Н. Т. - Тайны Зимнего дворца
Наконецъ, онъ ее нашелъ, зажегъ и вернулся не твердой поступью къ дверямъ. Тѣло при паденіи легло поперегъ двери, мѣшая ей затвориться. Какъ только Петровичъ подошелъ, холодный вѣтеръ пахнулъ ему въ лицо.
Гдѣ-жъ дѣвченка? пробормоталъ разбойникъ озираясь.
Блѣдный, дребезжащій свѣтъ освѣтилъ, вмѣсто тѣла Наташи, тѣло какого-то нущины захлебывающагося кровью. Кровь струилась у него изо рту и изъ глубокой раны на груди обливая землю красной лужей.
Что это такое?! вскричалъ Петровичъ. Ужели я обманутъ?! Что это за ночная птица? Онъ приблизилъ свѣчу къ лицу умирающаго.
Макаровъ! сказалъ онъ. Ахъ, это ты?! Ладно, теперь ты узналъ, хоть не много поздно, что не слѣдуетъ соваться въ дѣла Петровича. Но гдѣ же дѣвченка? крикнулъ онъ въ бѣшенствѣ и, швырнувъ свѣчку пустился въ погоню за бѣглянкой, не обращая никакого вниманія на умирающаго.
У дверей онъ остановился и сталъ прислушиваться. Онъ не зналъ, какое она приняла направленіе. Вдругъ до его слуха долетѣлъ звукъ быстрыхъ шаговъ. Какъ левъ, у котораго ускользаетъ добыча, бросился онъ въ ту сторону. Вдали ему виднѣлась женская фигура, скользившая по снѣгу, точно черная точка. Онъ ускорилъ бѣгъ и разстояніе между нимъ и черной точкой стало быстро уменьшаться. Передъ первой черной точкой онъ скоро увидѣлъ вторую бѣгущую точку.
Кто бы это могъ быть? Чтобы это значило? подумалъ разбойникъ и послѣ этого открытія еще ускорилъ свой бѣгъ. Чѣмъ разстояніе между нимъ и двумя точками уменьшалось, тѣмъ отчетливѣе стали обрисовываться человѣческія фигуры, но онъ не могъ еще различить мужчина ли это или женщина.
Вдругъ изъ какого-то переулка полной рысью выѣхала извощичья карета. Разбойникъ не успѣлъ отскочить въ сторону и наткнулся прямо на дверцу кареты. Двѣ желѣзныя руки схватили его изъ окна и не выпускали, пока кучеръ не остановилъ лошадей.
Что значитъ этотъ сумасшедшій бѣгъ? спросилъ, сидѣвшій въ каретѣ. Что мы на царскосельскихъ скачкахъ, что ли?
Разбойникъ тотчасъ узналъ говорившаго.
Алексѣй Александровичъ, ради бога пустите меня! умолялъ онъ, вѣдь каждая минута промедлѣнія увеличивала разстояніе между нимъ и бѣглянкой.
Ага?! Ты меня знаешь дружечекъ? возражалъ Алексѣй Александровичъ. Это былъ тотъ самый приставъ, котораго похищали англичане и который за недосмотръ былъ переведенъ изъ Выборгской части въ Ямскую. Покажите-ка свою рожу! и онъ поближе привлекъ къ себѣ разбойника.
Ба! Да это Петровичъ! сказалъ онъ разсмотрѣвши забрызганное кровью лицо негодяя. Ба! да что у тебя за рожа? Должно быть опять гдѣ нибудь накуралѣсилъ?
Алексѣй Александровичъ, не задерживайте меня, необходимо…
Отправляться со мной въ часть, вотъ что тебѣ необходимо сдѣлать, братъ, и даже не умывшись.
Алексѣй Александровичъ, я вамъ дамъ пять сотенныхъ…
Сейчасъ?
Да, сейчасъ.
