Александр Чаковский - Мирные дни

– Вот, Лидуша, пройдут годы, и когда-нибудь мы придём в этот парк и будем отыскивать наши деревья… А Колька до­живёт до того времени, когда его дубок превратится в огром­ный, могучий дуб… Есть такая поговорка: кто родил сына или посадил дерево, тот недаром прожил свою жизнь.

– Пожалуй, этого мало, – улыбаясь, проговорила Лида, – но это очень красивая пословица. Как ты думаешь: быстро вы­растут эти деревья?

– Быстро, – убеждённо ответил я, – на такой земле… – Я хотел сказать: на земле, «политой кровью», но не смог про­изнести этих слов. Да и не нужно было. По тому, как потем­нели глаза Лиды, я почувствовал, что она поняла меня.

В этот момент я увидел, как издали, вдоль будущей аллеи, быстро идёт человек. Он шёл широкими шагами, ветер распа­хивал полы его пальто, и сапоги были доверху измазаны гли­ной. Ещё не увидев его лица, я догадался, что это Каргин, и мне очень захотелось, чтобы он обязательно увидел нас втроём за работой.

Я боялся, что Каргин пройдёт мимо, и хотел было уже окликнуть его, но в этот момент он посмотрел в нашу сторону.

– А-а! – воскликнул Каргин, подходя к нам. – Уже на от­дыхе?

– Трудно с непривычки, – сказала Лида, поднимаясь ему навстречу.

Каргин пожал ей руку.

– Много посадили, Василий Степанович? – спросил я.

– Немного, – ответил он и добавил с неожиданным задором: – Четыре дубка и несколько кленов. Меня там на сорев­нование вызвали. – Он посмотрел на Колю и спросил: – Ваш?

– Наш, – ответил я.

Каргин резким движением подхватил Колю на руки.

– Ленинградец? – спросил он его.

Коля серьёзно посмотрел ему в лицо и ответил:

– Ленинградец. А вы?

– Я тоже, – рассмеялся Каргин, опуская Колю на землю. Каргин стал между мной и Лидой и, обняв ндс, сказал:

– Наконец-то нашлось настоящее применение дереву. На войне-то ведь деревья не в счёт. Есть балки, доски, материал для блиндажей, для завалов… Деревьям на войне худо – артил­лерия их бьёт, и вообще. А сейчас… Ведь здесь не просто парк закладывается – здесь будущее закладывается.

Он протянул нам руки.

– Ну, будьте счастливы! – Усмехнулся и добавил с шут­ливой угрозой: – Попробуйте только быть несчастливыми! Нет у вас на это прав! – И, повернувшись, зашагал дальше.

Мы молчали. Только теперь, осмотревшись, я увидел, что за эти несколько минут, пока мы отдыхали, вокруг вырос не­большой лес. Из группы расположившихся неподалёку от нас людей доносился голос:

– А там будет живая изгородь из акаций и жимолости. А там – лужайка, а вокруг неё розы. Пруды сольются в широ­кую, извилистую реку. А для берегов привезут серебристую иву…

Голос замолк. Стало тихо. Я услышал дуновение первого ветра, набежавшего на только что родившийся лес.

1944—1946