Женщина в Древней Руси - Александр Петрович Торопцев
В 1490 году случилось непредвиденное. Цепочку счастливых событий прервала болезнь старшего сына великого князя, Ивана Ивановича. Он был достойным наследником Ивана Васильевича, его деятельным и активным соправителем. Отец любил своего первенца, гордился им. Полюбился Иван Молодой и простому люду за храбрость на войне, за спокойствие и мудрость в мирных делах. Заболел он опасным недугом, ломотой в ногах. Вылечить его не удалось, он умер в возрасте 32 лет, и «женская» проблема вдруг стала очень важной для Ивана III Васильевича!
В последние два года XV века великий князь лишний раз мог убедиться в том, что очень часто у великих людей самыми страшными и опасными для них бедами являются беды семейные, частные, чисто человеческие. И в этих-то семейных бедах даже гениальные правители оказывались беспомощными, как малые дети.
После смерти Ивана Молодого возникла серьезная проблема престолонаследия. Кому отдавать в руки государство: сыну умершего, Дмитрию, или сыну второй жены Софии Палеолог, Василию Ивановичу? Точного ответа на сей важный вопрос Иван Васильевич не знал. При дворе образовались две партии. Жену Ивана Молодого, Елену, окружали бояре, вельможи – все русские. Они хорошо знали прекраснодушные качества умершего князя, надеялись, что сын его, Дмитрий, унаследует от отца все лучшее, будет править мудро и праведно, что им, его верным сторонникам, будет при нем великая польза. Союзники и доброжелатели Софии Палеолог говорили великому князю, что приезд племянницы последнего императора Византии глубоко символичен, что Русское государство стало преемником Византийской империи, а значит, Василий просто обязан наследовать престол. Это сыграет важную роль в международных делах.
Какая из двух точек зрения принесет стране большую пользу и меньший вред? Иван Васильевич думал над решением сложнейшего уравнения с двумя неизвестными долго. Да так и не нашел верного ответа, которого с нетерпением ждали родные и близкие, бояре и князья, весь народ. И тогда самые заинтересованные люди решились помочь великому князю найти ответ.
София и Елена, дочь молдавского господаря Стефана Великого, обе чужеземки, а значит, в равной мере равнодушные к русскому народу и его проблемам, обе тщеславные, воспитанные во дворцах, знакомые с интригами родителей и родных не понаслышке, обе в равной мере ненавидевшие друг друга именно потому, что после смерти Ивана III Васильевича им вместе на русской земле жить будет тесно, обе коварные и притворные, они долго готовились к решительной схватке друг с другом. Шансы победить были у обеих. Иван III ценил и уважал жену старшего сына, но Софию-то он любил! И не только как племянницу последнего Византийского императора.
В конце 1498 года союзники Софии (впрочем, то могли быть и ее коварные враги!) перешли к активным действиям. Дьяк Федор Стромилов и его сообщники, люди молодые и горячие, ровесники Василия Ивановича стали наговаривать ему о том, что великий князь хочет объявить наследником Дмитрия Ивановича, который, получив власть, обязательно погубит сына Софии как законного престолонаследника. Василий дал вовлечь себя в заговор. Его союзники разработали план убийства Дмитрия, бегства в Вологду, где находилась казна Ивана III Васильевича. Число заговорщиков быстро росло. Они давали клятвы верности друг другу, но нашелся среди них предатель, доложивший обо всем великому князю.
Иван III приказал взять под арест и пытать участников заговора. Пытки дано терпеть далеко не всем. Люди быстро признавались в грехах, и тут же звучали приговоры. Четверым отрубили головы, двоим отрубили сначала ноги, потом руки, а потом и головы. Многих пожалели, отправили в темницы – жилось им там несладко. К Василию приставили стражу. У Софии в покоях схватили каких-то женщин, обвинили их в колдовстве и утопили несчастных в Москве-реке. Великую княгиню не тронули. Иван III Васильевич прервал с ней все отношения.
Задача, кажется, была решена. Одно неизвестное удалось нейтрализовать, а второе из неизвестных тут же превратилось в известное – в законного наследника! Иван III назвал Дмитрия «своим преемником и возложил на него венец Мономахов». Но решение задачи и ответ не понравились самому же князю. Человек, который практически всегда удачно манипулировал сложнейшими политическими ситуациями, который одержал в свой век, пожалуй, самые впечатляющие победы в Восточной Европе, спасовал, решая семейную задачу.
В 1499 году Иван III Васильевич изменил решение с точностью до наоборот. Приговор его был очень суров. Он не пожалел даже князя Ряполовского, отец которого много лет назад, рискуя собственной жизнью, спас Ивана III, тогда – мальчика, от Дмитрия Шемяки. Отрубили голову Семену Ряполовскому. Хотели то же самое сделать с головой Ивана Юрьевича Патрикеева, тридцать шесть лет служившего верой и правдой Ивану III, одержавшего много великолепных побед на полях сражений. Не пожалел его великий князь. Митрополит Симон и другие священнослужители, не боясь гнева государева, вступились за князя Патрикеева, спасли Ивана Юрьевича и старшего сына его; оба они постриглись в монахи. Младший сын остался под домашним арестом.
Эта первая боярская опала, как пишет Н.М. Карамзин, «изумила вельмож, доказав, что гнев самодержца не щадит ни сана, ни заслуг долговременных». Впрочем, главная цель так и не была достигнута, Иван III так и не решил задачу. Он назвал Василия государем, великим князем Новгорода и Пскова, не лишив Дмитрия сана великого князя Владимирского и Московского.
В этом деле явно чувствуется рука Софии Палеолог, которая проиграть в борьбе с Еленой просто не могла. Как, впрочем, и Елена не имела права проигрывать!
Последние шесть лет жизни Ивана III Васильевича прошли в войнах. В Восточной Европе образовались две коалиции. Литву поддерживала Польша. В 1499 году на Виленском сейме было установлено, что «впредь великий князь литовский не будет выбирать без согласия Польши и, наоборот, Польша не должна выбирать короля без соглашения литовского дворянства». Это сближение двух государств улучшило позиции Литвы в противостоянии ее с Русью. В 1501 году, когда война между этими государствами достигла значительной напряженности, умер король Альберт, и, согласно Мельницкому договору, заключенному в том же году и постановившему, что Литва и Польша составляют единое государство и должны иметь одного короля, избираемого на сейме в Кракове, престол двуединого государства занял Александр. Воевать с Иваном III он побаивался, хотя его поддерживали магистр Ливонского ордена Вальтер фон Плеттенберг, а также хан совсем ослабевшей Золотой орды Шиг-Ахмет. На стороне Александра стоял папа римский. И, кроме того, Ивану III доставляли много забот князьки Казанского ханства, мечтавшие освободиться от опеки Москвы.
Великого
