Карен Харпер - Отравленный сад
— Тпру! — прервал ее Нед, делая вид, что натягивает поводья. — Вы оставили меня глотать пыль. Что из всего этого должно быть в сценарии? И какую роль сыграете вы? А не лучше ли вам самой написать эту пьесу?
— Ее напишешь ты, а я подправлю, — сказала принцесса и так резко остановилась, что юбки вздулись вокруг нее колоколом. Она ткнула в Неда пальцем и повысила голос: — И я не потерплю сцен, где актеры совещаются с юристами за спиной у своей госпожи или где слуги принцессы впутываются в тайные любовные треугольники. Вы понимаете, о чем я, Эдвард Томпсон, он же Нед Топсайд, он же король Генрих VII или кого там еще вам нравится играть?
— Вот это речь! — дерзнул отозваться Нед и изящно развел руками.
Елизавета развернулась на каблуках, вышла из библиотеки и с шумом захлопнула за собой дверь. Однако Неду хватило смелости открыть ее и поспешить вслед за принцессой по коридору.
— Вам нужны слуги, которые не умеют думать своей головой? — с досадой спросил он, приноровившись к быстрому шагу Елизаветы. — Вам нужно всего лишь кукольное представление, а не пьеса, ваше высочество?
— Попридержи язык и свои чертовы замашки.
Она искоса глянула на актера. Тот казался смущенным.
— Я так и сделаю, обещаю, — сказал он и опустил голову.
Елизавета остановилась лицом к Неду и поднялась на первую ступеньку лестницы, чтобы смотреть на него сверху вниз. Она догадывалась, какой нахальной колкостью ему хочется ответить: «Вы-то своему языку даете волю». Однако Неду хватило изворотливости, чтобы оставить эти слова при себе и заменить их гораздо более вежливыми.
— Я не хотел вызвать недовольство вашего высочества.
— Разумеется, я не желаю просто дергать за ниточки… не совсем так.
— Такой вывод я сделал из ваших слов, сказанных мне однажды. Вы обещали, что я буду исполнять роль шута, но на самом деле никогда им не стану.
— Согласна.
— Тогда уделите мне еще минуту и не бранитесь, молю, даже если мои слова будут целиком и полностью заслуживать порицания.
Тихо проговорив это, Нед с мольбой во взгляде коснулся локтя принцессы, повел ее обратно в библиотеку и закрыл дверь.
Елизавета скрестила руки.
— Слушаю тебя, Нед.
— Я знаю, вы не одобряете того, как… каким забавным находит меня леди Беатрис Поуп. Сознаюсь, я поощряю это.
— Би Поуп? Я ни словом не обмолвилась о Би Поуп! — Елизавета опять почувствовала себя выбитой из колеи. Разумеется, она занята совсем другими вопросами — важными вопросами — и потому, должно быть, не обратила внимания на маленькие affaires de coeur[15] своих слуг. — Не хочешь ли ты сказать, — выдавила из себя принцесса, — что Би Поуп стала дамой твоего сердца?
— Дьявол, нет. Никогда. Я обожаю единственную женщину, но на расстоянии, ибо, несмотря на все наши перепалки, она недосягаема для меня, как звезда в небе. Но если только она позволит, я буду вечно служить ей, клянусь.
Его слова лились мелодично, как строки сонета. Приятный голос звучал так убедительно, а зеленые глаза сверкали, как влажные изумруды. Елизавета кивнула, чтобы он продолжал.
— Должен сказать вам, ваше высочество, что леди Беатрис по секрету сообщила мне о том, что скоро ей опять понадобится навестить сестру в Мейдстоне.
— О! Когда?
— В том-то и загвоздка, побудившая меня еще больше заподозрить в леди Беатрис шпионку отравительницы, по крайней мере, одну из них. Госпожа Поуп точно не знает, когда поедет — когда ее призовут, как она выразилась, — но уже собирает вещи. А Мейдстон расположен как раз по дороге в Лидс и находится совсем недалеко от замка.
— В самом деле. Молодец, Нед. Дай мне знать, как только она уедет. Будь у меня больше слуг, я бы приказала следовать за ней. И, чем бы ты ни занимался, никому пока не рассказывай о нашей пьесе и сцене, на которой мы планируем ее сыграть.
— Вперед, на Лидс! — провозгласил Нед и сделал вид, будто поднимает кубок. Он запрокинул голову и залпом выпил воображаемое вино.
— Корона, которую вы завоевали под Босвортом, только что слетела с вашей головы, сир, — уходя, проговорила Елизавета и закрыла дверь.
