Театр тающих теней. Словами гения - Афанасьева Елена
— Гра́нки.
— Гранки?!
— Книга, о которой генерал ди Спинола говорил вам на приеме.
Значит, капитан не ждал специально ее, а просто выполнял поручение генерала передать гранки.
— «Португалия и будущее», — смотрит на название книги Эва. — Кто бы мне о моем будущем рассказал.
— Расскажу. Дай только время.
— Мы уже на «ты»?!
Еще несколько дней после ее вызова в Госбезопасность все в тумане.
Туман опускается на город. В новостях она читает сводки про отмены авиарейсов и еле-еле пробирается домой на машине — на сто метров вперед ничего не видно.
Луиш не появляется. Ждет, пока она сама, как было уже не раз, кинется искать его по друзьям.
Луиша нет. Зато есть Витор.
За несколько дней становится необременительно своим. Вроде бы все по делу — готовят интервью с его командующим. Встречает ее после эфиров, провожает до дома, иногда по дороге знакомит с сослуживцами.
— Да у вас здесь просто заговор капитанов, — смеется Эва, когда Витор очередной раз представляет нескольких друзей — капитан Карлуш, капитан Вашку, капитан Эрнешту…
Шутка не проходит. Веселые до этого момента друзья Витора вмиг становятся серьезными, даже скучными и вопросительно смотрят на ее спутника. Он качает головой, мол, нет.
Что «нет»? Или ей кажется? Зря сказала, расслабилась. В армии с заговорами не шутят. Нигде не шутят. Цензор их вечный, службист, в последнее время особенно дотошно работает своим синим карандашом.
Неожиданно для себя замечает, что думает о Виторе. Так странно — ей же никогда не нравились военные! Коротко стриженные. Застегнутые на все пуговицы. Живущие по уставу. Никогда не нравились! Только свободные художники. Как Луиш.
Как Луиш?
Еще она никак не может понять, ухаживает ли за ней Витор или выполняет приказ генерала, отданный на новогоднем приеме.
Чу́ток. Обходителен. Но эти странные разговоры: «В какой стране вы живете?!»
— Ты же ведешь главные выпуски новостей! А у самой пелена на глазах! — говорит не самые приятные вещи Витор, а она следит за движениями его губ. Будто чувствует его поцелуй на своих губах.
О чем это он?..
Красив он? Наверное. Совсем другой красотой, чем Луиш.
Гранки книги генерала несколько дней так и носит с собой, благо в моду вместо недавних «кошелечков» вошли большие и вместительные дамские сумки. Носит, пока пакет не вываливается в гримерке прямо на пол.
— Что за манера тяжести таскать! Искривишь позвоночник, кому кривая нужна будешь!
Костюмерша откладывает в пепельницу наполовину докуренную сигарету, ободок красной помады остается на фильтре. И привычно бурчит, помогая ей собирать листы с пола, — пятый размер груди в таких наклонах не помощник.
Пока ее причесывают для вечерних новостей, начинает читать гранки. Первые десять страниц не знает, как себя заставить прочесть, трудно сосредоточиться. Потом уже не может оторваться.
Становится не по себе. Как много она не знала. И не знает. О своей стране.
Читает в перерыве между съемок, во время грима, вечером дома…
«Желать выиграть партизанскую войну путем военного решения — значит заранее признать поражение, если только нет неограниченных возможностей продолжать ее бесконечно, превращая ее в учреждение».
В ее стране идет война?!
«Любая стратегия, основанная на строгом проведении политики навязывания такого тяжелого военного бремени, в конце концов приведет к опасности для самих целей национального существования, ради которых и делаются все эти затраты».
И эта война из далеких неведомых ей колоний может перекинуться на континент?! Прийти к ее дому?!
Через пару недель, к моменту выхода книги из печати, приглашение генерала ди Спинола на интервью еле удается согласовать через службиста.
