Бернард Корнуэлл - Приключения Натаниэля Старбака
- Мы делаем свою работу, сэр, - ответил Кейз, осторожно втянув других сержантов на свою сторону в этом споре, - и как вам скажет любой заправский солдат, сэр, хорошую работу сержанта не разрушит в одно мгновение звездный мальчик, - он наградил Старбака гнусной ухмылкой. - Звездный мальчик, сэр. Молодой офицер, желающий прославиться, сэр, и ожидающий, что его солдаты костьми лягут ради его славы. Просто позор, сэр.
- Завтра выступаем, - ответил Старбак, проигнорировав Кейза. - Солдаты приготовят трехдневный паек и сегодня ночью разберут обмундирование, - он побрел восвояси, не обратив внимания на насмешку Кейза. Старбак знал, что оказался не на высоте в стычке с сержантом. Еще один противник, устало подумал он, еще один чертов враг.
- Так что же происходит? - поинтересовался Поттер, когда поезд медленно пополз в гору.
- Желал бы я знать.
- Но мы отправляемся воевать?
- Думаю, да.
- Но мы не знаем куда.
Старбак покачал головой.
- Доберемся до Винчестера и получим новые приказы. Так мне сказали.
Поттер затянулся.
- Как вы считаете, люди готовы сражаться? - спросил он.
- А ты как считаешь? - в свою очередь спросил Старбак.
- Нет.
- И я тоже думаю, что нет, - признался Старбак. - Но если бы мы прождали всю зиму, готовности им бы это не прибавило. Загвоздка не в подготовке, а в настрое.
- Пристрелите сержанта Кейза, это их приободрит, - предложил Поттер.
- Дай им сражение, - сказал Старбак. - Подари им победу.
Хотя как достичь ее с такими офицерами и сержантами, он не знал. Будет своего рода чудом, если ему удастся довезти солдат до поля битвы.
- Ты ведь был при Шайло? - спросил он Поттера.
- Был, - ответил тот, - но должен признаться, что всё прошло как в тумане. Нельзя сказать, что я был пьян, но и трезвым то состояние не назвать. Но я помню чувство радостного возбуждения, что несколько странновато, не считаете? Но подобное говорил и Джордж Вашингтон, помните? Когда описывал, как его пьянил свист пуль. Как думаете, может, все дело в нашем поиске источника возбуждения? Как у заядлых игроков?
- Думаю, ставок с меня хватит, - угрюмо протянул Старбак.
- Ах, - понимающе воскликнул Поттер. - У меня на счету лишь одно сражение.
- Дважды Манассас, - холодно сказал Старбак, - и Господь знает сколько оборонительных боев за Ричмонд, Лисберг, сражение у Кедровой горы. Небольшая стычка под дождем несколько дней тому назад, - он пожал плечами. - Достаточно.
- Но еще больше сражений на подходе, - заметил Поттер.
- Да, - Старбак сплюнул кусочек табака под колеса поезда. - И всё равно остаются сучьи дети, думающие, что мне нельзя доверять, потому что я янки.
- Тогда почему вы сражаетесь на стороне Юга? - поинтересовался Поттер.
- А вот это, Поттер, - ответил Старбак, - вопрос из числа тех, на которые мне нет нужды отвечать.
Оба умолкли, когда колеса состава заскрежетали при подъеме. Вонь горячей осевой смазки вагонов смешалась с ароматом дыма из топки паровоза. Они поднялись достаточно высоко, чтобы рассмотреть освещенные луной земли на западе. Мозаика крошечных огоньков выдавала местонахождение отдаленных деревень и ферм, а яркое свечение небольших пожаров от занявшейся травы показывало две изогнутые линии путей, пройденных поездом на пологом подъеме.
- Тебе когда-нибудь доводилось участвовать в стычках застрельщиков? - внезапно спросил Старбак.
- Нет.
- Как считаешь, справишься? - поинтересовался Старбак.
Поттер казался потрясенным столь серьезным вопросом.
- Почему я? - наконец спросил он.
- Потому что капитан застрельщиков должен быть независимым засранцем и не бояться принимать рискованные решения.
- Капитан? - удивился Поттер.
- Ты меня слышал.
Поттер затянулся.
- Конечно, - согласился он.
- Получай свою роту, - продолжил Старбак. Сорок человек. Также получишь тридцать винтовок, - он размышлял об этом весь день и наконец решил рискнуть. Никто из четырех его действующих капитанов не произвел впечатления человека, способного взять на себя ответственность, но Поттер отличался нахальством, которое могло сослужить добрую службу в линии застрельщиков. - Ты знаешь, чем занимаются застрельщики?
- Понятия не имею, - ответил Поттер.