Окна в спальне и гостиной, которую предоставил ей лорд Сент-Легер, выходили на озеро, окружавшее замок Лидс. Сегодня все шесть акров воды окрасились в такой же темно-болотный цвет, как и небо. С Ла-Манша надвигалась гроза. Она оставила приготовления и прислонилась лбом к прохладному стеклу. В импровизированном зеркале возникло отражение ее неприкрытого вуалью лица.
С внутреннего двора эхом доносились вопли Колума Мак-Китрика и его головорезов, колотивших друг друга дубинками в попытке заполучить кожаный мячик для стулбола[16]. Их гаэльские крики навевали тоску по детству, проведенному в Каррик-он-Шуре. Она бы нисколько не расстроилась, если бы недоумки поубивали друг друга, особенно после того как они с треском провалили казнь лорда Кэри, но они были все еще нужны ей для надвигающегося судного дня Елизаветы Английской. Колум — сейчас он, вероятно, представляет собой грязное, побитое, залитое потом страшилище — должен сопроводить ее сегодня днем в лес, который находится рядом с Айтем Моутом. И никакая гроза этому не помешает.
Она вздохнула, глядя на себя в тусклое стекло. Она любила рассматривать свое лицо в оконных отражениях, но, как правило, ночью. В таких ненастоящих зеркалах рубцов и шрамов от оспы, погубившей ее красоту, не было видно. Это навевало воспоминания о былых временах, но она должна думать только о сегодняшнем дне.
Не снимая перчаток, она продолжила месить в деревянном блюде липкую пасту из аконита, морозника и отравленного красавкой меда. «Эти катыши должны быть сильнее тех, что умертвили кроликов в Хэтфилде, ибо на сей раз жертва гораздо крупнее. Да к тому же рыжая», — подумала она и расхохоталась. При помощи осведомителя, который живет так близко к принцессе, она с огромным удовольствием оставит труп прямо в постели проклятой Болейн.
Елизавета так тихо вернулась к себе в спальню, что Мег, которая глядела в окно на сереющее небо, навалившись плечом на раму, даже не заметила этого. Кэт куда-то ушла, так что они были одни. Принцесса хмуро смотрела в спину девушке, гадая, тоскует ли та по Неду или вынашивает темные замыслы. Но нет, хотя не стоит сомневаться, что Сесил выполнит обещание и скоро пришлет ей очередное письмо, у него нет права судить бедняжку Мег.
— Даю пенни, — тихо проговорила Елизавета.
Мег так быстро обернулась, что ее реверанс получился неуклюжим.
— За мои мысли? Ручаюсь, они и того не стоят, ваше высочество.
— Они дорогого стоят.
Елизавета опустилась на скамью у едва тлеющего камина и похлопала по подушке рядом с собой. Внезапно насторожившись, Мег подошла и села возле нее.
— Полагаю, — сказала девушка, прибегая к резкому лондонскому произношению, которому в последнее время так радовался Нед, — вы имеете в виду мои познания о травах. Жаль, что мои собственные мысли ничего не стоят даже для меня самой. Я говорю о прошлом, которого не могу вспомнить.
Елизавета повернулась лицом к Мег. Она знала, что подобные тревоги грызут девушку, но не ожидала, что она сама заговорит на эту тему прямо сейчас.
— Об этом я тоже хотела с тобой поговорить, — сказала принцесса, подаваясь вперед.
Девушка кивнула, широко распахнув доверчивые глаза. Нет, такая искренность не может быть фальшивой.
— Как думаешь, Мег, если задать тебе определенные вопросы, не обязательно о травах, это могло бы помочь тебе вспомнить о твоей жизни до того, как тебя лягнула лошадь и моя тетя Мария приютила тебя? Например, не покажется ли тебе знакомым какое-нибудь имя и уверена ли ты, что вспомнила свое настоящее имя? И касательно мест, где ты жила… Ты когда-нибудь бывала в Лондоне? Хотя первое время Нед говорил, что ты не можешь быть оттуда родом.
Девушка замотала головой, потом пожала плечами.
— Если Нед говорит, что нет, то, наверное, так оно и есть. Он ужасно умный. Мы теперь договорились, что, если я буду старательно работать над речью, в награду он будет играть для меня роли. Он может подражать голосам итальянцев, — она стала загибать пальцы, — лягушатников… то есть французов, испанцев, ирландцев и шотландцев, да так здорово!
— Испанцев и ирландцев? Для меня он таких ролей не играл. Но вернемся к именам. Повернись спиной, как ты стояла, когда я вошла. Закрой глаза, а я буду называть имена. Возможно, какое-то из них… м-мм… вызовет у тебя воспоминания.
Елизавета не собиралась прибегать к таким ухищрениям, но ей было неловко под взглядом девушки, такой наивной и полной желания угодить.
— Если это… то есть если… вам так угодно, ваше высочество.
Мег послушно отвернулась, выпрямив спину и расправив плечи.