Значитъ, они при немъ и я ихъ у него отберу въ части, подумалъ достойный приставъ. По-томъ онъ прибавилъ, указывая на кучера:
Невозможно братецъ, въ части посмотримъ, что можно будетъ для тебя сдѣлать. Ты, вѣдь, братъ, знаешь, что я всегда готовъ тебя помочь.
Алексѣй Александровичъ, умоляю васъ, отпустите меня, а не то случится большое несчастіе…
Ага, ты думаешь, дядюшка Петровичъ? сказалъ приставъ, толкая кучера.
Въ одно мгновеніе, прежде, чѣмъ разбойникъ успѣлъ опомниться, кучеръ накинулъ на него петлю, которая была, по обыкновенію, припасена, на всякій случай, и въ тоже время приставъ подалъ сигналъ свисткомъ.
Слушаюсь! раздалось съ сосѣдняго поста.
Приставъ снова свистнулъ.
Черезъ минуту городовой стоялъ подлѣ своего начальства, а негодяй напрасно искалъ въ карманѣ ножъ, оставленный въ ранѣ Макарова.
Вязать его! приказалъ приставъ городовому.
Сейчасъ ваше высокоблагородіе я сбѣгаю за веревками въ участокъ.
Возьми пока возжи и свяжи покрепче этого молодца. Таковъ былъ приказъ пристава. Онъ не любилъ оставаться наединѣ съ разбойниками, сила и рѣшимость которыхъ были ему хорошо извѣстны. Въ участкѣ возжи замѣнишь веревками.
Городовой крѣпко скрутилъ Петровичу руки за спину.
Теперь садись на извощика и хорошенько держи молодца, продолжалъ приставъ, потомъ обращаясь къ кучеру: я полагаю, что ему теперь не нуженъ галстукъ, не смотря на морозъ онъ не простудится.
Кучеръ снялъ петлю съ шеи негодяя, когда тотъ уже хрипѣлъ:
Алексѣй Александровичъ, я этого отъ васъ никакъ не ожидалъ.
Эхъ, голубчикъ, мало ли чего не бываетъ, чего мы не ожидаемъ, поэтому незачѣмъ и думать.
Городовой втащилъ разбойника въ карету, посадилъ подлѣ себя и крѣпко держалъ своими желѣзными руками. Вдругъ лучъ луннаго свѣта освѣтилъ лицо арестованнаго, солдатъ вскрикнулъ въ ужасѣ:
Ваше высокоблагородіе, у него вся рожа въ крови.
Дуракъ, возражалъ спокойно приставъ, ты это только теперь замѣтилъ, вотъ какъ ты исполняешь свою службу?! Пошелъ въ часть, приказалъ онъ кучеру. Петровичъ мрачно озирался, но не произнесъ ни слова. Онъ не могъ признаться въ причинѣ своего бѣга, такъ какъ этимъ онъ выдалъ бы только что совершенное убійство.
Въ этотъ промежутокъ времени обѣ особы, которыхъ преслѣдовалъ Петровичъ, ушли далеко. Наташа, которой страхъ и отчаяніе просто дали крылья, уходила все далѣе и далѣе отъ своего преслѣдователя Товарова, такъ какъ это былъ онъ.
Какъ читателю уже извѣстно, Товаровъ покинулъ, знакомый намъ Ренскій погребъ, вмѣстѣ съ своимъ двоюроднымъ братомъ. По своему обыкновенію Макаровъ не сказалъ ему ничего о цѣли своего предпріятія, а только приказалъ:
Иди со мной!