- Вы наступаете впереди батальона. Рассеиваетесь цепью, используете укрытие и подстреливаете чертовых стрелков янки. Беспощадно тесните сукиных детей, пока не отбросите назад, и начинаете стрелять в главную цепь, пока не прибудет остальная часть батальона. Выиграй дуэль застрельщиков, Поттер, и ты на полпути к победе, - он замолк, втянув дым в легкие. - Не будем пока об этом объявлять, пока не пройдем день настоящего марша. Стоит посмотреть, кто из солдат сможет выдержать темп, а кто нет. Нет смысла ставить в стрелковую цепь слабаков.
- Полагаю, вы были застрельщиком? - спросил Поттер.
- Да, какое-то время.
- Тогда почту за честь.
- К дьяволу честь, - проворчал Старбак. - Просто оставайся трезвым и бей без промаха.
- Слушаюсь, сэр. - ухмыльнулся Поттер. - Марте польстит стать женой капитана.
- Так не разочаровывай ее.
- Боюсь, моя дорогая Марта обречена на вечные разочарования. Она верит, что возможно и даже и необходимо, чтобы все мы вели себя как примерные ученики воскресной школы. Она говорит, что честность - самая лучшая привычка, семь раз отрежь и один раз отмерь, не занимай и не давай взаймы[92], честность всего дороже, поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой, и всю эту высокопарную чушь, но я не уверен, что это возможно, когда страдаешь жаждой и недостатком воображения, - он выбросил из тамбура окурок сигары. - Вы когда-нибудь желали, чтобы война длилась вечно?
- Нет.
- А я да. Чтобы кто-то кормил меня, одевал, подхватывал, когда мои крылья сложатся. Знаете, что пугает меня, Старбак? Я боюсь мира, когда не будет больше армии - моей тихой гавани. Останутся лишь люди, ожидающие, что я буду зарабатывать себе на жизнь. Это тяжело, очень тяжело, действительно жестоко. Какого черта я буду потом делать?
- Работать, - спокойно ответил Старбак.
Поттер рассмеялся.
- А что вы будете делать, майор Старбак? - понимающе спросил он.
Дьявол меня разрази, если я знаю, подумал Старбак, дьявол меня забери, если знаю.
- Работать, - сурово произнес он,
- Несгибаемый капитан Старбак, - изрек Поттер, но Старбак уже вернулся в вагон.
Поттер покачал головой и всмотрелся в убывавшую ночь, подумав обо всех поездах, везущих войска в синих мундирах навстречу этому, в одиночестве с грохотом ползущему и пыхтящему на своем пути на север. Безумие, подумал он, сплошное безумие. Мы для богов - что мухи для мальчишек[93]. Он был готов расплакаться.
***Если что и ужасало Бельведера Дилейни, так это страх, что его раскроют и схватят, потому что он слишком хорошо знал, какая судьба его ждет после этого. Камера в ричмондской тюрьме, безжалостные допросы, суд перед лицом презрительно глядящих людей и мстительная толпа с бледными физиономиями, жадно наблюдающая, как он стоит с веревкой на шее на высокой виселице. Он слышал, что некоторые мочатся в штаны во время повешения, и что если палач делает свою работу плохо, а так оно обычно и бывает, то смерть наступает после медленной мучительной агонии. Зеваки радостно загогочут, когда он обмочится, а веревка вопьется в его шею. Даже от одной этой мысли в кишечнике забурчало.
Он не был героем и никогда не представлял себя героем, он был просто сообразительным, аморальным и добродушным малым. Дилейни нравилось делать деньги, как и быть щедрым. Все считали его другом, и Дилейни заботился, чтобы так они и думали. Он не любил проявления злобы, оставляя ее лишь в мыслях о недругах, а если хотел кого-нибудь задеть, то делал это тайно, так, что жертва никогда бы не заподозрила, что причиной ее несчастий является Дилейни. Именно так Дилейни предал Старбака во время весенней кампании северян по захвату Ричмонда, и Старбак оказался на волосок от виселицы янки. Дилейни искренне сожалел об ожидающей Ната судьбе, но никогда не жалел о своей роли в этом деле. Дилейни обрадовался, когда Старбак вернулся, даже пришел в восторг, потому что Старбак ему нравился, но завтра он бы снова его предал, если бы решил, что может извлечь из этого предательства прибыль. Дилейни не только не испытывал дискомфорта из-за такого противоречия, но даже не считал это противоречием, просто судьбой. Один англичанин не так давно написал книгу, которая расстроила священников, потому что в ней утверждалось, что человек, как и все другие виды, происходит не от божественного момента творения, а омерзительным образом от Бог знает каких примитивных существ с хвостами, когтями и окровавленными клыками. Дилейни не мог припомнить имя автора, но одна фраза из книги отложилась в его мозгу - выживает наиболее приспособленный. Что ж, Дилейни выживет.
