Джейн Харрис - Гиллеспи и я
Погода стояла солнечная и теплая; в воздухе пахло летом. Изначально я не собиралась навещать Гиллеспи. Однако, заказывая доставку своих покупок, случайно заметила среди уцененных товаров элегантный сервиз — позолоченный изнутри, с полным набором тарелок, блюд, соусниц и прочих мелочей. Нед и Энни до сих пор пользовались старым выцветшим фарфором, который я видела еще год назад, когда впервые пришла в гости. В семье вечно не хватало чашек и хлебных тарелок, и, повинуясь внезапному порыву, я купила обеденный сервиз и попросила отправить его по адресу Гиллеспи. По пути домой я решила предупредить Энни, чтобы на следующей неделе ждала посыльного.
Я выпила чашку чая в кафе и, поскольку день выдался чудесный, пошла пешком до Вудсайда. Примерно в половине третьего, приближаясь к дому номер одиннадцать, я заметила впереди две фигурки — Сибил и Роуз, спешащие в сторону Карнарвон-стрит. Зрелище меня не удивило: Энни по-прежнему считала Сибил нормальной девочкой и отпускала младшую сестру с ней гулять. Новую горничную Энни так и не наняла, поэтому в хорошую погоду — вопреки недовольству Неда — отправляла дочерей в сквер на Квинс-Кресент, а сама хлопотала по хозяйству. Все привыкли видеть девочек на улице или в сквере, и когда они скрылись за углом, я тут же о них забыла.
Нед в тот день тоже ушел из дома, около часа пополудни. Энни точно не знала куда. Про себя я задумалась, означает ли ее неведение, что их союз дал трещину. В супружеской жизни иногда наступает время, когда муж с женой не интересуются делами друг друга. К моему приходу Энни убирала в холле, сняв коврики. От ее метлы, как говорил Нед, «пыль стояла до потолка». Не желая долго стеснять ее своим присутствием, я сообщила, что в понедельник придет доставка из «Петтигрю». Мне казалось, что Энни обрадуется новому сервизу, но она восприняла известие чуть ли не с раздражением.
— Вы очень любезны, — сказала она. — Но это чересчур.
— Он был со скидкой, — ответила я. — Да и вообще, что тут такого?
Энни взмахнула метлой.
— Я не возражаю, что вы все время угощаете девочек, но сервиз мы принять не можем. Прошу вас, прекратите покупать вещи нам с Недом.
— Возможно, он будет не против.
— Нет, думаю, он согласится со мной — вы не должны на нас тратиться.
— Хорошо, если сервиз вам не нужен, я узнаю, можно ли отменить заказ.
— Прошу вас, Гарриет, не обижайтесь. Вы незаслуженно добры к нам. Не хочу показаться грубой или неблагодарной, но…
— Что вы! Вы совершенно правы. Глупо было покупать без спросу. Пожалуй, я не буду отказываться от покупки, попрошу доставить сервиз в Мерлинсфилд. Там не помешает приличная посуда.
— Замечательно. А теперь, если не возражаете, я продолжу уборку. — Она указала на кучу пыли и перевернутые коврики.
— Позвольте вам помочь! — воскликнула я и, несмотря на ее возражения, надела свободный передник и взялась за совок.
Поначалу мы работали молча, но затем Энни начала расспрашивать меня, как часто бывало, о жизни в Лондоне и о том, нет ли у меня знакомых холостяков. Убедившись, что ни один англичанин не вызывает у меня романтических чувств, она перешла к сути.
— Как долго вы планируете оставаться в Глазго? Ведь Лондон — ваш дом. Думаю, если бы вы познакомились там с достойным джентльменом — не обязательно молодым, быть может, вдовцом…
— Энни, милая, простите, что перебиваю, но уверяю вас, ничего подобного не произойдет. К чему мне достойный вдовец? Для этого нужен интерес к мужчинам, у меня же его нет.
— А как же брак?
— Боже милостивый, нет! — рассмеялась я. — Я никогда не покорюсь мужчине, ни физически, ни духовно. Мужчины мне нравятся исключительно платонически. Например, вы знаете, что мне интересны работы Неда, но не более того. Роман с мужчиной меня не привлекает.
— О! — сказала Энни. Я не видела ее лица, но она как будто повеселела.
— А почему вы спрашиваете? — поинтересовалась я.
— Да просто так, — ответила Энни и наклонилась за метлой.
Тем не менее натянутость между нами исчезла.
В ближайшие полчаса мы подметали, затем я помогла ей отнести коврики во двор. Стояла прекрасная майская погода, и вездесущий смог таял на солнце. Мы выбивали коврики на металлической ограде, вздымая клубы пыли. Прохожих почти не было; на Стэнли-стрит всегда безлюдно, здесь можно встретить только ее обитателей, иногда торговцев и редких прохожих, срезающих путь. У дома напротив какой-то пес обнюхивал стоящую телегу, пока кучер дремал на козлах. Из номера четырнадцать вышла Джин, горничная Элспет, с ведром воды и принялась мыть парадное крыльцо. Я кивнула ей, и она помахала щеткой в ответ.
