Элисон Уэйр - Брачная игра
Роберт с удовольствием спровадил бы ее подальше. Куда угодно, только бы она и лишней минуты не пробыла в его спальне. Страх сделал его жестоким.
– Ты боишься ее праведного гнева, – пробормотал всерьез разозленный Роберт. – Да ты просто дура! А как, по-твоему, должна отнестись к тебе королева? Ты же не обыкновенная фрейлина. Ты имеешь права престолонаследия. Королева запретила тебе выходить замуж, но ты ее ослушалась, а теперь носишь в себе наследника. Думала ли ты, как твое своеволие усложнит королеве жизнь? Как отразится на престолонаследии?
Кэтрин сжалась в комок и заплакала еще сильнее.
– Убирайся! – потребовал Роберт. – Я ничем не могу тебе помочь, но даже если бы и мог, ни за что не стал бы.
Кэтрин – воплощение горя и отчаяния – встала и молча вышла. Когда щелкнул дверной замок, Роберт облегченно вздохнул.
Он вдруг понял, что должен обо всем рассказать Елизавете. Своеволие Кэтрин переходило в опасную плоскость. Если утаить это от королевы, вполне может оказаться, что он проморгал назревающую государственную измену, и тогда часть вины падет на него.
Роберт застал королеву за завтраком. На Елизавете было свободного покроя платье, отороченное мехом. Ее завтрак состоял из похлебки, белого хлеба и легкого эля. Роберта сразу насторожило хмурое и какое-то отрешенное лицо Елизаветы.
– Никак я тебя чем-то обидел? – спросил Роберт, холодея при мысли, что она подслушала их ночной разговор с Кэтрин.
– Оставьте нас, – велела Елизавета фрейлинам.
Те неслышно вышли. Королева вытерла губы и скомкала салфетку.
– Кто это был у тебя минувшей ночью? – спросила она, и глаза ее сердито сверкнули. – Могу поклясться: я слышала женский голос.
– Не надо клясться, Бесс. Это действительно был женский голос, однако все остальное… не то, что ты думаешь.
Роберт болезненно поморщился.
«Ну как ты могла подумать такое обо мне?» – говорил его взгляд.
– У меня действительно побывала женщина, и сейчас я как раз затем и пришел, чтобы рассказать тебе о ней. Это была леди Кэтрин Грей.
– Леди Кэтрин Грей? – повторила потрясенная Елизавета.
– Да, Бесс. Она просила моего заступничества. Она тайно вышла замуж за графа Хартфордского и теперь ждет ребенка.
Елизавета пришла в ярость. Слова, которыми она щедро награждала бедную Кэтрин, редко услышишь в устах благородной и хорошо воспитанной женщины. Елизавета рвала и метала, угрожая отсутствующей Кэтрин всеми карами, включая дыбу и тиски для больших пальцев. Но Роберт знал: гнев королевы вызван страхом. Если Кэтрин родит сына, у Елизаветы появится еще один соперник. Более того, вокруг него могут сплотиться те, кто желает видеть на английском троне не королеву, а короля. Так что страхи были совсем ненапрасными.
Никакие уговоры Роберта на нее не действовали. В тот же день Елизавета созвала заседание Тайного совета – советники путешествовали вместе с остальным двором – и распорядилась заключить леди Кэтрин вместе с мужем в Тауэр, пока она не решит их дальнейшую участь.
– Найдите свидетелей этого, с позволения сказать, бракосочетания, – повелела Елизавета. – Уверена: вы их не найдете. Затем мы объявим ее брак незаконным. И кем после окажется леди Кэтрин? Лгуньей и авантюристкой.
Расчет был прост: кому после этого захочется видеть на английском троне такую королеву?
– Ее величество задала желаемое направление действий, – говорил Роберту Сесил. Их разговор происходил вскоре после заседания Тайного совета. – Елизавета боится и ненавидит всякого, в ком усматривает соперника. Попомните мои слова: никаких доказательств брака леди Кэтрин не найдут. Не важно, есть они или нет. Королева желает, чтобы их не было.
Сесил как в воду глядел. Тайный совет получил «убедительные доказательства», опровергающие заключение законного брака между леди Кэтрин и лордом Хартфордом. Следовательно, ребенок, родившийся от их союза, не будет иметь никаких законных прав на английский престол. А за то, что оба пошли против воли королевы, их ждет тюрьма.
«Не потому ли она так сурово наказала Кэтрин, что та оказалась наедине со мной?» – думал Роберт.
1562
В сумрачные январские дни Роберт снова встретился с епископом де Квадрой. На этот раз он не делал намеков о возвращении Англии к католичеству.
