала. Взяла с собой Вовика. А Надежда Ивановна ехала вместе со своей дочерью Таней. Отдохнули они там неплохо, несмотря на то, что до моря добираться было довольно далеко. Запомнился мне один случай, про который они рассказали. По дороге к морю (фактически это была тропинка через огромный луг) в один далеко не прекрасный день они оказались окружены змеями, у которых, видимо, проходил тут путь сезонной миграции. Идти пришлось очень осторожно, чтобы ненароком не наступить на змей, которые вообще-то не проявляли агрессии. А переходя через трассу, мои путешественники увидели большое количество тех же змей, раздавленных колёсами автомобилей. Но и этот случай не омрачил впечатления о поездке и воспринимался скорее как приключение.
А в следующий раз Рая с собой на Азовское море взяла Костю. Приезжал к ним и я, правда, на короткое время, поскольку был не в отпуске. Но в море тоже окунулся, полюбовался тамошними медузами, похожими на парашютики или зонтики и заметно отличающимися от черноморских. И ещё их в это время было так много, что отдыхающие просто не хотели заходить в воду, которая была похожа на кисель.
Вернулся я домой вместе с Раей и внуком.
Глава 47. ДАЧА И МАШИНА
В 1980 году в Железногорске в массовом порядке начали выделять дачные участки. Мы тоже подсуетились и получили свои четыре сотки земли на Жуковце, километрах в двенадцати от города. Сразу же там посадили картошку и другие овощи, клубнику, потихоньку покупали саженцы деревьев (яблони, груши, сливы, вишни) и кустарников (красной и чёрной смородины, крыжовника, малины).
Поначалу урожай был небольшой, но со временем мы начинали всё лучше разбираться в приусадебном хозяйстве. Я даже выписал одноимённый журнал. А всё, что выросло на нашем участке, мы старались перерабатывать сами, чтобы долгими зимними вечерами иметь возможность открыть баночку протёртой с сахаром клубники или маринованных огурчиков.
Я построил деревянный заборчик с одной стороны дачи – вдоль дороги. От соседей мы не огораживались, лишь обозначив проволокой границу. Также соорудили туалет – как же без него? Помогал мне в этом Миша Морозов, сын Ивана. Я рассказывал про поездку в гости к их семье в Таджикистан, а к этому времени они уже жили в Железногорске. Миша был высокорослым молодым человеком, и туалет делал под стать себе – сантиметров на двадцать выше других подобных строений.
