Бернард Корнуэлл - Приключения Натаниэля Старбака
- Как скажете, доктор, - промычал Старбак.
В полдень Старбак выкопал под вязом могилу Люциферу, а как Поттер вырезал на стволе дерева слова "Храбрый солдат". Поттер собрался снять с Люцифера револьвер, прежде чем опустить тело в неглубокую могилу, но Старбак остановил его.
- Пусть остается, - сказал он, - револьвер может ему понадобиться там, куда он отправляется.
Поттер кивнул, но раскрыл патронташ, чтобы извлечь оставшиеся патроны. Внутри сумки он обнаружил пакет, тщательно завернутый в промасленную бумагу, и показал его Старбаку. Старбак взял пакет, развязал тесемку и обнаружил кусок бумаги, который Кейтон Ротвел показал ему в ночь накануне схватки с Кейзом. Он прочитал подпись вслух.
- Билли Блайз, - пробормотал он. - Сукин сын.
- Кто?
Старбак показал ему бумагу.
- Это был револьвер Тамлина, - пояснил он, указав на револьвер, который Поттер вложил в правую руку Люциферу, - а эта бумага принадлежала сержанту Ротвелу. - Иисусе, - он остановился, осознав, что это Тамлин, должно быть, убил Ротвела. - Какого черта понадобилось Тамлину забирать эту бумагу с тела Ротвела?
- Господь его знает, - пожал плечами Поттер.
- Хотелось бы мне вновь столкнуться с мистером Тамлином, - проговорил Старбак и сплюнул кровь. - Боже, - мстительно продолжил он, - как бы мне хотелось, - он положил бумагу в карман и помог опустить Люцифера в могилу. Они засыпали его землей.
- Хотите произнести молитву? - спросил Поттер.
- Уже произнес. - Старбак подобрал поводок Беса и повел собаку к опушке леса. Он прикусил тампон, почти наслаждаясь болью, пока смотрел на поле, с обеих сторон заполненное солдатами. Они обменивались новостями и меняли северные газеты на южные. У некоторых лица были замотаны тканью, чтобы приглушить запах мертвечины.
Приблизился Поттер и встал рядом со Старбаком.
- Виски мне так и не достался, - с сожалением произнес он.
Старбак вынул кровавый тампон изо рта.
- Когда вернемся на юг, мы с тобой напьемся, - пообещал он.
- Думаю, мы возвращаемся на юг, - отозвался Поттер.
- Наверняка, - согласился Старбак и сплюнул струю кровавой слюны.
Армия Ли была не в состоянии ни остаться, ни сражаться. Она получила изрядную трепку, и хоть и дала сдачи, ей не оставалось иного выбора, кроме как отступить.
Канониры прицепили захваченное солдатами Старбака орудие к передку и отвезли к Шарсбергу. Свинерд настоял на том, чтобы надпись, которую Поттер начал выбивать на лафете, была закончена, дабы канониры знали, что пушку захватили презренные Желтоногие, и Траслоу выжег слова на дереве раскаленным острием штыка. Теперь Свинерд подошел к Старбаку.
- Как рот?
- Побаливает, сэр.
Свинерд отвел Старбак подальше от Поттера, чтобы тот не их расслышал. Мистер Мейтленд, - начал полковник, - признался мне, что не может переносить вида крови.
Несмотря на боль в челюсти, Старбак улыбнулся.
- Он и мне в том же признался, - сказал он.
- Он слишком впечатлителен, - пожал плечами Свинерд. - Сказал, что однажды упал в обморок, когда у одного из рабов пошла из носу кровь. Полагаю, он желал получить возможность преодолеть свой страх, но не сработало. Он согласен со мной, что Ричмонд для него более приемлемое место службы, - мрачное лицо полковника расплылось в улыбке. - Так что Легион ваш, Нат. Вернее то, что от него осталось. Легион и Желтоногие.
- Благодарю, сэр.
Свинерд остановился, посмотрев на поле, где живые медленно бродили среди мертвецов.
- У меня и другие новости есть.
- Добрые, надеюсь.
Свинерд кивнул.
- Джексон только что повысил меня в звании. Теперь я бригадный генерал.
Старбак опять улыбнулся, сорвав швы на щеке. Не обращая внимания на боль, он протянул руку.
- Мои поздравления, генерал.
У Свинерда в глазах стояли слезы.
- Господь был добр ко мне, Нат, так добр. Почему я так долго ждал, чтобы обрести его?
Старбак промолчал, а генерал улыбнулся.
- Сегодня вечером я провожу молитвенное собрание, - сказал он, - но не надеюсь, что вы придете.
- Не думаю, что приду, - ответил Старбак.
- А после молитвы мы выступаем, - сказал генерал Свинерд.
- Домой? - спросил Старбак.
- Домой, - подтвердил генерал.
Потому что вторжение закончилось.
