Владислав Бахревский - Разбойник Кудеяр

— Аксен?!

Аксен облизал высохшие губы.

— Дождался тебя, Кудеяр! Слушай, боюсь, не успею… Ромодановский пришел с войском. Осадил. А нас было, сам знаешь… Женщины бились и ребята малые. Держались два дня, а на третий, когда Ромодановский поджег стан, мы ушли в тайник, под озеро. Но нас нашли…

— Как же так?!

— У них был провожатый.

— Холоп?

— Холоп, будь он проклят! Нас взяли, и кузнеца Егора взяли… Всех, кто остался жив. Женщин и детей, даже грудных…

— И твоего, свободного по рождению?!

— Всех, Кудеяр. Всех заковали в цепи и повезли, как зверей, по деревням и в каждой деревне били. А теперь к Белгродской черте везут. Там вольности завелись. Для устрашения… Везут и бьют… В каждой деревне. Я ушел. Сбил с помоста Холопа-палача. Холоп-то в палачах. Прыгнул на лошадь Ромодановского и ушел…

Аксен застонал и потерял сознание.

Кудеяр сказал Петру:

— Сбереги его. Он мужик сильный, выдюжит.

— Будь спокоен.

Кудеяр выбежал на крыльцо — на лошадь и к строителям Федориной избы.

— Седлать коней!

Глава 4

Разбойников у Кудеяра было сто человек без малого. На каждого по три лошади. Скакали весь день без роздыху, без привалов. Воду пили из походных сулей, хлеб в седле жевали. И все же ускакали не больно-то далеко: мешали повозки с монастырским добром.

Поздним вечером остановились в лесу возле озера.

Ночью Кудеяр поднял Анюту, Микиту Шуйского, Ваньку Кафтана.

— Место здесь приметное и глухое. Давайте спрячем часть добычи.

Подняли двадцать человек, выкопали яму, положили в нее сундуки с драгоценными ризами, старинные иконы, книги в золотых и серебряных окладах, с редкими камнями, тяжелое, в серебре да золоте оружие.

Яму закопали, забросали листьями.

— А теперь идите все спать! — приказал Кудеяр. — Я прочитаю заклятие, Клад этот дастся только тому, кто придет с чистыми помыслами, кто богатства не для себя пожелает, но для дела народного, общинного.

Кудеяр выхватил меч и сделал им несколько странных движений, потом быстро заговорил на непонятном языке. Все в страхе разошлись. То были арабские стихи.

Кудеяр прочитал заклинание, сел на пень. Теплые руки обняли за голову, теплые губы нашли глаза.

— Анюта?

— Кудеяр, ты и вправду колдун!

— Нет, Анюта. Я хочу запугать корыстолюбивых. Этот клад должен достаться народу, на доброе дело. Спаленную деревню возродить, Божий храм возвести.

— Кудеяр, все так быстро. Я боюсь, что и налюбиться не успею.

— Ты жалеешь, что полюбила меня?

— О нет, Кудеяр! Я так долго ждала любви. И я дождалась. Я не хочу другой… Но все так быстро!

— Да. Уже светает. Пора на коней. Жены и дети наших товарищей в беде.

Люди начали уставать.

В полдень Кудеяр сделал привал. Велел готовить сытный обед.

— Перед боем, — смекали разбойники.

Остановились в степи, возле старинного кургана, на берегу безымянной речушки с белым песчаным дном.

Здесь Кудеяр раздал каждому разбойнику по сто рублей и по одному драгоценному камню.

В курган зарыли сундуки с деньгами.

Кудеяр опять сделал магические знаки мечом, сжег пучок емшана и сказал слова на непонятном языке. А потом он достал свою лютню, прислонился спиной к каменной бабе, торчащей на вершине кургана, заиграл и запел.

Пел Кудеяр о том, что после боя их ждет новый бой и так будет вечно, пока люди не добудут саблей правду. Он славил женщин. Женщины, пошедшие вслед за мужьями в бесконечный путь, достойны самых прекрасных цветов, самых дорогих каменьев и песен, которые делают людей бессмертными.

Кудеяр сошел с кургана, и разбойники сказали ему:

— Ты пел о наших женах, которые достойны песен, цветов и украшений. Почему же у твоей жены нет ни одного драгоценного камня, хотя у нас было много жемчуга, алмазов, лалов и великолепных изумрудов?

— Камни, которые мы добыли, сверкают замечательно, но я хочу превратить их в бронзу, которая изрыгает огонь.

— Ты неправ, Кудеяр, — сказал ему Ванька Кафтан. — У нас сегодня одна женщина. Пусть камни, добытые нами, порадуют ее, как порадовали бы наших жен. Открой перед нею казну, или мы сделаем ей венок из камней, которые ты нам раздал.

