Евгений Салиас - Кудесник
— Как? Неужели за несколько дней вы уже успели состряпать новый план и начать новое дело?!
— Да. И такое, которое кончится успехом непременно. Но я должна искренно сознаться, что теперь стала помогать мне фортуна. Слушайте!
И Иоанна подробно передала приятелю все, что порешила делать вместе с Калиостро в Петербурге, зная уже теперь все, даже мельчайшие подробности, о положении и обстоятельствах Норича — графа Зарубовского.
— Ну-с, теперь понимаете, мой милый Вильет, что еще после побега испанки противодействовать стало бессмысленно. Я поскорее перебежала в неприятельский лагерь. Так бывает всегда на войне. Когда ряды сражающихся с врагом редеют, то многие падают, но остающиеся в живых или бегут от врага, или отдаются в плен. Во втором, конечно, есть немалая доля риска; но вы знаете, что я не из тех борцов, которые бегут с поля сражения. Так как я не была убита и не хотела бежать, что же мне оставалось делать? Отдаться в плен неприятелю. И вот я отдалась. Меня пленили, но и я пленила. Да еще как пленила.
— Этому я и не удивляюсь и не сомневаюсь! — рассмеялся Вильет.
— Да, мой любезный! Если бы вы знали, что это за дети! Что это за ребята! Один наивнее другого. Подобрать трех молодых существ, такого мальчишку и таких двух девочек, право, можно было только нарочно, ради шутки. И вот если вы мне поможете, то мы, хоть и не скоро, хоть и после очень трудных предприятий, все-таки добьемся цели и успокоимся на лаврах… А лавры наши будут золотые и бриллиантовые! Но теперь вся сила в вас.
— Что же прикажете?
— Мне нужно, любезный Вильет, две записки. Или, лучше сказать, одну записку и одно письмо от королевы.
— Опять от королевы, — рассмеялся Вильет.
— Да.
— Почему же не от короля?
— Нет, пока с нас довольно и королевы.
И красавица и ее приятель звонко рассмеялись.
— Какого же содержания должны быть записка и письмо?
— В записке на мое имя пускай королева напишет, что готова все для меня сделать и что это, собственно говоря, пустое дело. В письме на имя русской императрицы…
— О-го! — воскликнул Вильет. — Это уже серьезнее…
— Да, письмо должно быть к Екатерине…
— И дойдет до нее… Или только пролежит у вас в кармане?..
— Конечно, передастся императрице. Но это не ваше дело… Ну-с? Какое содержание записки? Ее нужно иметь тотчас же для этих детей.
— Позвольте прочитать, чтобы не ошибиться.
И Вильет другим голосом, как бы читая, произнес:
— Дорогая графиня! С удовольствием готова служить вам. Ведь вы знаете, как я люблю вас. Просьба ваша легко исполнима, и я с удовольствием… — Вильет остановился и прибавил, — сделаю это или попрошу короля сделать.
Иоанна подумала и вымолвила:
— Нет, уж лучше сошлемся на короля. — И она прибавила другим голосом: — И я попрошу короля.
Затем Иоанна сделала своей ручкой крючок и зигзаг по воздуху.
— Marie Antoinette de France! — произнес Вильет. — Точка!.. А внизу: скрепил тайный и неведомый ни ей, ни кому-либо другому, кроме графини Ламот, секретарь королевский: барон Рето де ла Вильет.
— Нет, уж скрепы этого секретаря не нужно, — рассмеялась Иоанна. — Ну-с! А затем, письмо королевы к русской императрице понадобится позднее. Теперь же слушайте главное. Тотчас займитесь другим, более важным делом. Это будет несколько мудренее, но для вас все-таки нетрудно. Нужен патент на звание лейтенанта мушкетеров королевы.
— Тому же Норичу?
— Разумеется.
— Да, это будет потруднее. Нужна печать, нужен бланк со всякими глупыми формальностями и арабесками. За этим, пожалуй, провозишься две недели… Позвольте! — вдруг воскликнул Вильет. — Ведь патент этот понадобится, быть может, не в Париже. Не во Франции должен он предъявляться?
— Конечно нет. Вот наивный человек! — воскликнула Иоанна, пожимая плечами. — Да вы глупеете, мой друг! Каким же образом может кто бы то ни было в самом Париже показывать подложный патент на звание лейтенанта мушкетеров королевы, когда весь ее конвой, а не только офицеры — все наперечет и всем известны в лицо. Вы глупеете, мой друг.
— Правда ваша, глупею. Но если патент нужен для иных чужеземных стран, то я полагаю, графиня, что нечего заниматься и хлопотать о мелочах. Всякая бумажонка в другой стране прослывет за мушкетерский патент.
— Однако все-таки нужно соблюдение почти всего, что полагается. Вы забываете, что во всякой стране есть представители Франции — посланники и их канцелярии. Что, если наш патент попадет в руки нашего посланника, такого же француза, как мы?