Наблюдая за псом, который помчался по улице, я вдруг увидела Сибил. Не замечая нас, она беззаботно скакала по тротуару. Энни перестала выбивать коврик и тоже посмотрела через дорогу. В эту минуту Сибил подняла глаза и заметила нас. Как сейчас помню, она прекратила прыгать и перешла на медленный шаг. Довольное выражение лица сменилось встревоженным, почти виноватым. Правда, вскоре она опомнилась и, подойдя к нам, изобразила скучающую невинность. Роуз поблизости не было, и я решила, что она отстала от сестры и сейчас прибежит. Однако материнское сердце Энни сразу почуяло неладное.
— Где Роуз? — крикнула она.
— Не зна-а-ю, — протянула Сибил.
— Ты оставила ее за углом?
Сибил покачала головой и обиженно нахмурилась.
Энни бросила коврик на ступени и подошла к дочери.
— Что случилось? Где твоя сестра?
Сибил поковыряла трещину в тротуаре носком туфли и что-то неразборчиво пробормотала.
— Рассказывай, — сказала Энни.
— Потерялась.
— Как потерялась?
Губы девочки задрожали; в глазах блеснули слезы.
— Я нашла… мертвую птичку на земле, а когда подняла голову, Роуз уже не было.
Энни со вздохом повернулась ко мне.
— Простите, Гарриет, вы не могли бы занести коврики? Мне нужно разыскать Роуз. Мы скоро.
— Конечно.
— Идем. — Энни взяла Сибил за руку и повела за собой. Приободрившись, девочка вприпрыжку поскакала рядом.
Поднявшись наверх, я разложила коврики на свежеподметенный пол, каждый на свое место. Входную дверь я оставила открытой, чтобы проветрить квартиру, и заварила свежий чай к приходу Энни. Прошло двадцать минут, но никто из Гиллеспи не вернулся. Спустя почти полчаса на лестнице послышались торопливые шаги, и в квартиру, запыхавшись, вбежала перепуганная Энни.
— Роуз нигде нет. Ни в сквере, ни на всем Квинс-Кресент и Камберленд-стрит, и на заднем дворе тоже…
— А где Сибил?
— Осталась у Джин. Элспет нет дома.
Несмотря на все свое беспокойство, я удивилась. Энни запрещала дочерям показываться в доме номер четырнадцать; видимо, она не на шутку разволновалась, если нарушила собственное правило. Я попыталась ее успокоить.
— Наверное, Роуз где-то прячется. Давайте поищем вместе.
Днем черный ход в здание обычно не запирали, и девочки часто бегали туда и обратно. Мы оставили дверь приоткрытой на случай, если Роуз вернется в наше отсутствие. По пути вниз Энни сообщила миссис Колтроп, что квартира не заперта, и попросила поглядывать на лестницу: вдруг появится Роуз — или кто другой. Затем мы поспешили за угол, на Квинс-Кресент.
Как обычно, ворота в сквер были распахнуты. Я ненадолго забежала туда, но Роуз не было ни за деревьями, ни под скамейками, ни у фонтана. Мы обошли весь квартал, заглядывая за ограды, но не обнаружили ничего странного. Разве что на стене лежал пакет сахара. Не касаясь его, мы прошли вглубь домов и побрели по тропинке по двору, зовя Роуз по имени. Затем остановились у моего дома, в котором все гостиные выходили в сад — быть может, кто-то из Александеров видел заблудившуюся девочку. Увы, оказалось, что Лили и Кейт вместе с матерью весь день провели в кухне или в соседней комнате. Узнав о случившемся, они отправились осматривать ближайшие дома, а после мы вместе прочесали Мелроуз-стрит и Грейт-Уэстерн-роуд в обе стороны, но никто из прохожих не встречал маленькую девочку.
— Во что она была одета? — рассудительно спросила Лили Александер.
Энни задумалась.
— В синее платье, — наконец сказала она. — Короткое синее платьице в ромбики и передник.
Пока мы обыскивали сады и скверы, небо незаметно затянули тучи с запада, и погода начала портиться. Дождь застиг нас в конце Мелроуз-стрит — сначала упали редкие крупные капли, потом хлынул ливень и в отдалении послышались раскаты грома. Увлеченные поисками, мы не придали значения ненастью и решили разделиться. Энни дала миссис Александер ключи и упросила ее отправиться в дом номер одиннадцать, чтобы Роуз не возвращалась в пустую квартиру или, если вернется Нед, чтобы рассказать ему, что случилось. Уверившись, что дочь заблудилась по дороге к Уэст-Эндскому парку, Энни с непокрытой головой умчалась туда. Лили и Кейт договорились проверить крупные улицы. Я же принялась обследовать окрестности: Арлингтон, Камберленд, Грант, Карнарвон и, наконец, Стэнли-стрит. Я не пропускала ни малейшего закоулка и заднего двора, но Роуз нигде не было, и никто из встречных не видел похожей девочки. Разумеется, множество детей весь день слоняются по улицам и к вечеру приходят домой, полные впечатлений; предоставленная сама себе, Роуз рано или поздно могла объявиться целой и невредимой. Правда, она была очень привязана к матери и всегда неохотно с ней расставалась. Даже под присмотром Сибил или кого-то другого Роуз редко уходила далеко, зная, что безопаснее всего держаться старших — порой нас даже огорчала ее боязливость. Подойдя к дому номер одиннадцать, я посмотрела на окно на верхнем этаже, но там белело круглое лицо миссис Александер. Я помахала ей — скорее вопросительно, нежели приветственно; в ответ она покачала головой: значит, ни Роуз, ни Нед не вернулись. Не поднимаясь наверх, я решила продолжить поиски.
