Геннадий Левицкий - Великие Князья Литовские: Ягайло
— Княгиня! — Крикнул предводитель поляков. — Прикажи своим воинам не стрелять. Я хочу с тобой поговорить.
— Езжай ближе, Янош, никто тебя не тронет. — Подождав, пока он приблизится вплотную к башне, Бирута вновь обратилась к зятю. — Каким ветром тебя занесло в наши земли?
— Выполняю просьбу твоего мужа.
— Какую такую просьбу? — Удивилась Бирута. — Что-то я никак не возьму в толк, о чем ты говоришь, Янош.
— Перед тем, как отправить дорогую княгиню в Берестье, Кейстут попросил меня в письме оказать помощь и защиту тебе в случае надобности. — Пояснил Янош мазовецкий. — Теперь, до нас дошли слухи, что Кейстут с сыном предательски заточен в темницу, и соответственно, твоя жизнь, княгиня, в опасности.
— О судьбе мужа мне ничего не известно, и чтобы он предлагал мне воспользоваться твоим покровительством, тоже не помню.
— Знакома ли тебе рука Кейстута? — Спросил Янош.
— Конечно, да.
— Тогда возьми письмо и прочти его слова.
Янош взял у оруженосца копье на длинном древке, надел на наконечник письмо и таким образом подал его в одну из бойниц крепостной стены. Затем он терпеливо принялся дожидаться, пока княгиня ознакомиться с содержанием послания Кейстута.
— И как же ты собираешься заботиться обо мне? — Спустя некоторое время спросила княгиня.
— В Берестье войдут мои воины, и уж будь спокойна, они сумеют защитить город от Ягайлы.
— Но как войдут в город твои воины? Ведь я не намерена владения мужа раздавать врагам.
— Каким врагам!? — Воскликнул Янош. — С каких это пор, княгиня, родной зять твой стал врагом?
— Уж кого-кого, а тебя, Янош, я знаю лучше своих сыновей. Ты, не то, что у тестя, у брата родного готов отобрать последнее село, чтобы увеличить свои владения.
— Напрасно ты, княгиня, говоришь такие обидные слова. Я же помочь тебе хочу.
— Не утруждайся понапрасну, Янош, у меня найдутся защитники и без тебя.
— Ты ошибаешься, княгиня. Я знаю, ты имеешь в виду своего мужа и сына. Так вот, они уже в плену у Ягайлы ждут смертного часа. Скоро твой племянник и сюда доберется, и я боюсь, что моя жена одновременно лишится и отца и матери.
— Откуда у тебя такие вести? — Встрепенулась Бирута. — Почему я ничего не знаю?
— Это не удивительно. Прежде, чем подойти к Берестью, я послал отряды воинов перекрыть все дороги, ведущие к городу. — Признался Янош. — В результате, люди, которые везли тебе черные вести, оказались в моих руках.
— Я хочу поговорить с этими людьми.
— Нет ничего проще. — Сказал Янош и дал распоряжение оруженосцу.
Вскоре к стене подвели двух литовцев. В одном из них Бирута узнала приближенного своего мужа.
— Судимантас! — Обратилась к нему княгиня. — Что с моим мужем?
— И муж твой и сын в плену у Ягайлы. Подлым обманом он заманил их в западню.
— Так живы ли они!? — Дрожащим от волнения голосом спросила Бирута.
— Не знаю, княгиня.
— Так как, княгиня, впустишь мое войско в Берестье? — Снова вступил в разговор Янош.
— Нет. — Решительно ответила Бирута. — Пусть хоть один город в Литовском государстве останется верным своему князю.
По тону ее голоса, мазовецкий князь понял, что продолжать разговор на эту тему бесполезно. Он довольно хорошо знал непреклонный нрав своей тещи.
— Тогда поехали ко мне в Мазовию. — Предложил Янош. — Будешь жить вместе со своей дочерью. Ведь Ягайло все равно не оставит тебя в покое, и, уж тем более, не оставит под твоей властью город. А в Мазовии мы вместе подумаем, как помочь Кейстуту.
— И ты откажешься от попытки захватить Берестье? — Удивилась Бирута.
— Зачем напрасно проливать кровь? Когда горожане убедятся, что Ягайло захватил власть в княжестве — сами попросятся под мое покровительство.
— Ладно, — подумав немного, согласилась княгиня, — поехали к тебе. Хоть на дочь посмотрю напоследок.
Наказав воеводам крепко держать город, и ни в коем случае не сдавать Ягайлу, Бирута вышла к зятю. Янош спрыгнул с коня, и они вдвоем пошли к польскому войску, которое в скором времени начало отходить от города.
Со стен Берестья воины с тоской смотрели, как покидала их великая княгиня.
