Стив Берри - Третий Храм Колумба
Исходный план рассыпался на кусочки.
Захарии требовалось провести еще несколько минут наедине с Элли.
Из катакомб до него донесся еще один громкий выстрел, а за ним – новые щелчки.
Одна проблема определенно решена.
Осталось еще две.
* * *Элли увидела, как в Брайана трижды выстрелили и его тело на полу перестало шевелиться. Саган попытался достать его пистолет, и она воспользовалась этим мгновением, чтобы вскочить на ноги, и бросилась вперед, до ближайшего перекрестка, где свернула за угол. Девушка и сама не знала, куда бежит, но в целом помнила направление, в котором ее вел отец.
Слова Брайана звучали у нее в ушах.
«Я агент американской разведки».
Как такое могло быть?
У нее за спиной послышался выстрел, прозвучавший громче, чем остальные. Элли перешла на быстрый шаг, голова у нее кружилась, и она все время оглядывалась. В пятидесяти футах впереди она заметила ярко освещенную лестницу.
И еще раз обернулась.
Новые щелчки.
Тут ее схватили за плечи и резко развернули.
Беккет испугалась и собралась закричать, но чья-то рука закрыла ей рот, и она увидела Захарию.
* * *Том спрятался в одной из ниш, возле железной решетки с воротами, которая отделяла коридор от груд костей с каждой стороны. Он цеплялся за прутья, стараясь хоть как-то защитить тело от пуль, и тут неожиданно заметил, что ворота не заперты. Репортер приоткрыл створку и закатился в узкое помещение, прижавшись к почерневшим костям, после чего посмотрел назад, пытаясь разглядеть человека, который в него стрелял.
И тут он увидел.
Помещения с костями были разными. Ниши образовывали длинный проход, и от центрального коридора их отделяли арки. Свет озарял ниши и кости. Теперь он мог спастись от стрелка, оставаясь вне коридора, под защитой колонн, на которых покоились арки.
Саган пригнулся и двинулся вперед.
Еще один щелчок.
Одна из костей в футе перед ним разлетелась на мелкие осколки, когда в нее ударила пуля.
Том упал на пол и остался лежать.
Неудачная мысль.
Журналист сказал себе, что должен успокоиться и дышать ровнее. Думать. В руке он все еще сжимал пистолет. Несколько мгновений назад он впервые в жизни выстрелил. Как странно, что его первый выстрел прозвучал здесь, среди многочисленных напоминаний о смерти, а не вчера. Том пополз по пыльному полу, двигаясь параллельно костям, находившимся всего в нескольких дюймах от него. Его окутал затхлый неприятный запах, напомнивший об открытом гробе Абирама, но он продолжал двигаться вперед, прижимаясь к полу.
И тут он услышал шум.
Репортер перевернулся на спину и посмотрел назад сквозь прутья и арки.
Тень росла в размерах.
К нему кто-то приближался.
* * *Захария крепко держал Элли, закрывая ей рот ладонью и чувствуя, что она дрожит от страха.
Затем он убрал руку.
– С тобой все нормально? – прошептал он, глядя на нее с тревогой в глазах.
Девушка кивнула.
– Да, все… Брайана застрелили! Там кто-то еще с пистолетом.
– Послушай меня, Элли. Мне нужна твоя помощь. Роча позаботится о том, чтобы с твоим отцом ничего не случилось. Никто не причинит ему вреда. Но мне нужно, чтобы ты пошла с ним. Выясни, что он знает.
– Он вам сказал.
Саймон покачал головой:
– Он что-то скрывает. У него нет причин говорить мне правду. А я не могу его проверить. Я должен знать, все ли он мне сказал.
– Брайан был правительственным агентом.
Захария почувствовал, как внутри у него все сжалось.
Правильно ли он услышал?
– Он сказал, что работает на правительство Соединенных Штатов.
Как такое могло быть? Однако австриец скрыл удивление и решил воспользоваться новым фактом.
– Именно об этом я и говорил. Американцы очень хотят меня остановить.
– Почему? – непонимающе посмотрела на него Беккет.
– Я объясню позже. А сейчас тебе нужно узнать, что известно твоему отцу. Очень многое поставлено на карту для всех нас.
– Зачем вы меня предали?
– Я хотел, чтобы ты пошла с ним. Я думал, что только так смогу заставить тебя это сделать.
Это была ложь, но ложь хорошая.
Захария смотрел девушке в глаза, пытаясь понять, верит ли она ему до сих пор.
– Хорошо, – сказала Элли. – Я могу пойти с ним и все выяснить.
