Юлия Галанина - Бретонская колдунья
– Но обвинялся-то он в колдовстве?!
– Все это чепуха, он такой же колдун, как мы с Вами!
– Раз обвиняли, значит, было за что! И он все признал! А что до родства… Супруга Дюгесклена, леди Тифана, ведь тоже общалась с духами. Может он по ее стопам пошел!
– Видения леди Тифаны от Бога были, она с серебрянным крестом не расставалась, не путайте сюда ее имя! А под пыткой Вы бы тоже признали все его грехи!
– А я слышала, что итальянец-астролог его с толку сбил!
– Барон могущества и власти захотел, вот дьявол его и поймал на крючок. И со всеми так будет, кто с мандрагорой не расстается, философский камень ищет. да свинец в золото обращает!
– А говорят, у этого итальянского некроманта и черт домашний был, монеты для них воровал!
– Зачем? У Жиля подвалы от золота трещали!
– И совсем не трещали, он потому к дьяволу и обернулся, что мошна опустела!
– А раз Дева Жанна была ясновидящей, что же она слугу дьявола рядом не разглядела? Они, говорят, в походе и спали в одной постели!
– А хотя бы и спали! Господь Бог ее изначально на всю жизнь девственницей сделал, во имя пророчества. Так что никакого греха в этом не было, не надейтесь! И солдаты, когда в плен ее у Компьена взяли. не смогли с ней позабавиться, как это водится. А там такие мастера были – ни одной деревни на этот счет не пропускали.
На этом интересном месте разговора Жаккетта, стоявшая на подхвате, мысленно воскликнула: «Вот счастливая, везет же некоторым!»
– Когда он королю служил, может и был порядочным человеком. Но как только в замке заперся, да книжки стал читать, тут и с нечистой силой связался. Чтение никого до добра не доводило! От всех наук, кроме богословия, ересью несет!
– Это, как я понимаю, камешки в мой огород, дорогой сосед? – возмутился маркиз. – Если у человека душа больная, да завистливая, он и без чтения прекрасно в ад попадет!
– Тише, господа! – положил конец спорам герцог. – Я старше всех вас, а, значит, стою ближе к тем далеким событиям и знаю побольше вашего. Конечно, наклонности у барона де Ре были не такими, какие подобают доброму католику, но он до поры, до времени мог их обуздать, отдавая свои силы служению Франции. В его оправдание, вернее в понимание его пороков, можно сказать, что он рано лишился родителей. Без твердой отцовской руки Жиль вел праздную и разгульную жизнь, что и довело его до таких ужасных вещей. Барон и сам это признавал в письме королю.
Добрый духовный наставник и ученый лекарь, может быть, исправили бы положение, когда барон покинул королевский двор и засел в своих владениях, но ни того, ни другого рядом не оказалось. Жиль предался мотовству и распутным злодеяниям, закладывая для удовлетворения своих прихотей замки и земли. точнее сказать, он их продавал соседям, но с условием обратного выкупа. Вот это-то, по-моему мнению, его и сгубило: дикий своевольный нрав, склонность к порочному времяпрепровождению и заклад земель.
Почему заклад земель? Потому что часть продаваемых владений купил герцог Бретонский Иоанн, часть его канцлер епископ Нантский Малеструа и часть казначей герцога Феррон. и все они, конечно, не были заинтересованы в том, чтобы барон откупил назад свои поместья.
Слухи о преступлениях Жиля де Рэ давно ходили по округе, а тут еще у барона вышла ссора с братом казначея, лицом, замечу, духовным. Жиль похитил святого отца и заточил в подземелье. Возник крупный скандал: и без того, такой разбой вещь некрасивая, а кроме этого, человек духовного звания – лицо вдвойне неприкосновенное. за дело взялись и герцог, и епископ Малеструа. если с герцогом Жилю удалось помириться, то духовная власть надругание над священников не простилаю.
Жиля арестовали и предъявили ему обвинения по всем его злодействам, но главным пунктом было сношение с дьяволом. под пыткой он признал все и был сожжен…
Но мне кажется, что это слишком неприятная история для такого веселого застолья, особенно в присутствии наших прекрасных дам. Я предлагаю ненадолго оторваться от этого роскошного стола и немного потанцевать. Я привез дивных флорентийских музыкантов!
* * *Предложение было принято с восторгом. Герцога тут же пленила баронесса и расстроившейся Жанне пришлось танцевать с маркизом.
«У-у, кобыла старая, мое зелье на себя переводит! От этих вдовых баронесс житья нет! Тоже, наверное, как госпожа Беатриса, не одного муженька своим нравом в могилу свела, карга мерзкая!» – яростно думала Жанна, закладывая затейливые фигуры и краем уха слушая глупости маркиза.
