Колин Маккалоу - Травяной венок. Том 1
Единомышленника, страстно приверженного идее отделения, Силон нашел в вожде самнитов Гае Папие Мутиле. Сам Силон питал ненависть не к римлянам и Риму, а к невзгодам своего народа; зато Гай Папий Мутил принадлежал к народу, который зарекомендовал себя самым непреклонным противником Рима еще с той незапамятной поры, когда на Соляной дороге, идущей вдоль Тибра, возникло это, тогда еще крохотное, поселение и стало впервые показывать зубы. Мутил ненавидел Рим всеми фибрами души, ненависть эта присутствовала во всех его помыслах. То был истинный самнит, обуреваемый мечтой навечно изъять из истории всякое упоминание о римлянах как таковых. Силон был противником Рима, Мутил – его яростным врагом.
Подобно всем собраниям, участники которых разделяют общее стремление, помогающее им преодолеть все возражения и препятствия практического свойства, собрание единомышленников-италиков, сперва намеревавшихся просто проверить, можно ли сделать что-либо, и как быстро, пришло к заключению, что остается одно начать и выиграть. Однако все до одного слишком хорошо знали Рим, чтобы воображать, что их Италия может родиться на свет без войны; по этой причине никто не помышлял об объявлении независимости, полагая это делом не одного года. Вместо этого вожди италийских союзников сосредоточились на подготовке к войне с Римом. Такая война требовала огромных усилий, невероятных денежных вложений и гораздо большего войска, чем намеревались собрать вскоре после Араузиона. Поэтому точная дата выступления не только не назначалась, но даже не упоминалась. Пока подрастают италийские мальчики, вся без остатка энергия и наличность должны были пойти на обзаведение оружием и доспехами и на накопление достаточного количества того и другого, чтобы впоследствии можно было помыслить об успешном исходе предстоящей войны с Римом.
Пока мало что было готово. Почти все потери италики понесли за пределами Италии, и их оружие и доспехи так и не попали домой потому главным образом, что Рим сам собирал оружие на поле брани и, разумеется, забывал вешать на него этикетки «имущество союзников». Кое-какое оружие можно было приобрести законным путем, однако его ни за что не хватило бы, чтобы вооружить сотню тысяч бойцов, которые, по мнению Силона и Мутила, должны были потребоваться новой Италии для победы над Римом. Обзаведению оружием надлежало происходить тайно и без торопливости. На достижение поставленной цели должны были уйти годы подготовки.
В довершение трудностей все это происходило под самым носом у людей, которые, узнай они, что именно зреет, немедленно побежали бы с доносом к римлянам. Колониям, живущим по законам латинского права, доверять можно было ничуть не больше, чем настоящим римлянам. В связи с этим основная деятельность разворачивалась в бедных, заброшенных углах, вдали от римских и латинских колоний; там же пряталось оружие. Италийских предводителей повсюду подстерегали трудности и опасности. И все же оружие понемногу собиралось; со временем началась и подготовка солдат из подрастающих италийских юношей.
Обладая всеми этими тайными знаниями, Квинт Поппедий Силон без труда включился в легкую застольную беседу, не чувствуя ни тревоги, ни вины, ибо неведающих нельзя считать обманутыми. Он думал о том, что в конце концов окончательное решение, мирное и действенное, сможет предложить именно Марк Ливий Друз. Случались вещи и подиковиннее!
– Квинт Сервилий покидает нас на несколько месяцев, – молвил Друз, обращаясь сразу ко всем; то была удачная возможность сменить тему.
Действительно ли в глазах Ливий Друзы вспыхнул радостный огонек, или это только показалось Силону, считавшему ее привлекательной особой, но еще не решившему, к какой категории женщин ее отнести? По душе ли ей ее существование, любит ли она Цепиона, нравится ли ей жить в доме у брата? Инстинкт подсказывал ему отрицательный ответ на все эти вопросы, однако уверенности не было. Потом Ливия Друза вылетела у него из головы, поскольку Цепион заговорил о своих намерениях.
– …Патавий, особенно Аквилея. Железо из Норика[87] – я попытаюсь приобрести железные концессии в Норике – пойдет в плавильные цеха Патавия и Аквилеи. Самое главное то, что эти области на востоке Цизальпийской Галлии лежат неподалеку от густых смешанных лесов – отличного сырья для получения угля. Агенты докладывают, что тамошние леса из берез и вязов так и просятся под топор.