— Ну в таком случае делать нечего… Будем делать такой документ, около которого и настоящий покажется подложным. Я всегда вспоминаю при этом случай со мной в Амстердаме. Однажды я отправился с приятелем в Голландию…
— Нечего рассказывать. Догадываюсь и так! — рассмеялась Иоанна. — У приятеля был настоящий паспорт, а у вас подложный. Его засадили в тюрьму, заподозрив фальшивый вид, а вас с подложным не тронули?
— Почти что так, графиня.
— Тем лучше для нас, Вильет, если подобные случаи возможны. Ну, до свидания. Отправляйтесь и за работу. С завтрашнего утра я начинаю свое, вы начинайте свое. Мне нужна крупная сумма для моего путешествия в Россию. А моего банкира уже нет более в живых, поэтому мое дело будет мудренее. Но вы свое ведите шибче, без проволочек.
Вильет стоял не двигаясь и как-то переминался на месте. Иоанна пристально взглянула ему в лицо и после короткой паузы выговорила:
— Денег?.. Вижу!..
— Да, милая графиня. Если есть, пожалуйста… Вы не подумайте, что я…
— Нечего мне думать. А если я что о вас и подумаю, то не вам двумя словами меня разубедить! — резко произнесла Иоанна.
— Нет, право, я не потому прошу, что нужно начинать дело, я и без того попросил бы, я окончательно без гроша…
— Хорошо… хорошо! За этим дело не станет. Но вспомните, что тот, кто пополнял мою кассу, недавно пополнил ее в последний раз. Кто теперь будет пополнять ее? — почти грустно выговорила Иоанна.
— Бедный Канар! — произнес Вильет.
— Конечно, бедный… Но я еще беднее! — пошутила Иоанна и, отворив стол, достала несколько червонцев и выкинула их на стол.
— Еще пять, — произнес Вильет, сосчитав червонцы, — если возможно, ради Бога. Ну хоть три…
— Это невозможно, — твердо выговорила Иоанна. — Иначе у меня мало останется. Ну вот один еще так и быть.
И, опустив руку в шкатулку, она снова выкинула на стол червонец.
Вильет взял его со стола, но тотчас же приблизил к глазам и качнул головой.
— Что вы смотрите? На нем кровь?
— Кажется…
— И без вас знаю. Что же прикажете? Обмывать самой золото, которое мне приносят? Какой вы стали неженка! Вы, может быть, не желаете взять? — презрительно усмехнулась Иоанна.
— Ах, нет! Почему же? — расхохотался весело Вильет.
XIII
В начале марта месяца из Парижа по дороге на Сен-Дени выезжало пять экипажей сановных и богатых, по-видимому, путешественников.
В трех экипажах сидели сами путники, в двух остальных, простых, фургонах шла их кладь — десятки сундуков и ящиков.
Начатый путь должен был длиться по крайней мере три недели с остановками и отдыхами в больших городах Франции и бесчисленных немецких государствах — королевствах, герцогствах и княжествах.
В одном экипаже ехал Калиостро с женой и любимым камердинером Джеральди, в другом — капрал Норич с сестрой и невестой, в третьем — графиня Ламот с приятелем, бароном Вильетом, и с пожилой наперсницей Розой. Путники, конечно, часто пересаживались друг к другу в гости, и путь коротался веселой болтовней, иногда игрой в карты, в домино и в бирюльки…
Алексей не захотел оставить в Париже своей невесты и сестры. Первой оставаться одной было опасно. Ее могли всегда, насильно захватив, препроводить в Испанию. Вторая поклялась когда-то при первой несчастной поездке брата в Москву не расставаться с ним никогда.
Алексей надеялся, что на этот раз его путешествие будет удачнее. Да и можно было надеяться благодаря всему, что устроила для него волшебница, графиня Ламот.
Она передала «господину Норичу от королевы французской» ни более ни менее как рекомендательное письмо к всероссийской монархине, в котором просила ее обратить свое милостивое внимание на господина Норича. Королева просила царицу войти в роковое положение молодого человека и помочь ей облегчить его участь. Если царица согласится дать ему как своему подданному и урожденцу России какой-либо чин придворный, то она. королева, будет иметь возможность выхлопотать ему еще больше у короля-супруга.
Этим был обязан Алексей чародейке Иоанне!
На пути, где они остановились на три дня, явилось новое чудо и тоже благодаря той же графине. Их догнал курьер из Версаля и передал капралу Норичу патент на чин лейтенанта мушкетеров королевы. Алексей был поражен, но и тронут до глубины души. Иоанна объяснила ему, что патент должен был быть ему передан еще при отъезде из Парижа, но что Людовик XVI вследствие какого-то непонятного упрямства долго противился принятию чужеземца в конвой королевы.
