Н. Т. - Тайны Зимнего дворца
Священникъ со вниманіемъ слушалъ исповѣдь Савельева. Онъ зналъ всю выгоду, которую можно будетъ почерпнуть если привести государю сына его любовницы, Маріи Ассеньковой, которую онъ и до сихъ поръ оплакиваетъ.
Когда солдатъ окончилъ свой разсказъ, священникъ всталъ и сказалъ ему, кладя руку на плечо:
Терпѣніе и смиреніе, сынъ мой! Молись Богу! быть можетъ тебя ждетъ лучшее будущее, которое тебя вознаградить за всѣ твои испытанія. Но никому не говори о твоихъ преступныхъ замыслахъ, ни о томъ, что ты узналъ отъ цыганки, что, впрочемъ, вѣроятно ни что иное какъ рядъ выдумокъ. Слышишь ли, никому не говори!
А Наташа? сказалъ солдатъ. Гдѣ Наташа? Бѣдная дѣвушка, гдѣ она г
Наташа найдется! Но если ты хоть кому ни- будь скажешь о своемъ бывшемъ намѣреніи, или о своей мнимой тайнѣ, это будетъ твое горе и погибель, а Наташа на вѣки для тебя пропадетъ.
Священникъ его еще разъ поблагословилъ и вышелъ.
Солдатъ остался на постели, съ опущенной головой, погруженный въ глубокія размышленія.
Бажановъ поднялся въ комнаты государя и въ пріемной засталъ Кареля, который, повидимому, его ожидалъ.
Батюшка, сказалъ ему докторъ, государь васъ ожидаетъ, но преждѣ, чѣмъ вы къ нему пойдете, я имѣю къ вамъ передать пару словъ…
Что вамъ угодно?
Болѣзнь государя…
Не опасна, какъ мнѣ сказалъ докторъ Мандтъ четверть часа тому назадъ, прервалъ его пресвитеръ.
Охъ! дай Богъ, чтобы Мандтъ не ошибся! Дай Богъ, чтобы онъ сказалъ правду! Что же касается до меня, то я не раздѣляю его надеждъ.
Развѣ вы другого мнѣнія? спросилъ встревоженный духовникъ.
Передъ Богомъ и моей совѣстью: да!
Развѣ государю дѣйствительно такъ плохо?
Да, батюшка, и онъ самъ убѣжденъ, что ему осталось не долго жить.
Докторъ, вы меня пугаете!
Я васъ ждалъ, чтобы вамъ высказать, что моя совѣсть не допускаетъ скрыть отъ васъ. Вы должны подготовить царское семейство къ удару который можетъ очень скоро разразиться надъ нимъ.
Но въ чемъ же заключается болѣзнь государя!
Ее окружаетъ непроницаемый мракъ, даже для науки. Ея симптомы такъ странны, такъ несогласны между собой, что я не безъ причины опасаюсь… Докторъ замялся.
Чего же вы опасаетесь?
Я боюсь, что государь отравленъ…
Все таки!..
Эти слова невольно сорвались у духовника. Онъ отдалъ бы полъ жизни, чтобы ихъ вернуть.
Докторъ услышалъ эти загадочныя слова и устрѣмилъ пристальный взоръ на пресвитера, который, впрочемъ, скоро оправился и выдержалъ взглядъ врача.
Я поджидалъ васъ, батюшка, именно для того, чтобы узнать изъ вашихъ устъ, если еще не поздно истину, которую скрываютъ отъ насъ — докторовъ. Можетъ еще не поздно! Можетъ его еще можно спасти!
Въ эту минуту изъ комнаты государя вышелъ генералъ-адъютантъ и, увидѣвши священника, прямо подошелъ къ нему:
Батюшка, государь ужъ нѣсколько разъ объ васъ спрашивалъ. Онъ ждетъ васъ съ возро- стающимъ нетерпѣніемъ.
Сейчасъ иду, сказалъ духовникъ и, схвативъ обѣ руки доктора, сказалъ ему взволнованнымъ голосомъ: я исполню свою обязанность, даже болѣе, чѣмъ повелѣваетъ мнѣ долгъ, если это только будетъ возможно. Вы меня понимаете! Что же касается до того, что вы мнѣ сказали, то это останется между нами тайной.
Карель молча поклонился.
Потомъ священникъ и докторъ вошли въ комнату государя, который не могъ видѣть вошедшихъ, такъ какъ лежалъ повернувшись лицемъ къ стѣнѣ.
Государь, онъ пришелъ, доложилъ Енохинъ, стоявшій подлѣ постели царя.
Хорошо. Оставьте меня, слышите ли, всѣ! Я хочу остаться наединѣ съ врачемъ моей души.
Всѣ вышли изъ комнаты и Николай остался наединѣ съ духовникомъ. Всѣ же остальные ждали въ пріемной пока имъ будетъ позволено вернуться.
Духовникъ долго оставался у государя, но что они между собой говорили осталось на вѣки неизвѣстнымъ.
Когда Бажановъ вышелъ изъ спальни царя, слезы наполняли его глаза. Онъ остановился подлѣ Кареля и шепнулъ ему: Вы были правы, вѣрный Карель, государь болѣнъ, опасно болѣнъ, я даже боюсь, что ужь нѣтъ никакой надежды! Пробуйте средства, которые вамъ даетъ наука, а я буду молить Всевышняго, чтобы Онъ ваши заботы увѣнчалъ успѣхомъ. Но помните, что ничего не подтверждаетъ вашихъ опасеній и, слѣдовательно, они должны, на вѣки, остаться въ тайнѣ.
Пресвитеръ спустился съ лѣстницы и направился въ покои императрицы.