– Понятно, что на расположение плавилен влияет наличие железа, – с интересом присоединился к разговору Силон. – Поэтому Пиза и Популоний и стали городами, где выплавляют железо. Ведь железо доставляется туда прямиком из Ильвы?
– Заблуждение. – Оказалось, что Цепион способен изъясняться с завидной ясностью. – Наоборот, Пизу и Популоний сделали центрами по выплавке стали хорошие леса. То же верно и в отношении востока Цизальпийской Галлии. Производство древесного угля – это целая промышленность, а в плавильном деле его потребляется в десять раз больше чем самого железа. Поэтому мой проект по развитию восточной части Цизальпийской Галлии состоит в создании не только плавильного, но и угольного производства и соответствующих поселений. Я куплю землю на которой можно строить жилища и мастерские, а потом уговорю кузнецов и угольщиков переселиться в мои городки. Работать гораздо легче, когда вокруг трудятся коллеги, а не в окружении людей, производящих нечто совершенно иное, нежели ты.
Но не слишком ли сильна будет конкуренция между одинаковыми мастерскими, не убьет ли она все дело? Легко ли им будет находить сбыт? – спрашивал Силон, скрывая растущее возбуждение.
– Не вижу, чем бы это могло быть вызвано, – отвечал Цепион, серьезно подготовившийся к поездке и набравшийся удивительно много премудрости. – Предположим, praefectus fabrum,[88] вооружающий армию, ищет десять тысяч кольчуг, десять тысяч шлемов, десять тысяч мечей и кинжалов, десять тысяч копий. Уж наверное, он отправится туда, где можно, выйдя из двери одной кузницы, тут же зайти в другую, а не рыскать по задворкам в поисках одной-единственной на весь город. Владельцу плавильни, у которого трудятся, скажем, десять свободных подмастерьев и десять рабов, тоже будет проще сбывать свои изделия ему не придется кричать о себе на весь город.
– Ты прав, Квинт Сервилий, – задумчиво молвил Друз – Современной армии и впрямь требуется то, другое и третье в количестве десяти тысяч штук, причем неотложно. В былые времена, когда армия состояла из состоятельных людей, все было проще. На семнадцатилетие tata дарил сыну кольчугу, шлем, меч, кинжал, щит и шпоры; мать одаривала его caligae,[89] чехлом для щита, вещевым мешком, пером из конского волоса и sagum;[90] сестры вязали для него теплые чулки и шесть-семь туник. Все это имущество оставалось при нем всю его боевую жизнь, а в большинстве случаев по прошествии ратных лет он передавал его по наследству сыну или внуку. Однако с той поры, как Марий стал забирать в наши армии «поголовье», девять из десяти новобранцев не имеют денег даже на платок, которым повязывают шею, чтобы не поцарапаться о кольчугу; матери, отцы и сестры и подавно не в состоянии собрать своих воинов должным образом. Внезапно оказалось, что наши армии так же лишены всего необходимого для войны, как мирные жители в былые времена. Спрос превысил предложение – однако надо же где-то добывать все необходимое! Не можем же мы отправлять наших легионеров в бой голыми и безоружными!
– Вот и ответ на один давно занимавший меня вопрос, – сказал Силон. – Я все недоумевал, почему столько отставных ветеранов осаждают меня с просьбами о займе для постройки кузницы! Ты совершенно прав, Квинт Сервилий. Успеет вырасти целое поколение, прежде чем твои железоделательные центры смогут заняться не военной амуницией, а чем-то иным. Скажем, я, вождь племени, в замешательстве чешу в затылке, пытаясь придумать, где бы раздобыть оружия и доспехов для легионов, которые Рим неминуемо потребует у нас в ближайшем будущем. То же относится и к самнитам, а также ко всем остальным италийским народам.
– Подумай еще об Испании, – подсказал Цепион, довольно жмурясь: ведь он превратился в центр почтительного внимания – новое для него ощущение. – Старые карфагенские шахты вблизи Ороспеды давно исчерпали запасы древесины, зато новые шахты закладывают в покрытых лесами краях.
– Сколько пройдет времени, прежде чем твои железные городки начнут производство? – спросил Силон как ни в чем не бывало.
– В Цизальпийской Галлии – годика два. Разумеется, – поспешил Цепион с оговоркой, – я не буду иметь ничего общего ни с самим производством, ни с его продукцией. Я не стану вызывать на себя гнев цензоров. Лично я намерен построить городки, а потом собирать ренту – вполне достойное дело для сенатора.
– Весьма похвально, – иронически отозвался Силон.