– Французы знают о моем влиянии на королеву, – начал разговор Роберт. – Они предлагают мне щедрое вознаграждение за то, чтобы я склонил ее к некоторым выгодным для Франции решениям. Но я готов отказаться от их предложений, если король Филипп поддержит мое стремление вступить в брак с ее величеством. Королева высоко ценит мнение вашего короля. Готовы ли вы сообщить его величеству о моем предложении?
Де Квадра шмыгнул носом:
– Ее величеству известно искреннее желание моего государя видеть ее замужней. Знает она и о больших надеждах, возлагаемых моим королем на вас, лорд Роберт. Поэтому письмо, о котором только что упомянула ваша светлость, вряд ли было бы целесообразным. Насколько я могу судить, истинным камнем преткновения является неспособность ее величества принять решение по поводу своего брака. Но если желаете, в разговоре с ней я могу вновь поднять эту тему.
– Я очень этого желаю и исключительно благодарен вашему превосходительству, – ответил Роберт.
Он горячо надеялся, что другие – в частности, епископ де Квадра – сумеют убедить Елизавету в столь очевидных вещах.
Де Квадра попросил королеву о конфиденциальном разговоре. Елизавета отвела епископа к окну, подальше от посторонних ушей. Краешком глаза она заметила наблюдавшего за ними Роберта и сразу поняла, о чем будет говорить с ней испанец.
– Ваше величество, иноземцу не пристало задавать вам такие вопросы и тем более – настаивать на ответах. И все же я осмелюсь спросить: пришли ли вы к какому-нибудь определенному решению относительно вашего замужества?
– Вы имеете в виду мой брак с эрцгерцогом Карлом? – для отвода глаз спросила Елизавета.
– Нет, не с ним, – покачал головой де Квадра. – Говорят, ваше сердце склонно к иному выбору.
Елизавета улыбнулась:
– Епископ, вам должно быть известно: сегодня я не менее свободна от каких-либо брачных обязательств, чем в день моего появления на свет. Заинтересовать меня могут кандидатуры лишь тех претендентов, кого я увижу собственными глазами. Едва ли у меня хватило бы дерзости просить иноземных наследных принцев ехать сюда, что называется, на смотрины. В таком случае я должна выйти за англичанина. И среди тех, кто меня окружает, я не вижу более подходящего человека, чем лорд Роберт.
Елизавета замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом. Епископ явно не ожидал от нее столь искреннего признания.
– Но в чем я нуждаюсь, – продолжала она, – так это в письмах дружественно настроенных ко мне правителей, где они рекомендовали бы мне выйти за лорда Роберта. И в первую очередь в письме короля Филиппа. Я привыкла считать его своим дорогим братом. Тогда мои подданные не смогут меня упрекнуть, будто я выбираю лорда Роберта ради своих корыстных интересов. А лорду Роберту такие рекомендации очень понравятся.
«В какую игру играет нынче королева?» – спрашивал себя епископ, слушая ее слова. Что мешало ей без всяких рекомендаций выйти за человека, которого она любит? Они бы все облегченно вздохнули.
– На вашем месте, ваше величество, я бы без колебаний принял предложение лорда Роберта, – сказал ей де Квадра. – Уверен, король Филипп будет рад услышать о вашем браке.
«Конечно, – подумала Елизавета. – Ты, твой король и вся Европа очень обрадуются, если я уроню свой статус!»
Брак с Робертом серьезно подорвал бы крепость ее власти. Католики снова подняли бы голову и заверещали о своих притязаниях на английский трон. В первую очередь – Мария Стюарт, которую спровадили из Франции и которая спит и видит себя на английском троне.
Елизавета, конечно же, не ждала, что Роберт без конца будет довольствоваться пустыми надеждами. Его и так бесила ее осторожность, ее вечное «Дай мне еще немного времени». Это глубоко ранило его сердце и задевало гордость. Вот и сейчас Роберт внимательно наблюдал за ее разговором с де Квадрой и даже не скрывал своих чувств. Все они были написаны у него на лице.
– Я подумаю над вашими словами, – сказала она епископу.
Позже, когда Роберт чуть ли не потребовал пересказать ее разговор с де Квадрой, Елизавета легкомысленно улыбнулась и ответила, что они с епископом говорили о политических отношениях между Англией и Испанией. Затем, ненавидя себя за ложь, принялась ласкать своего Робина, покрывая его поцелуями. Как всегда, желание прогнало из его головы все прочие мысли. И как всегда, Елизавета отстранилась раньше, чем Роберт потерял самообладание.
– Ты всегда оставляешь меня неудовлетворенным, – застонал он.
– А ты знаешь, почему я вынуждена это делать, – напомнила Елизавета. – Мне не нужен грандиозный придворный скандал. Ты же понимаешь: меня бы это погубило. Но я люблю тебя, мои Глаза!
