Наследство опального генерала - Лев Альтмарк
– Хорошие вопросы… Вероятно, какие-то сведения у него остались ещё с того времени, когда он работал в ГРУ и имел доступ к засекреченным данным из архивов, а потом, когда его уволили, нашёл себе нового работодателя…
– Какого?
– Попробуйте догадаться, кому сегодня понадобились от бывшего генерала Зенкевича сведения о разработках химического оружия? При том, что это оружие повсеместно запрещено. А кому, спрашивается, потребовалась технология его промышленного изготовления? Кто сегодня заинтересован в его производстве, невзирая на строгий контроль и запрет? Где ещё могут оставаться какие-то ненайденные склады с химическим оружием, о которых никто, кроме Зенкевича, не знает?
– Неужели… – У Светланы задрожали губы.
– Да-да, Вы правильно предположили, что российские спецслужбы не имеют к этому никакого отношения…
5
Квартирка, в которую привёз меня Виктор Николаевич, очень напомнила мне ту развалюху, в которой я поселился сразу после приезда в Израиль. Подобранные с помойки шкафы, столы, стулья и кровать, косо опускающиеся жалюзи на окнах, грохочущий древний холодильник с неплотно закрывающейся облупившейся дверью, неистребимая пыль на всём. И хоть сегодня мне казалось, что я достаточно хорошо знал свой город, это оказался какой-то совершенно незнакомый район трущоб, замусоренный, с убогими мелкими лавочками и людьми, которым в вечернее время на пустой улице лучше на глаза не попадаться. Естественно, и содержимое большинства квартир было под стать их хозяевам. А каким же ему ещё быть?
– Пока домой я отпустить вас по известной причине не могу, – заметив кислое выражение моего лица, сообщил похититель, снова почему-то переходя на «вы». – Пару дней придётся пожить здесь.
– Для чего? – удивился я. – Какая вам будет здесь от меня польза?
– Вам, Игорь, необходимо дозвониться по телефону или связаться по интернету с руководством заведения, в котором скрывают вашего брата, и попытаться выйти с ним на контакт. Вероятней всего, руководство потребует доказательства вашего родства, и мы им отправим всё необходимое. Мы об этом уже говорили, помните? Что у вас за память?
– Как вы это собираетесь сделать? Из этой берлоги?
Виктор Николаевич вытащил из сумки, которая висела у него на плече, ноутбук и потряс им в воздухе.
– Но у меня нет с собой ни метрик, ни каких-то иных документов, – развёл я руками. – Концерт по заявкам трудящихся переносится за неимением реквизита у артиста.
– Ценю ваш тонкий юмор! Но всё, что нужно, у меня есть тут, – он похлопал по ноутбуку и устроил его на стол, – даже фотографии ваших родителей и матери Зенкевича. Плохо вы обо мне думаете… артист погорелого театра.
– А как я могу о вас думать, если вы почти на моих глазах убили человека?!
– Вы и это уже знаете? Побывали на месте преступления или так быстро у вас по городам и весям слухи распространяются? – Виктор Николаевич хмыкнул, но на мой вопрос не ответил, лишь закрыл входную дверь на замок, спрятал ключ в карман и подошёл к окну. Оглядев невзрачные окрестности, опустил жалюзи, зажёг свет и вздохнул:
– Понимаете, Игорь, я много сил положил на то, чтобы выйти на вашего братца. Прилетел в Израиль, потратил кучу денег и времени, которое мог бы провести более комфортно… И теперь какой-то человек – мне совершенно не интересно, кто он и из какой службы! – становится у меня на пути и мешает выполнению задачи! Как бы вы поступили на моём месте? Знаю, что, может быть, не так радикально, как я, но в том-то и разница между мной и вами.
– Вы и со мной так поступите, если откажусь помогать вам?
– Угадали, абсолютно так. А ваше богатое воображение подскажет детали… Хотя вы мне пока нужны, и я этого делать не стану. Кстати, не советую совершать никаких необдуманных поступков, потому что скрыться от меня вам не удастся, а если попробуете, то всем от этого будет только хуже. И вам, и окружающим. Как вы понимаете, терять мне нечего, поэтому я буду действовать предельно жёстко. Вы меня хорошо поняли?
Мне не оставалось ничего иного, как только кивнуть головой.
– Дайте ваш телефон, – протянул он руку, – пускай побудет у меня некоторое время. Когда всё закончится, верну.
Я немного постоял, потом присел на пыльный продавленный диван и стал разглядывать лампочку без люстры, которая свисала с потолка на толстом витом проводе.
Виктор Николаевич присел за стол и раскрыл ноутбук. На некоторое время наступила тишина.
– Вас не интересует, что сейчас со Светланой? – неожиданно поинтересовался я у него.
– А что с ней может случиться? – не отрываясь от компьютера, спросил Виктор Николаевич.
Рассказывать о том, что она хотела спасти от него Зенкевича, я, конечно, не собирался, но и скрывать, что мы прибыли к нему, однако встретиться не удалось, тоже не дело. Всё равно он об этом узнает, и мне почему-то сейчас хотелось вывести его из равновесия и немного побесить, чтобы не был таким наглым и самоуверенным. Хотя это и чревато…
– Мы вместе с ней ездили в бейт-авот и видели, как выносили человека, которого вы застрелили.
– Вот оно что! – Комитетчик с интересом поглядел на меня и даже потёр руки. – Ну-ка, расскажите, зачем вы туда самостоятельно поехали? Я ведь Свете нашу задачу обрисовал только в общих чертах. Какая она молодец – сама сообразила, что нужно делать, когда меня рядом нет! Хотя и очень плохо, что не поставила меня в известность – мы бы друг другу помогли, подстраховали. Может быть, уже всё закончилось бы, и мы сидели бы в салоне самолёта… Ну, и что же с ней сейчас? Где она?
– Нас с ней задержали, но меня отпустили, а её, по всей видимости, доставили в полицию, чтобы разобраться, кто она такая и зачем туда поехала.
– А вы в полиции, значит, свой человек, если с вами разбираться не стали и сразу отпустили?
– Нет. – Я стал лихорадочно придумывать, что соврать. – Просто у меня проверили документы, а у неё их с собой не оказалось.
– Ай да пылкий юный Ромео! – уже откровенно издевался надо мной Виктор Николаевич. – Его Джульетту заковали в кандалы и поволокли в тюремный каземат, а он спокойно выспался в своей холостяцкой постели, весь день отработал у станка и теперь со мной светские беседы ведёт… Неромантично-то как!
– Во-первых, не у станка, – сразу надулся я, – а в мастерской. И потом, что я мог сделать? Полез бы в бочку – тоже загремел бы в каталажку. Между прочим, и с вами не встретился бы сегодня…
– Это уж точно, – кивнул головой мой