Довольная собой и качеством зелья, мадам де Круа во время танца поняла, что герцог, наконец-то, дозрел. И ощутила острейшее желание остаться с ним наедине.
Танец окончился, и баронесса индюшкой порхнула к Жанне.
– Дорогая, перед пиром Вы показывали мне прекрасные шпалеры и коллекцию оружия Вашего отца. Герцог обязательно должен на них взглянуть!
– Ну конечно, госпожа де Круа. Ведь там прекрасные образцы клинков! Пойдемте, друзья! На оружие, привезенное из Азии и Африки стоит посмотреть! – воодушевлено сказала Жанна, кровожадно при этом подумав:
«Тебя бы этим клинком отходить, жаба разряженная!»
И любовный квадрат пошествовал в угловую гостиную смотреть шпалеры.
* * *Расчет баронессы был прост: после осмотра достопримечательностей, они с герцогом чуть задержатся у какого-нибудь заслуживающего особого внимания меча и присоединятся к гостям попозже.
Маркиз думал точно так же в отношении Жанны.
* * *Под предлогом слабого света, (а маркиз галантно взялся сам нести двусвечник) баронесса клещом вцепилась в герцога, картинно ахая и запинаясь на ровном месте, но удивительно точно, несмотря на шлейф, проходя ступеньки и порожки.
Жанна шла с маркизом первой парой и спиной чувствовала, как эта греховодница без стыда и совести провоцирует несчастного герцога на действия, которые, на самом деле, он не хочет совершать, просто снадобье может толкнуть его в объятия этой прожженной шлюхи, а еще баронесса, бывают же такие бесстыжие…
Слава Богу, их шествие вскоре окончилось. Они пришли в угловой зальчик. Здесь, по примеру зала трофеев в замке Монпеза¢, Жанна устроила выставку небольшой, но прекрасно подобранной коллекции мечей, сабель, ятатаганов и кинжалов.
– Вот это, – гордо рассказывала она, – испанский клинок. Настоящая толедская сталь. Отец победил на турнире одного благородного идальго из Кастилии и этот «кинжал милосердия» так ему приглянулся, что он оставил его себе, несмотря на большой выкуп, который давал за него кастилец. Отец тогда, кстати, сражался на Громобое, и резвее и послушнее коня в тот день на ристалище не было!
Тут баронесса сделал озабоченное лицо и виновато сказала:
– Дорогая моя, Вы, наверное, клянете в душе мое несносное любопытство?! Я совсем запамятовала, что юность горит ненасытной страстью к танцам! А я Вас оторвала от веселья и затащила в какой-то темный угол! Прошу Вас, не обращайте на нас внимания, Вы уже с лихвой выполнили долг гостеприимства, идите танцуйте! Мне так стыдно, что из-за меня Вы пропустили столько танцев! Я покажу герцогу шпалеры и мы присоединимся к Вам, благо дорогу назад я уже запомнила.
Жанна соляным столбом застыла на месте, не зная, что ответить на такое откровенное выпроваживание, но решила умереть, а не допустить герцога к рассматриванию шпалер.
Взрывоопасную ситуацию разрядил сам герцог. Кинжал его очень заинтересовал и, рассматривая его, он прослушал слова баронессы.
– Так значит, Громобой – боевой конь? Я еще на охоте обратил внимание, что для изящной девушки он крупноват. Как он себя чувствует? – спросил герцог, возвращая кинжал на место.
Как за соломинку схватилась Жанна за эти слова, и, подхватив герцога под локоть, со слезами в голосе пролепетала:
– Ах, герцог! Мой мальчишка-конюх, утверждает, что с ним все в порядке, но мне кажется, что он болен! Он иногда места себе не находит, мечется в стойле! Посмотрите на него, пожалуйста, может, Вы поймете, в чем дело? Извините, дорогая баронесса, через несколько минут я верну Вам Вашего кавалера! Пойдемте, герцог, пойдемте!
* * *Неожиданно оставшиеся в одиночестве баронесса и маркиз посмотрели на друг друга и поняли, что найдут общий язык.
«Подразмяться можно и на костях баронессы, чтобы время зря не пропадало!» – думал маркиз.
«Маркиз немного собьет мой любовный пыл, чтобы герцог, бедняжка, не надорвался часом!» – рассуждала баронесса.
* * *Герцог с Жанной спустились во двор.
По периметру он был освещен глиняными плошками с жиром. Так, что прямоугольник брусчатки, ограниченный отелем, стеной ограды и хозяйственными постройками, оказался окаймленным тонкой цепочкой огоньков. Этот прием Жанна подсмотрела на одном из последних маскарадов в замке герцога Бретонского и он ей очень понравился.
Сейчас ею владела лишь одна мысль: увести герцога подальше от любвеобильной баронессы.
