Бернард Корнуэлл - Приключения Натаниэля Старбака
- Рядовой Кейз - да, - ответил Поттер, мотнув головой на запад, в сторону Кейза, который пригнулся за поваленным деревом. За его спиной лежал мертвый янки, и Кейз отобрал у него казнозарядную винтовку и неустанно стрелял из нее в кусты, где облачка дыма выдавали позицию янки. - У парня к шляпе был привязан олений хвост, - продолжал Поттер. - С кучей блох, конечно же. Теперь он мертв. Трудно жить с перерезанным горлом, так мне кажется.
- Где сержант Ротвел?
- Послал его за боеприпасами.
- А там что происходит? - Старбак кивнул на восток, где через лес шла смоктаунская дорога.
- Одному Богу известно.
Старбак всмотрелся на восток, но ничего не разглядел за деревьями. Он знал, что некоторые пенсильванцы прошли по этому месту и теперь обстреливали кладбище с южного края леса. На секунду он решил было попытаться пойти в атаку, чтобы отрезать тот отряд от своих, но отказался от этой идеи. Янки слишком густо залегли и были слишком хорошими стрелками, чтобы с легкостью выполнить подобную задачу. Контратака янки уничтожила бы его застрельщиков и открыла фланг бригады для огня пенсильванцев с казнозарядными винтовками.
- У вас кровь на спине, - сказал Поттер.
- Пуля царапнула. Ничего серьезного.
- А выглядит впечатляюще, - Поттер проделал в поленнице щель и выстрелил через нее. В ответ прилетело с полдюжины пуль, так что поленница задрожала. - Ублюдки отвечают тремя пулями на одну нашу.
- Я слышал. Сможете продержаться?
- Пока янки не получат подкрепление.
- Тогда удерживайте их, - Старбак похлопал Поттера по спине и устремился налево. Его появление вызвало яростную пальбу, но Старбак уже упал за поваленным деревом, где укрылся рядовой Кейз. Тот посмотрел на Старбака, а потом снова устремил взгляд на врага. Глотка мертвого янки была перерезана почти до позвоночника, его голова откинулась назад в месиве запеченной и покрытой мухами крови.
- Где капитан Деннисон? - спросил Старбак.
Кейз не ответил. Вместо этого он прицелился, выстрелил и отвел курок, чтобы открыть казенную часть винтовки Шарпса. Оттуда заструился дымок, когда Кейз затолкал в ствол твердый патрон в льняной обертке. Он передернул курок, и Старбак заметил, как встроенный затвор скользнул по патрону, чтобы порох оказался у бойка. Кейз вложил в боёк новый капсюль и опять прицелился.
- Где Деннисон? - повторил вопрос Старбак.
- Не видел, - резко отозвался Кейз.
- Вы пришли сюда вместе с ним?
- Я пришел сюда, потому что здесь убивают янки, - ответил Кейз со своим обычным красноречием. Он опять выстрелил и был вознагражден вскриком боли, перешедшим в завывания, эхом прокатившиеся по лесу. Кейз ухмыльнулся. - Как же мне нравится убивать янки, - он перевел безжалостный жесткий взгляд на Старбака. - Просто обожаю.
Старбак гадал, было ли это угрозой, но решил, что это лишь бравада. Кейз выполнял свой долг, а значит, тот неловкий разговор в сумерках сделал свое дело.
- Тогда просто продолжайте их убивать, - сказал Старбак, подождал, пока треск выстрелов обозначит, что ближайшие янки перезаряжают винтовки, и ринулся обратно между деревьями. Он бежал три или четыре секунды, свернул и приземлился за деревом как раз за мгновение до того, как воздух стегнули новые выстрелы в том самом месте, где он только что бежал. Старбак прополз несколько ярдов и перекатился в укрытие, подождал несколько секунд и бросился к опушке.
На пастбище еще гремела стрельба, хотя теперь противники залегли, а не стояли, обмениваясь смертоносными залпами. Свинерд присел с тревожным выражением лица.
- Молюсь, чтобы новости оказались хорошими, - поприветствовал он Старбака.
Тот покачал головой.
- Мерзавцы захватили большую часть леса. Нам остался только этот угол. Но там их немного, только застрельщики.
Прямо за их спинами приземлился снаряд, ударив в выход известняка, но не взорвался, а отскочил, перекувырнулся в воздухе и быстро исчез со зловещим завыванием.
- Что здесь происходит? - спросил Старбак.
- Патовая ситуация, - ответил Свинерд. - Они не идут вперед, и мы просто убиваем друг друга. Выиграет последний оставшийся в живых солдат.
- Всё так плохо? - Старбак пытался придать голосу беспечность.
- Но будет еще хуже, - пообещал Свинерд, - гораздо хуже.