– Я знаю, что ты можешь. Но ты должна знать – я бы никогда, слышишь, никогда не допустил, чтобы с тобой что-то случилось. Я очень сильно рисковал, когда пришел сюда. Брайан был очень опасен, но я хотел убедиться, что с тобой ничего не случилось. – Саймон протянул ей сотовый телефон: – Возьми. Мой домашний номер имеется в памяти. Позвони, когда что-нибудь узнаешь.
– Это вы убили Брайана? – спросила Беккет.
– Не я. Там кто-то еще. Вот почему ты и твой отец должны уйти отсюда как можно скорее. Роча позаботился, чтобы вы смогли это сделать. Враги окружают нас со всех сторон.
Элли не знала, что сказать.
Захария осторожно сжал ее плечи.
– Мне жаль, что все так получилось, но теперь очень многое зависит от тебя. Пожалуйста, выясни то, что нам необходимо знать.
Глава 40
Бене несколько раз бывал в Сантьяго-де-Куба – городе с населением в полмиллиона человек, втором на острове после Гаваны, которая находилась в девятистах километрах западнее. Глубокая бухта делала этот город бесценным: именно через его порт Куба вывозила и ввозила большую часть товаров. Однако Роу не знал, что остров имел исторические связи с Испанией. До сегодняшнего дня это не имело для него значения.
Трей объяснил, что один из первых конкистадоров, Диего Веласкес де Куэльяр, основал город в 1514 году перед тем, как осадить остров. Именно отсюда Кортес начал покорение Мексики, а де Сото – разведку Флориды. Здесь находился центр испанского владычества на Кубе, служивший столицей острова до 1589 года. В недавние годы неподалеку произошло сражение за высоту Сан-Хуан, положившее конец испано-американской войне, и с тех пор Европа окончательно перестала оказывать на Кубу влияние.
– Кастро объявил о победе кубинской революции с балкона городского совета, – рассказал профессор.
Они сели в «Рендж-Ровер», который ждал их в аэропорту: Бене все организовал, связавшись со своими партнерами по бизнесу.
– Колумб высадился здесь во время своего первого путешествия в октябре тысяча четыреста девяносто второго года, – продолжал Трей. – Он думал, что попал в Азию, на новый континент, и поэтому стал искать кагана, правителя. На борту с ним находился некто по имени Луис де Торрес, переводчик. Он говорил на иврите и немного владел арабским. Колумб послал в глубь острова де Торреса и еще одного человека, чтобы они нашли кагана. Но они обнаружили лишь полуобнаженных дикарей, которые вели примитивный образ жизни. Однако Луису удалось сделать одно открытие. – Ученый на мгновение замолчал. – Местные жители научили его сворачивать листья растения под названием tabacos. Они поджигали один конец листа и несколько раз затягивались. Де Торрес видел, что они брали на охоту тлеющие головешки, останавливались примерно через час и делали пару затяжек. Благодаря этому туземцы могли преодолевать огромные расстояния. Сегодня мы называем эти вещи сигарами и листьями табака. Возможно, де Торрес был первым европейцем, который начал курить. А за следующие сто лет табак распространился по всей Европе.
Когда они выезжали из аэропорта, Роу сидел за рулем, и они сразу направились в небольшую общину, находившуюся к западу от города. Халлибертон рассказал ему, где находится архив, а карта лежала у них в машине.
– Де Торрес больше не вернулся в Испанию, – добавил Трей. – Он остался в Новом Свете и поселился на Кубе. Там он основал плантацию и стал первым европейцем, который выращивал табак. А сам остров, даже в большей степени, чем Гаити, стал испанской штаб-квартирой в Новом Свете. Поэтому не стоит удивляться, что большая часть документов того времени находится именно здесь.
«Именно по этой причине они уцелели», – подумал Бене. Как социалистическое государство Куба была закрыта для остального мира с 1959 года, и ситуация изменилась только в последние несколько лет.
– Я презираю Колумба. – В присутствии Халлибертона марон мог позволить себе быть искренним, по крайней мере в этом вопросе.
– И ты не одинок. Двенадцатое октября, день открытия Колумбом Америки, теперь не празднуют в других местах. В Мексике он посвящен одному из живущих там народов под названием раза, и о Колумбе никто не вспоминает. А в Уругвае местные жители называют двенадцатое октября последним днем свободы. Многие другие страны Центральной Америки разделяют их чувства. То, что произошло в тысяча четыреста девяносто втором году, определенно изменило мир, одновременно положив начало эре беспрецедентного геноцида, жестокости и рабства.
Профессор замолчал, и дальше они ехали мимо бесконечных полей сахарного тростника, окруженных пальмами, не проронив ни слова. Бене размышлял о том, что ему поведал Саймон. Впрочем, тот был весьма скуп на информацию. Роу не стал сообщать Халлибертону о существовании австрийца, решив оставить это при себе. Но то, что Трей рассказал о Луисе де Торресе, переводчике с иврита, запало ему в память.
