Семь престолов - Маттео Струкул
— Слушаю вас.
— Убийца Стефано — его кузен Сальваторе.
Евгений IV не смог скрыть удивления. Значит, внутри ветви Палестрина разгорелась своя братоубийственная война? Папа перевел взгляд на Звеву Орсини. В ее глазах он прочел молчаливое подтверждение слов свекрови, но ему хотелось услышать его из уст самой молодой женщины.
— Это правда, мадонна?
— Да, ваше святейшество! — поспешила ответить Звева, боясь, что Кьярину разозлит недоверие папы. Голос вдовы дрожал.
Понтифик продолжал внимательно смотреть ей в глаза, и через несколько мгновений Звева разрыдалась.
— Его убил Сальваторе! А теперь этот трус сбежал, потому что испугался гнева моих братьев — и вашего гнева, ведь вы были другом Стефано, — всхлипывая, проговорила она.
У Евгения IV сжалось сердце. Ему было невыносимо видеть слезы этой достойнейшей молодой женщины.
— Держитесь, — сказал он, — держитесь, моя дорогая. Мне понятна ваша боль, поверьте. Я знаю, вы потеряли того, кто наполнял вашу жизнь светом. Стефано был отважным человеком и всегда руководствовался твердыми понятиями о чести и верности. Подумайте о том, что, вне всяких сомнений, он сейчас в Царствии небесном, у Господа нашего Иисуса Христа. Конечно, это слабое утешение, но все же почтите светлую память Стефано молитвой. А я благодарю вас за этот визит, за предусмотрительность и смелость. — Папа извлек из кармана шелковой сутаны тончайший батистовый платок и протянул его Звеве.
Женщина вытерла слезы, лившиеся из ее прекрасных глаз. Понтифик с невероятной нежностью приподнял ее лицо за подбородок.
— Мужайтесь, — прошептал он ей мягко, словно разговаривая с ребенком. — Стефано не хотел бы видеть вас в таком отчаянии. — Затем он повернулся к Кьярине: — Благодарю вас, мадонна. Ваши слова помогли мне понять, что сейчас у нас есть только один враг. Я поручу своей личной гвардии найти виновного в смерти Стефано.
Кьярина, ранее стоявшая с каменным лицом, бросилась к ногам папы, твердя слова благодарности и молитвы.
— Ну-ну, не стоит, мадонна, — сказал понтифик. — Благородная дама ваших лет не должна опускаться передо мной на колени, я этого недостоин. — Евгений IV помог ей подняться.
Пока женщины приходили в себя, понтифик подошел к резному письменному столу, вставил миниатюрный железный ключ в замок одного из деревянных ящичков и повернул. Щелкнул, открываясь, скрытый механизм. Из ящика папа достал маленькую шкатулку, а из нее — два украшения невероятной красоты. Звеве досталось великолепное золотое кольцо с кроваво-красным рубином, а Кьярине — усыпанная жемчугом брошь.
— Прошу вас, возьмите эти скромные дары на память о нашей встрече. Я знаю, что они не смогут облегчить вашу боль, но, надеюсь, будут напоминать обо мне.
Звева взяла кольцо и вновь взглянула на папу:
— Ваше святейшество, Стефано был совершенно прав, когда рассказывал мне о вас. Вы действительно добрый и справедливый человек. Спасибо за ваши слова и за щедрость, проявленную к нам.
— Спасибо, ваше святейшество, — поддакнула Кьярина.
Понтифик внимательно посмотрел в глаза обеим женщинам. Ему очень хотелось верить, что с этого момента его отношения с семьей Колонна примут совершенно иное направление.
1434
ГЛАВА 37
ЗОЛОТЫЕ ФЛОРИНЫ
Папская область, Орвието
В конце концов терпение герцога Миланского истекло, и он начал новый военный поход. Теперь Франческо Сфорца со своим войском стоял под стенами Орвието. Затянув пояс потуже, Филиппо Мария собрал немного денег, которых хватило, чтобы разжечь в солдатах искру энтузиазма.
Арбалетчики Сфорцы атаковали стены ливнем железных стрел. Угрожающе чернели силуэты пехотинцев, заполнявших равнину. Город еще держался, но рано или поздно ему предстояло пасть.
Настроение капитана войск, однако, было отнюдь не радужным: текущее положение дел его совершенно не устраивало. Да, он получил руку Бьянки Марии, но от этого герцог не начал платить ему больше, никаких титулов или земель ему тоже не досталось. Висконти думал лишь об одном: как разгромить Венецию. Этот поход, организованный столь скоро, что противника в самом деле удалось застать врасплох, имел целью нанести удар Папской области, а точнее говоря, наказать Евгения IV. Венецианского происхождения папы было вполне достаточно, чтобы Филиппо Мария счел его кровным врагом.
Сфорца не понимал, почему герцог так одержим ненавистью к Венеции. Срок его кондотты тем временем подходил к концу, так что волей-неволей пора было принимать решение. Оставаться и дальше на службе у Филиппо Марии, не получая ни гроша, Франческо не собирался. Вот сейчас его люди пытаются прорвать оборону Орвието. А имеет ли вообще смысл это сражение, спрашивал себя военачальник. Что оно ему принесет?
Тем временем небо окрасилось в цвет черного обсидиана, и на войско обрушился мощный ливень. Капли стучали по шлемам солдат, скатывались по лезвиям мечей и размягчали землю под ногами, превращая ее в грязное месиво.
Да к черту все! Как же он устал. Хотя именно безукоризненное поведение, сдержанность и точное выполнение приказов принесли Сфорце славу, в тот день кондотьер приказал отступить. Можно подождать до утра, когда выйдет солнце, а не мучиться под ледяным дождем, который проникает под доспехи и пробирает до самых костей.
Солдаты поспешили передать приказ, а Франческо Сфорца направился к своей палатке, возвышавшейся над всеми остальными. Он откинул полу шатра, вошел и почувствовал знакомый запах сырости и пота. Капитан снял шлем и швырнул его в угол, туда же полетел и меч. На грубо сколоченном деревянном столе стоял глиняный кувшин, который кто-то предусмотрительно наполнил вином. Сфорца налил стакан доверху, поднес его к губам и сделал несколько больших глотков, смакуя терпкий вкус. Тело наполнилось приятным ощущением тепла. Франческо опустился на деревянную скамью и принялся неторопливо допивать вино. Он с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя, как постепенно отступает внутренний холод, но вдруг услышал:
— Ваша светлость?
Низкий голос Браччо Спеццато, его ближайшего помощника, еще никогда так не раздражал Сфорцу.
— Да? — только и выдавил он.
— У меня новости из Флоренции, как вы просили.
Капитан напряг память и вскоре сообразил, о чем говорит его верный солдат:
— Козимо де Медичи?
— Именно, ваша светлость.
— И что? — неохотно поинтересовался Сфорца.
— Я встретился с его людьми в окрестностях Муджелло. Хотя синьор Флоренции и находится в изгнании в Венеции, он просил передать вам следующее. Во-первых, он будет рад поддержать вас, как уже говорил раньше, в Лукке. Более того, Медичи считает, что принятое вами решение чрезвычайно важно для сохранения баланса сил на Апеннинском полуострове. Вот почему он просит вас обеспечить побег папы. Медичи уверен, что вы согласитесь с ним: хотя папа и венецианец, но он в первую очередь представляет высшую христианскую
