1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин
– Придете? – с волнением в голосе спросил Садвакас. – Вам понравится.
– Во сколько? – Тропицкий потер виски. – Если только вечером…
– Ровно в семь вечера начало! – радостно ответил Садвакас. – У вас первый ряд, шестое и седьмое места! Приходите обязательно с супругой…
– Андрей Иванович, – перебил Садвакаса Карабек, – приходите с кем посчитаете нужным. Ваша жена, светлая ей память, была очень хорошим человеком! Помните, как она помогала городу с открытием кружка чтения? Первые чтения были под ее началом!
Садвакас, смутившись, открыл сумку и достал еще два билета.
– А это вашим служащим. Больше дать не могу. Но будут еще спектакли.
Тропицкий взглянул на Карабека и не нашел ничего личного, за что бы он хотел убить этого старика. Байщегул науськал Кубрина, вот пусть сам Байщегул и убивает муллу. Ему, Тропицкому, для чего такая награда? Одни купцы попадают в долговую кабалу к британцам, другие строят козни, третьи отдают приказы, от которых потом стыдно не то что честным людям в глаза смотреть – жить стыдно! Когда же он попал к ним в услужение? Он русский офицер, а занимается грязной, паскудной работой…
– Да, – с трудом произнес Тропицкий, приняв билеты, – конечно, помню эти чтения. Сейчас, кажется, не читают уже?
– Почему не читают?! – горячо воскликнул Садвакас. – Я вам скажу более, мы уже сами пишем!
– Надо же, – искренне удивился Тропицкий, – и книги есть?
– Пока нет! – развел руками Садвакас. – Но будут! Обязательно будут. Нам только нужно время…
– Оно всем нужно, – согласился уездный начальник и вдруг заметил, что Карабек в упор смотрит на него, словно ожидая перехода к другому вопросу.
Все-таки хитрый старик, в который раз убеждался Тропицкий. Пришел с одним предложением, а получить хочет иное.
– Андрей Иванович, – Карабек не стал затягивать разговор, – я хотел бы спросить про Халила. За что вы посадили парня? Он в чем-то виноват? В чем?
Сразу в лоб. Что ж, в лоб так в лоб, от этого легче и самому говорить.
– Он оказал сопротивление, – ответил Тропицкий, – в канцелярии вы можете увидеть дело. Я попрошу, вам покажут.
– Сопротивление? – Карабек слегка потянулся на стуле. – Кому? Вы же знаете Халила. Этот человек живет в нашем городе, вы сами его отправили с караваном на Бухару. И вдруг сопротивление.
– В городе казачья сотня. Сотня мне не подчиняется. Генералу Куропаткину лично отчитываются казаки. Увы, – Тропицкий развел руками, – я тут бессилен. Могу только поспособствовать, чтоб Халилу ни в чем не было нужды, и следить за честным следствием.
– Следствием?
– Да, да… Следствием! Как разберутся, как выяснят – сразу отпустят. Если, конечно, он не виноват!
– Встречи с ним, я надеюсь, разрешены?
Карабек, судя по всему, заканчивал разговор.
– Разрешены! Я передам в острог, чтоб никаких препятствий не было. Прошу меня простить, но служба… А вечером обязательно буду! Как, кстати, спектакль называется?
Садвакас только-только открыл рот, чтобы ответить, как дверь резко распахнулась и в кабинет влетел казак, которого сзади пытался удержать Кривец.
– Нельзя… Ваш благородие! Я ему с крыльца приказываю, – затараторил Кривец, оттягивая назад Майкудова, – а он прет, как кабан на огороды!
– Кто уездный тут? – Майкудов дикими от ярости глазами оглядел находящихся в кабинете людей и, распознав в Тропицком главного, обратился к нему, показывая на муллу и Садвакаса: – Выведите этих скотов отсюда! У меня срочное донесение!
– Что вам нужно? Почему в таком виде? И кто дал право так выражаться? – строго спросил Тропицкий и, не дожидаясь ответа, повернулся к Карабеку, но увидел только удаляющиеся спины гостей.
Тропицкий почувствовал, что старик в очередной раз обыграл его. Зачем он дал разрешение на свидание с Халилом? О чем он там с караванщиком разговаривать будет? Еще этот казак с сумасшедшими глазами, кто такой и что хочет…
– Григорий Майкудов! Сотник особой сотни! – отчеканил казак, пытаясь освободиться от рук Кривца.
– Да отпусти его. Чего тут-то держать! На пороге надо было! – в сердцах сказал Тропицкий, злясь, что Карабек ушел. – И что ты, Майкудов, сказать хочешь?
Казак почувствовал, что Кривец отпустил руки, поправил на плечах форму, пригладил чуб и произнес:
– В остроге сидит Феодосий. Он вчера убил моего друга Рыкова. Я хочу, чтоб его отдали мне!
– Которого у Акулины взяли? – спросил Тропицкий. – А что твой друг у Акулины этой делал-то?
– Лечились мы! – Майкудов неожиданно задрал китель, показывая замотанную простыней грудь. – Мне вчера караванщик ребро сломал, а Сашко верблюд поганый в глаз плюнул. А этот Феодосий убил его!
Тропицкий поднял взгляд от замотанной груди на лицо Майкудова, увидел дикий блеск в его глазах и понял: изувер, что покалечил знахарку, и сумасшедший, который может убить муллу в мечети, стоит сейчас перед ним.
Глава 13. Британский инженер
Сначала мимо Литвина пронесся казак с вихрастым чубом. Казак соскочил с коня и стремительно забежал в управу, отбиваясь на ходу от фельдфебеля.
– Куды? Куды?! – орал фельдфебель. – Без разрешения не пущу!
Литвин с интересом наблюдал за этой сценой, указав жестом Нестору, что пока входить к Тропицкому рано.
– Кривец, – подсказал Нестор фамилию фельдфебеля, – подсобник уездного начальника. С утреца до ночи на службе. Тропицкий без яго як без цапок.
– А в фельдфебелях до сих пор ходит, – заметил Литвин.
– Так то нарошно. Чтоб поближе к народу было. Капитан или ротмистр уже не то. А энтот выглядит, выслухает в городе, что треба, и на доклады к Тропицкому!
– Умно, – согласился Литвин, продолжая следить за крыльцом.
Через минуту из управы вышли старик и молодой человек в белом костюме. О чем-то горячо дискутируя, они, спустившись по крыльцу, пошли в сторону Литвина.
– Мулла татарский, – вновь подсказал Нестор, – старику годов под сто! Второй поэт… Тока што поет, не вразумею.
– Пишет, – уточнил Литвин.
– А? Ну да… пишет, значит. Писатель.
Литвин чуть сдвинулся влево, встал поближе к растущему рядом с дорожкой карагачу. Мулла с поэтом прошагали мимо, и Литвин расслышал пару фраз, которые молодой сказал старику. Мулла усмехался. Проходя, он поднял глаза и секунду-другую пристально смотрел на Литвина. Затем, будто поняв, кто стоит перед ним, ответил поэту, продолжая разговор:
– Не обращайте внимания на таких людей. Скотами он назвал нас, но вам будет так же плохо, если свиньи начнут говорить и называть вас свиньей? Вы человек, Садвакас, и человеку не стоит отвечать на такие слова, а тем более вступать в спор. Лучше занимайтесь сегодняшним спектаклем. Приглашение весь город на него получил. Сам Тропицкий будет! Вы