Историческая справка
Сражение при Антиетэме (известное на Юге как сражение при Шарпсберге) знаменито тем, что стало самым кровавым днем в истории Америки. Погибли почти двадцать три тысячи человек, всего лишь за один день. Иначе как бойней назвать это нельзя.
Ли, будучи азартным игроком, приняв решение сражаться в полях у Шарпсберга, сделал одну из самых рискованных ставок в своей жизни. Опасаясь политических последствий в случае отступления без драки, он надеялся, что природная осторожность его оппонента вселит в Макклелана неуверенность и подарит уступающим в численности мятежникам громкую победу. Азарт его подвел. Гордость заставила Ли оставить армию на своих позициях на следующий день после сражения, ибо того требовали воинские представления о чести, отрицавшие поражение. Кампания, тем не менее, провалилась. Северные штаты были избавлены от вражеского вторжения, и ни одна европейская страна не пожелала поддержать Юг. Оставив армию на поле битвы, Ли технически одержал победу, но тем не менее, ночью в четверг повстанческая армия ускользнула, и к вечеру пятницы на территории США не осталось ни одного мятежника, не считая убитых и военнопленных.
Вторжение под командованием Ли потерпело неудачу, но едва ли причиной тому стал Джордж Макклелан. У него были все возможности окончательно завершить войну при Антиетэме. Атакуй он сутками раньше, армия Ли была бы, без сомнения, уничтожена, а ведь на тот момент в распоряжении Ли было меньше войск, чем когда-либо. Но Макклелана захлестнули сомнения, и он дождался, пока к Ли не прибудет подкрепление. Даже в этом случае, когда Макклелан наконец собрался с духом и атаковал, он мог бы координировать свои атаки и наголову разбить Ли, но войска северян наступали поочередно, и у Ли была возможность перебрасывать свои войска с позиции на позицию, отбивая каждую атаку противника. Макклелан планировал сначала атаковать Ли на флангах, затем, лишив южан резервов, нанести сокрушительный удар по центральным позициям. Реальное сражение оказалось крайне далеко от его планов, взамен превратившись в серию кровавых стычек, в которых ни одна сторона не могла одержать полной победы. Это было солдатское сражение, ибо дрались обычные солдаты, и дрались они с небывалым мужеством. Макклелан также мог бы возобновить сражение в четверг - подтянув огромные резервы, свежие, не сделавшие ни единого выстрела, он наверняка покончил бы с противником. Но он боялся. Он утверждал, что солдаты устали, и в итоге армия Ли сумела ускользнуть, чтобы позже продолжать сражаться. Мятежники понесли тяжелые потери, получив в итоге лишь захваченные в Харперс-Ферри орудия и припасы.
Антиетэм стал последним сражением Макклелана. Сам он полагал, что продемонстрировал блестящий талант полководца, но президенту Линкольну надоела нерешительность нового Наполеона. Армии Севера суждено было получить новых командующих. Макклелан же продолжил доставлять всем неудобства уже в сфере политики. Он выставил свою кандидатуру на пост президента от Демократической партии в 1864 году, но, к счастью для Союза, заменить Линкольна ему не удалось. До конца своих дней новый Наполеон отстаивал правильность своих действий на посту главнокомандующего, но правда состоит в том, что с разжалованием Макклелана мятежники лишились своего полезнейшего помощника.
История потерянного приказа 191 широко известна. Никто не знает, каким образом был потерян один экземпляр приказа. После войны, во время бесконечных разбирательств, выжившие все как один отрицали, что знают что-либо об этом приказе. Нам лишь известно, что двое солдат из Двадцать седьмого индианского полка нашли три сигары, завернутые в приказ, и этого было достаточно, чтобы избавить Макклелана от его обычной осторожности. Не будь приказ найден, Ли, вероятно, дошел бы до Саскуэханны, как и планировалось, но с раскрытием его стратегия вторжение было обречено. Блосс и Митчелл, обнаружившие приказ солдаты, получили ранения на кукурузном поле.
Сражение на кукурузном поле и у заглубленной дороги стали самыми кровавыми эпизодами того дня. Схватка за Рорбахский мост (известный ныне как Бернсайдский мост) отстала от них ненамного. Стоит лишь попасть в те места, как становится очевидна небывалая храбрость солдат, наступавших по открытой местности под ужасным огнем. Поле битвы хорошо сохранилось, хотя Восточный и Западный лес значительно уменьшились в размерах. На юг от кукурузного поля простирается дорога, щедро заставленная полковыми памятниками. У поворота заглубленной дороги возвышается наблюдательная вышка. Желающим узнать больше о той кампании и сражении стоит прочесть труд Стивена Сира "Земля, окрашенная красным" - книгу, что сопровождала меня на всём пути создания "Кровавой земли" и является, по моему мнению, лучшей книгой, повествующей о сражении Гражданской войны, может, даже лучшей о сражении девятнадцатого века вообще.