Непонятно. Раньше гостей такого ранга ей принудительно навязывали. Только что назначенный заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных сил страны Спинола выпускает книгу, как в таких случаях говорят американцы, бестселлер, в магазинах уже не достать, а у телестанции проблемы с тем, чтобы пригласить его на интервью?! Что происходит? То да, то нет. То «срочно зовем», то «ни в коем случае». То синхрон в кабинете, то БэЗэ с нарезкой из книжных магазинов…
Что у них там за подводные течения? На какой фазе этот странный маятник остановится?!
Останавливается на интервью в прямом эфире вечернего выпуска новостей.
Витор приходит вместе с начальником. Пока генерал Спинола говорит про будущее страны, в которое невозможно входить с таким прошлым, она краем глаза в сторону следит — смотрит ли на нее Витор, видит ли, как она хорошо сегодня выглядит?!
В студии особенно людно. Кто всех этих военных и гражданских пустил в эфирную зону?! Строгая пропускная система, обычно не пускают никого, а сейчас толпа, Витора за ними не разглядеть. Майоры, полковники, штатские с амебным видом. Другие штатские, лица которых не видно, но заметила руку, подавшую ей выпавший из эфирной папки лист с согласованными вопросами. Что-то зацепило в той руке? Что-то не так…
Уже провожая Эву вечером домой, Витор рассказывает подоплеку этой истории.
Начальник Генштаба генерал Кошта Гомеш в конце декабря пробил новую должность своего заместителя специально для генерала ди Спинолы. Назначение удалось согласовать к 17 января. Свою книгу Спинола, разумеется, представил премьеру Каэтану, и у «младшего диктатора» вопросов она не вызвала. Публиковать разрешил. Издательство «Аркадия» напечатала огромный тираж — сто тысяч экземпляров, который стали просто сметать с прилавков. Но «старая гвардия» — правоконсервативное крыло армейского генералитета, считающее своей заслугой липовую победу над партизанскими бунтами в Африке, ополчилось на книгу. Стали давить на аппарат Каэтану, его ближайших помощников и на самого премьера. Противоборство в руководстве усилилось. Поэтому интервью то согласовывали, то запрещали.
«Противоборство в руководстве страны…» С детства и до этого дня была уверена, что живет в единой, неделимой, великой, осененной светом Великого.
Витор прав, она не знает, в какой стране она живет? Жила.
— Раскол в армии почему? — рискует прямым вопросом признать свое политическое невежество Эва.
— Про Закон 353/73 слышала? — Витор круто поворачивает руль влево, направляя малолитражку на очередную лиссабонскую взбирающуюся вверх и петляющую улицу.
— «Милисиануш»?! В сентябре подводку к сюжету в новостях о подписанном законе читала. И что?
— Закон о милисиануш — офицерских привилегиях для выпускников университетов — сдетонировал.
— Что плохого, если офицеры буду с университетским образованием?!
Резко затормозил — Эва едва не стукается головой о лобовое стекло. Впереди идущая машина не справилась с крутым подъемом и покатилась назад, если бы не реакция Витора, то въехала бы в них.
— Ты была когда-нибудь в колониях?
— Нет…
— А я служил там восемь лет! Твоих университетских друзей невозможно представить себе в Мозамбике или в Анголе. У них такие же представления о колониях, как и у тебя. Из телевизора … только не говори, что вы в новостях видите, как все там на самом деле! Вы видите постановочную «хронику».
Промолчала. Про колонии действительно не знает ничего. Только подводки в новостях читает.
— Кадровые военные, ради этих званий прослужившие в колониях десятки лет, не могут простить, что университетским все достается даром.
— А зачем тогда университетским дают такие привилегии?
— Чтобы их на военную службу затащить.
— Зачем?
— Не могут удержать колонии.
— Все так плохо?!
— Все гораздо хуже.
— Проезжай мимо, — бормочет она, сгибаясь пополам на переднем сиденье. Сердце колотится, аж больно в груди.
Около подъезда Луиш. Не дождался, пока Эва кинется его искать. Ключ он так и не забрал. Завтра суббота, занятий в школе нет, мать увезла дочек к себе в Алфаму, впустить его некому.
У Витора реакция мгновенная — газует там, где только что тормозил. Без вопросов. И только за углом останавливается, смотрит на нее.