***Когда над Красным холмом встало солнце, в его косых лучах наблюдателям из дома Праев открылся прекрасный вид на сражение, по меньшей мере, на дым сражения. Уютно устроившемуся в кресле генералу Макклелану казалось, что лес на противоположном берегу реки горит, настолько густой дым висел над деревьями. Этот дым, конечно, отмечал, что враги погибают, но генерал по-прежнему пребывал в раздраженном состоянии, потому что ни один из адъютантов не позаботился прикрыть кресла на ночь, и обивка отсырела от росы, так что теперь влага просачивалась через панталоны. Он решил, что не станет жаловаться, главным образом потому, что около дома собралась небольшая группа штатских, уставившись на него с обожанием, но Макклелан раздраженно отказался от первой чашки кофе, потому что напиток оказался недостаточно крепким. Вторая порция была лучше, к тому же кофе подали в прекрасной фарфоровой чашке с блюдцем.
- Стол бы тут пригодился, - заметил генерал.
Из дома принесли приставной столик и каким-то образом установили его на склоне за баррикадой. Генерал отхлебнул кофе и поставил его на стол, а потом приложился глазом к подзорной трубе, для его удобства установленной рядом на треноге.
- Всё идет хорошо, - провозгласил он достаточно громко, чтобы расслышали поклонники в штатском, - Хукер их отгоняет.
Подзорную трубу заслонила тень, и Макклелан поднял глаза, увидев, что явился полковник Торн, встав рядом с креслом. - Вы еще здесь, Торн? - вспылил генерал.
- Очевидно, что так, сэр.
- Значит, вы несомненно меня слышали. Всё идет хорошо.
Торн так бы не сказал, потому что атакующий корпус Хукера скрывался за лесом и дымом. Судя по шуму, там шла серьезная схватка, по речной долине прокатывался грохот артиллерии и винтовок, но по этому шуму никто не мог судить наверняка, что там происходит. Торн твердо знал лишь, что Первый корпус под командованием генерала Хукера с тридцатью шестью орудиями и восемью тысячами солдат пытается выдвинуться по хейгерстаунской дороге в самое сердце позиций мятежников. Всё это замечательно, но Торн не мог понять, почему Макклелан не перебрасывает остальные войска через Антиетэм. Хукер связал мятежникам руки, и настало время ударить им во фланг. Если бы Макклелан бросил все силы против мятежников, то наверняка выиграл бы сражение уже к обеду. Конфедераты сломались бы и побежали к Потомаку, где столпились бы у единственного брода и оказались легкой добычей для кавалерии северян.
- Как насчет других атак, сэр? - спросил Торн, разглядывая сражение через бинокль.
Макклелан предпочел не услышать вопрос.
- Прекрасный фарфор, - заявил он, рассматривая кофейную чашку с чудесным узором из анютиных глазок и незабудок. - Неплохо они тут живут, - сказал он адъютанту с оттенком недовольства, словно фермер не имел права владеть хорошим фарфором.
- Цель хорошего правительства, сэр - обеспечить своим гражданам процветание, - огрызнулся Торн и развернул бинокль на север, где около хейгерстаунской дороги ожидал еще один корпус армии северян, пока корпус Хукера шел в атаку. Накануне два корпуса переправились через реку, но лишь один сейчас двигался на юг. - Мэнсфилд поддержит Хукера? - спросил он.
- Мэнсфилд будет исполнять, что должен, - рявкнул Макклелан, - как и вы, полковник Торн, если бы у вас были какие-нибудь обязанности кроме как досаждать мне расспросами о том, что вас не касается.
После этой неодобрительной ремарки Торн отступил. Он сделал, что мог, чтобы подстегнуть Макклелана, а если станет напирать, то рисковал быть арестованным за нарушение субординации. Он помедлил у всё увеличивавшейся толпы местных жителей, которые пришли ободрить северян на победу и поглядеть на великого героя Севера, Макклелана, и насколько мог судить Торн, атака Хукера заслуживала аплодисментов, но он по-прежнему опасался за исход дня. Торн боялся не поражения, потому что северяне настолько превосходили конфедератов в численности, что вряд ли существовала такая вероятность, он боялся завязнуть в сражении, позволить Ли уцелеть и снова вступить в схватку. Макклелану нужно было подавить мятежников атаками, утопить их в огне, сокрушить своей огромной армией, но всё указывало на то, что новый Наполеон осторожничал настолько, что сидел здесь, в кресле, вместо того чтобы находиться в седле на поле битвы. Торн знал, что Ли будет там, где идет сражение. Он был знаком с Ли до войны и восхищался им, зная, что генерал не стал бы рассматривать фарфор перед зачарованными зрителями.