— Будь по-вашему, — сказал Кудеяр и открыл перед Анютой последний, маленький сундучок, наполненный самыми лучшими каменьями. — Выбирай!

Здесь были ожерелья, достойные царского наряда, перстни, серьги, браслеты, усыпанные алмазами, венцы, кокошники.

Анюта взяла крестик из лала, оправленного в тонкий золотой ободок, крестик из четырех вытянутых, готовых сорваться капелек крови. Поклонилась разбойникам.

— Спасибо вам!

Кудеяр поцеловал жену на виду у всех, не стесняясь. Не подвела жена, не набросилась на камешки.

В камнях ли радость, когда есть солнце и цветы, в камнях ли богатство, когда есть земля и плоды, в камнях ли жизнь, когда есть дороги, есть борьба, когда кипит кровь в сердце и сабля просится из ножен?

Часть 12

Взятие Коротояка

Глава 1

В большом степном селе неподалеку от города Коротояка гремели барабаны. Крестьян собрали на площадь смотреть, как наказывают за разбой.

— Смотри-ка, с бабами да с ребятами сладили! — понеслось в толпе.

Заворчала толпа недовольно, но стрелецкий полк, окруживший село, был велик, на площадь вкатили и поставили рядком пушки, командиры вглядывались в толпу, и говоруны прикусили языки.

На помост вышел дьяк и прочитал бумагу. В бумаге говорилось, что сейчас понесут наказание враги царя и государства, разбойники атамана Кудеяра.

Поднялся на помост Холоп в рубахе палача, С повозок сняли детей. Но толпа так грозно шевельнулась, гул был так неистов и дружен, что Ромодановский дал знак: помиловать.

Начали бить женщин и подростков. Потом отстегал Холоп блудного попа Михаила… И тут на конце деревни грянули выстрелы. Это Кудеярова конница ворвалась в село.

Рубили направо и налево. Гнали стрельцов. Те отступали к площади.

— Наконец-то они попались! — вскричал Ромодановский. — К пушкам!

Пушкари бросились заряжать орудия, запалили фитили. Стрельцы повернулись лицом к врагу. Они все еще заслоняли строем свои пушки. Бой приближался стремительно.

Ромодановский взмахнул саблей, и полк распался надвое. Жерла пушек уставились на опустевшую площадь.

Кузнец Егор разорвал веревки, выпрыгнул из повозки и побежал навстречу Кудеяру.

— Кудеяр! — кричал он. — Пушки!

Стрельцы обомлели, глядя на него. В Егора пустили стрелы. Стрелы впивались в спину, а кузнец бежал и кричал:

— Кудеяр! Пушки!

Отряд стрельцов, манивший разбойников под залп, выкатился на площадь. И тут Кудеяр услышал кузнеца Егора.

— В прогон! — закричал атаман, заворачивая коня.

Стрельцы бросились врассыпную, но разбойники уже мчались в прогон. Когда залп наконец грянул, на площади стоял Егор и с десяток людей Кудеяра крутилось на непослушных лошадях.

Пока Ромодановский собирал полк для погони, разбойники вышли к реке Девице, где у них был спрятан обоз. Поменяли лошадей — и в степь!

На ходу Кудеяр собрал совет.

— Ромодановского силой не одолеть!

— Не одолеть, — согласились с атаманом.

— Но женщин и детей мы вернем!

— Как же мы спасем наших жен, убегая от них?

— Мы возьмем Коротояк и обменяем его на жен и детей! В городе жены и дети стрельцов!

— Кудеяр, ты голова!

— Никак табун гонят?

— А кони-то, гляди, валашские!

— Продавать гонят. Хорошо, к нам завернули, не то бы опять острогожцы перехватили.

Так разговаривали караульные на башне главных ворот крепости Коротояка.

Крепость была построена для защиты рубежей Русского государства от набегов татар. Построена крепко. Деревянные стены в два этажа, крытые, со многими бойницами, с дальнобойными затинными пищалями. Башни высокие. Степь с них — как на ладони.

Табун подошел к воротам. Отделился от погонщиков богато одетый молдаванин. Вытащил из-за пазухи подорожную грамоту.

Стрелецкий десятник принял грамоту, развернул, а прочитать не смог: не по-нашему писана.

— Это грамота молдавского господаря Стефана Георгия, — сказал молдаванин по-русски. — Наш господарь друг вашего царя, государя и великого князя Великой, Малой и Белой Руси и прочих государств Алексея Михайловича. Я хочу продать вашим купцам моих коней. Если же не будет на то соизволения, то пойду в Острогожск…

И молдаванин положил десятнику серебряный рубль.

Как только телеги въехали в ворота, погонщики соскочили с телег и направили пистолеты на стрельцов. Десятник взялся было за веревку колокольного языка, но купец махнул саблей и перерубил веревку. Двое стрельцов схватились за бердыши, но были застрелены.