Въ глубинѣ души Товаровъ не былъ золъ, а только слабохарактеренъ, а слабохарактерность часто ведетъ къ пороку. Въ другомъ кругу, онъ, пожалуй, былъ бы любимъ и уважаемъ, но теперь его ненавидѣли и призирали. Едва достигнувъ девятнадцати лѣтняго возраста, онъ покинулъ военное училище и былъ посланъ на Кавказъ въ гарнизонъ. Быть въ гарнизонѣ вообще не весело, а жить въ тѣ времена въ маленькихъ крѣпостяхъ на Кавказѣ, отрѣзаннымъ со всѣхъ сторонъ немирными черкесами, было совсѣмъ скучно. Офицеры были лишены положительно всякаго общества и чтобы разогнать скуку были вынуждены обращаться къ картамъ и водкѣ. Товаровъ, вмѣстѣ съ прочими такъ же предался игрѣ и вину. Весной Товаровъ взялъ отпускъ для купанія въ Кисловодскѣ. На эти воды всегда собиралось пропасть офицеровъ, по большей части старыхъ служакъ, имѣющихъ единственнымъ средствомъ къ жизни карточную игру, или вѣрнѣе сказать шулерство. Эти господа скоро забрали Товарова въ свои сѣти и обобрали дочиста и безъ того не большое его состояніе. Не будучи въ состояніи жить на жалованіи, онъ вышелъ въ отставку и вернулся въ Россію, гдѣ сразу попалъ въ компанію своего двоюроднаго брата Макарова и съ нимъ вмѣстѣ быстро прошелъ всю школу порока.
Сегодня прокутивши цѣлый день съ Макаровымъ, онъ за нимъ послѣдовалъ не спрашивая куда и за чѣмъ.
Онъ не видѣлъ паденія своего двоюроднаго брата, такъ какъ передъ нимъ проскользнуло какое-то существо, въ которомъ онъ тотчасъ же узналъ Наташу.
Теперь онъ зналъ, зачѣмъ приходилъ сюда его двоюродный братъ, и пустился за ней въ погоню, чтобы она во второй разъ не могла ускользнуть отъ нихъ, но вино и водка черезчуръ отягчили его ноги и поэтому разстояніе между нимъ и Наташей все увеличивалось.
Ужъ они оставили за собой пустынныя улицы Ямской части; Наташа стала приближаться къ Обводному каналу, какъ вдругъ оступилась и упала, такъ сильно ударившись объ камень, что лишилась чувствъ.
Товаровъ видѣлъ ея внезапное исчезновеніе, остановился, перевелъ духъ и снова пустился бѣжать. Онъ непремѣнно хотѣлъ привести Наташу къ своему Макарову.
Вдругъ онъ увидѣлъ у своихъ ногъ распростертую черную массу, присмотрѣлся и узналъ Наташу. Когда Товаровъ видѣлъ бѣгущую Наташу, онъ за ней послѣдывалъ, не давая, съ пьяна себѣ отчета, что дѣлаетъ, а теперь остановился въ недоумѣніи. Наташа лежала безъ чувствъ.
Онъ хотѣлъ ее понести, но скоро долженъ былъ отъ этого отказаться, она была черезчуръ тяжела для пьянаго и онъ былъ вынужденъ снова ее положить на полъ.
Что ему дѣлать съ дѣвушкой? Надо ее здѣсь оставить, подумалъ онъ. Какое мнѣ, въ сущности до нея дѣло? Пусть Макаровъ самъ ее забираетъ, коли хочетъ! Довольно того, что я бѣжалъ какъ съумашедшій. А гдѣ же мой двоюродный братъ? Пожалуй онъ преспокойно ожидаетъ, что я ее принесу?…
Товаровъ ужъ хотѣлъ удалиться, но его доброе сердце одержало верхъ, онъ замѣтилъ, что Наташа была безъ шубы и вообще легко одѣта.
Нельзя же ее оставить въ такомъ положеніи, она помретъ отъ холоду! Все таки слѣдовало бы ее унести. Но куда? къ себѣ? Невозможно! это черезчуръ далеко!..
Онъ замѣтилъ неподалеку голубоватый дымъ, черезъ который сквозило красное пламя.
Ба! вотъ и отлично! воскликнулъ онъ. Это будка! Онъ направился къ будкѣ, передъ которой стоя спалъ городовой, облокотясь на алебарду, а внутри будки пылалъ веселый огонекъ.