Въ эту минуту фаворитка вошла въ пріемную. Мраморная блѣдность покрывала ея черты, она шла пошатываясь.
Куда вы идете? спросилъ духовникъ Нелидову.
Ея величество изволили меня послать къ государю, чтобы освѣдомиться о здоровіи его величества.
По желанію государя я лично иду къ ея величеству государынѣ императрицѣ. Но вамъ нельзя идти въ комнату государя.
Фаворитка смотрѣла на священника, но казалось, его не поняла, такъ какъ продолжала подыматься по направленію къ комнатѣ государя. Тогда пресвитеръ схватилъ ее за руку и повторилъ:
Вамъ нельзя войти въ комнату государя!
Нелидова посмотрѣла на него съ ужасомъ и сказала дрожащимъ голосомъ:
Я не могу государя видѣть? Я? Нѣтъ, это невозможно! Этого быть не можетъ!
Такъ какъ его величеству не извѣстно было ваше присутствіе во дворѣ, то государь поручилъ мнѣ предупредить васъ сколь возможно осторожнѣе, что онъ не желаетъ васъ больше видѣть въ Зимнемъ дворцѣ.
Это неправда! Это невозможно! Не будьте такъ жестоки! Я знаю, что вы мой врагъ! Вы хотите меня удалить. Не государь, а вы не хотите, чтобы я съ нимъ видѣлась! Не играйте въ такую жестокую игру съ бѣдной, беззащитной женщиной! Мнѣ необходимо видѣть государя, хоть на одну минуту!
Она въ горѣ почерпнула силу и, все таки, направилась къ комнатѣ государя. Священникъ ее снова удержалъ и обратился къ дежурному флигель-адъютанту:
Доложите его величеству, что фрейлина Нелидова проситъ быть принятой.
Адъютантъ вошелъ къ государю, но почти тотчасъ же вышелъ.
Въ настоящую минуту государь не можетъ васъ принять, сказалъ онъ, вѣжливо, подавая руку Нелидовой, и поручилъ мнѣ проводить васъ къ императрицѣ.
Лучъ надежды блеснулъ въ сердцѣ фаворитки, но увы, не на долго, въ передней императрицы адъютантъ взялъ ея шубу и ловко накинулъ на плечи удивленной Нелидовой.
Что это значитъ? воскликнула она.
Я ничего не хотѣлъ говорить при постороннихъ свидѣтеляхъ, отвѣчалъ адъютантъ съ вѣжливостью: Его величество приказалъ мнѣ проводить васъ домой, и запретить вамъ… васъ проситъ…
Кто?… вскрикнула Нелидова.
Васъ проситъ не вступать болѣе въ Зимній дворецъ.
Я болѣе не должна…
Простите, это для меня очень тяжелая обязанность… тѣмъ болѣе, что я васъ глубоко уважаю… Да, его величество желаетъ — вы меня понимаете, я не хотѣлъ бы употреблять болѣе непріятныхъ словъ. Его величество желаетъ, чтобы вы болѣе не переступали порога Зимняго дворца. Государь говоритъ, что семейныя отношенія ни въ какомъ случаѣ не допускаютъ вашего присутствія. Еще разъ простите, хотя это и тяжелая обязанность, но все же обязанность…
Фаворитка оскорбленная въ своей любви и въ своемъ самолюбіи не слышала его извиненій, ± она лишилась чувствъ.
Адъютантъ поднялъ ее и какъ ребенка отнесъ въ карету, проводилъ домой и передалъ на руки горничной совершенно въ безсознательномъ состояніи.
Священникъ слѣдилъ за ней взглядомъ, пока она вмѣстѣ съ адъютантомъ не покинула дворца, тогда онъ вошелъ въ комнаты императрицы.
Тамъ онъ оставался довольно долго. Удалившись отъ императрицы, онъ направился на дворцовую гауптвахту.
XI
Разбойникъ Петровичъ обтеръ кровь, брызнувшую ему въ глаза и на минуту ослѣпившаго его.
Ага, дѣвченка, ты хотѣла отъ меня удрать? подшучивалъ онъ. Ты хотѣла выскользнуть изъ моихъ рукъ? Ты не знала Петровича! Вотъ теперь ты хорошо наказана, вѣдь мой ножъ острый, ой, ой, ой, какой острый! Онъ, пошатываясь, побрелъ къ столу. Высекъ огня и сталъ отыскивать свѣчу.
Наконецъ, онъ ее нашелъ, зажегъ и вернулся не твердой поступью къ дверямъ. Тѣло при паденіи легло поперегъ двери, мѣшая ей затвориться. Какъ только Петровичъ подошелъ, холодный вѣтеръ пахнулъ ему въ лицо.
Гдѣ-жъ дѣвченка? пробормоталъ разбойникъ озираясь.
Блѣдный, дребезжащій свѣтъ освѣтилъ, вмѣсто тѣла Наташи, тѣло какого-то нущины захлебывающагося кровью. Кровь струилась у него изо рту и изъ глубокой раны на груди обливая землю красной лужей.
Что это такое?! вскричалъ Петровичъ. Ужели я обманутъ?! Что это за ночная птица? Онъ приблизилъ свѣчу къ лицу умирающаго.
Макаровъ! сказалъ онъ. Ахъ, это ты?! Ладно, теперь ты узналъ, хоть не много поздно, что не слѣдуетъ соваться въ дѣла Петровича. Но гдѣ же дѣвченка? крикнулъ онъ въ бѣшенствѣ и, швырнувъ свѣчку пустился въ погоню за бѣглянкой, не обращая никакого вниманія на умирающаго.