Кревский замок
— Проклятый Ягайло, опять обманул нас. — С ненавистью молвил Кейстут. — Теперь пощады от него не жди. Я свою жизнь прожил, вот только тебя жаль, Витовт.
— Еще не все потеряно, отец. Осталось наше войско, у нас в плену Скиргайло.
— Ох, сын, сын, — горестно промолвил старик, — кто знает: что сталось с нашим войском за время, которое мы провели в темнице.
Сомнения князя, как оказалось позже, подтвердились. Скиргайло сбежал из стана жемайтийцев в первую же ночь. Воины же, не дождавшись своего князя, начали расходиться по домам. Последними ушли преданные жемайтийцы, поверив посланцам Ягайлы, которые убеждали, что между Кейстутом и Ягайлом отныне царят мир и согласие.
Однажды засов темницы глухо заскрежетал, и в дверях показался стражник.
— Выходи, Кейстут.
— А мне оставаться здесь? — Забеспокоился Витовт. В его душе поселилось предчувствие, что с отцом он видится в последний раз.
— А ты сиди. Твой час отдать богу душу еще не настал.
У Кейстута с Витовтом похолодело в груди от слов стражника, однако вида оба не подали. Отец с сыном крепко обнялись, и Кейстут направился к двери. Уже стоя на пороге, старый князь обернулся и окинул прощальным взглядом Витовта.
Однако нет — Кейстута вели не на казнь. Опасаясь, что жители Вильна освободят своего князя, Ягайло решил переправить Кейстута, от греха подальше, в Крево. Неприступный замок с преданным гарнизоном, наследственное владение Ягайлы — Крево, как нельзя лучше, подходило для содержания опасного узника.
Многочисленные войны не пощадили этот один из древнейших замков на территории Беларуси, и до наших дней сохранились лишь остатки крепостных стен.
Шестьсот лет нещадно палило солнце эти стены, и кирпичи под его лучами уменьшились в размерах и в некоторых местах выпали к подножию стены. Но раствор, который связывал кирпичи, остался нетронутым, и с земли такие места напоминают пчелиные соты. Из поколения в поколение передавались секреты раствора, который по прочности может сравниться только с железом, и остается только сожалеть, что его выдающиеся свойства не нашли применения в наши дни.
Построенный в первой половине XIV-го века литовскими князьями Гедимином и Ольгердом, Кревский замок благодаря высоченным, двухметровой толщины, стенам и башням, заполненному водой глубокому рву был непреодолимым препятствием на пути захватчиков. В расположенных во дворе жилых и хозяйственных постройках находились слуги и гарнизон из 100–150 воинов, которые защищали башни и бойницы. Во время нападения крестоносцев за могучими стенами замка пряталось со своим скарбом все население Крева.
Однако вернемся к нашему пленнику, который прибыл в Кревский замок в сопровождении отряда под предводительством князя Остея. Ягайло не случайно поручил своего дядю заботам Остея. Этот князь много раз участвовал в походах Кейстута и искренне его уважал. Во многом эти люди были схожи между собой. Присущие Остею честность и благородство сближали его с Кейстутом, но чувство долга мешало даровать свободу великому князю, несмотря на все симпатии к нему. Черты характера Остея исключали в поведении этого человека обман, ложь даже в отношении Ягайлы, которого благородный рыцарь просто презирал. А Ягайло к этому времени научился хорошо разбираться в людях, именно поэтому и поручил он Остею охрану старого князя.
Всю дорогу от Вильна до Крева пленник и его страж беседовали как два лучших друга. Возложенные на Остея обязанности тяготили его, и поэтому по прибытию в Крево он взял с Кейстута слово, что тот не будет пытаться бежать в обмен на полную свободу в пределах замка. Но даже ограниченной крепостной стеной свободой старый князь пользовался недолго. Через два дня в Крево примчался Ягайло, и привез с собой закованного в цепи Витовта.
Остей сам вышел встречать великого князя.
— Где Кейстут? — Были первыми словами Ягайлы.
— Где-то в главной башне. — Неопределенно ответил Остей.
— Ты что же, не заточил его в темницу?
— Но ведь это твой дядя и великий князь литовский. — Напомнил Остей. — Да и незачем содержать Кейстута в подземелье, он дал мне княжеское слово, что не будет пытаться бежать. Кейстута я хорошо знаю — он скорее умрет, чем изменит данному слову.
Ягайло густо покраснел, видимо он отнес намек в свою сторону, но минутная слабость длилась недолго.
— Сейчас же бросить Кейстута в темницу. — Приказал Ягайло. — Кстати, как его кормили?
— Отменно, твой дядя получал все, что хотел.
— С сегодняшнего дня давать ему только хлеб и воду.
— Уволь меня, князь, от таких поручений. Я воин, а не палач.
