Купец из будущего ч.1 - Дмитрий Чайка
И только когда Самослав расставался с новыми подданными, он читал в глазах бывшего вождя какую-то задумчивость. Владыки понимали, что тут что-то не так, и намерены были в этом разобраться. Наглый сопляк припер их к стенке, да только чего стоит клятва, полученная, когда к твоему горлу прижато лезвие ножа?
Так, к концу лета, как и было обещано, воины во главе с князем Самославом прибыли в самый большой род хорутан, который граничил с аварскими землями. Сильный отряд, потеющий в кольчугах, шел по землям рода Буривоя, смущая местное население богатством экипировки и слабым подобием строевого шага. Для местности, где далеко не все отличали левую руку от правой, печатающая шаг полусотня в доспехах и шлемах выглядела совершенно фантастически. Родовичи, неприлично раскрыв рот, провожали отряд долгим задумчивым взглядом. В воздухе повис запах перемен.
Будущий тесть, до которого уже докатились безумные слухи, тоже сделал правильные выводы, и заквашивал мед в неслыханном количестве. Перспективы брака одной из дочерей казались ему просто радужными. Но все получилось не совсем так, как задумал Буривой…
* * *
Городище за крепким частоколом вмещало около сотни жителей, и все они высыпали на улицу, встречая долгожданных гостей. Большая изба в центре служила резиденцией владыке Буривою, и была самым значительным строением в этой местности. Тут умели ставить срубы, и Самослав осмотрел работу критическим взглядом опытного строителя, поставив ей три с двумя жирными минусами. Вокруг без всякого порядка были рассыпаны домишки поменьше, сараи и загоны для скота. Сам хозяин, в длинном плаще, привезенном из имперских земель и аварских сапогах из тонкой кожи, встречал гостей с распростертыми объятиями. Рядом с ним стояла на редкость некрасивая жена, слегка напоминающая по форме дубовую колоду. Нос картошкой, крепко сбитая фигура и покрытое прыщами лицо ввергли Самослава в задумчивое состояние. Генофонд семейства явно был не на высоте, да еще и невест предусмотрительно не показывали, видимо, заманивая наивного жениха в хитрую западню. Официальной версией было то, что неописуемая красота дочерей владыки будет явлена на пиру, когда окончательно обговорят все условия будущего сотрудничества. Это рождало в груди торговца обоснованные опасения, что явлено ему будет подобие мамаши в трех экземплярах, а отказ от такой свадьбы принесет ему угрозу вечной вражды. Породниться с местным владыкой ему, конечно же, хотелось, но не ценой же загубленной молодой жизни. Тем более, что немного позади владетельного семейства стояла девчонка лет шестнадцати, которая с жадным любопытством разглядывала гостей. Событий здесь все-таки было немного. В словенских деревнях частенько встречались женщины с точеными чертами лица, стройные, с высокой грудью и бездонными глазами. Но эта… Такую красоту Само еще не встречал.
Когда прошли положенные поцелуи и объятия, гости ушли отдыхать, а Самослав кликнул бойца по имени Зван, отличавшегося повышенным обаянием и коммуникабельностью.
— Ты девчонку, которая сзади стояла, приметил? — спросил у него князь.
— А то! — бойко ответил парень. — Как такую не приметишь! Я чуть ума не лишился.
— Узнай, кто такая, как зовут, кто родители. И про дочерей владыки все узнай. Понял?
— Как не понять! — хмыкнул тот. — У них товар, у нас купец. Только наш купец что надо, а товар могут порченый подсунуть. Если они в мамашу пошли, то лучше сразу на медведице жениться.
— Одна нога здесь, другая там, — кивнул в сторону выхода Само.
Ждать пришлось недолго. Через полчаса, подарив пару лент и гребень, парень был введен в курс незатейливой местной жизни. И, судя по довольной физиономии, обеспечил себе продолжение разговора после полуночи.
— Девку эту зовут Людмила, — бойко начал он рассказ, не замечая, как вздрогнул князь при звуке этого имени. А что, имя как имя. В племени чехов так каждую вторую бабу зовут. — Мать ее пленница из лучан, а отца своего она никогда не знала. Люди поговаривают, что самого Буривоя она дочь. Похаживал он к ее матери, когда та овдовела. Редкой красоты была баба, сказывают. Ну, и после он ее не бросил, возле себя держал навроде прислуги. Сгорела она от простуды прошлой зимой. Дочь ее девка работящая, скромная, в плохом не замечена. Замуж не берут, потому как сирота-бесприданница, да еще и рабыня. А дочери у владыки страхолюдные, князь. И избалованы без меры, с малых лет отказа ни в чем не знали. Тут тебя все городище жалеет. За что, говорят, такому бравому парню этакое наказание. Думают, что ты богов сильно прогневал.
— Понятно, — протянул Само, в голове которого забрезжила робкая надежда. Связывать свою жизнь с дочерью деревенского олигарха ему не хотелось совершенно. Нагляделся на таких в прошлой жизни. — А позови-ка владыку, скажи ему, что я с ним вместе хочу жертвы принести в честь удачного сватовства. И чтобы никому ни слова об этом разговоре, ни единой душе.
Ровно в полдень владыка Буривой вскрыл горло отчаянно мемекающей козе, и обмазал кровью деревянного истукана, что стоял в священной роще. В этих местах почитали бога Яровита, и именно его капище расположилось за городком. Группа уважаемых в роду людей стала полукругом сзади, чтобы засвидетельствовать волю богов. В неописуемой лесной глуши такого рода мероприятие, определенно, было событием года. Внезапный порыв ветра качнул ветви деревьев, зашелестели кроны, и молодой князь, сохраняя самое серьезное выражение лица, заявил будущему тестю:
— Боги приняли твою жертву, владыка.
