Королева четырёх частей света - Александра Лапьер
Мало того, что я не имел никакого отношения к этому дурацкому делу — мой арест ещё и нарушал королевский указ, по которому я подчинялся только Совету Индий и никакой судья, даже вице-король, не мог вмешиваться в мои дела. Оскорбление было таким колоссальным, что даже советники Лоарте в конце концов возмутились и заставили выпустить меня. Но пока меня не было, все нанятые моряки разбежались, а судовладельцы отказались от предприятия.
В Лиме дела пошли ещё хуже. Мне удалось завербовать новый экипаж, но Толедо забрал у меня людей под предлогом необходимости борьбы с английскими пиратами, а именно с корсаром Френсисом Дрейком, который только что разграбил Акапулько и теперь подходил к Кальяо.
Позвольте уточнить, донья Исабель: для борьбы с пиратами Толедо не сделал ничего — именно ничего, я хорошо обдумал это слово. Я гнался за англичанином по своему собственному почину. Но мне было не догнать Дрейка на своей скорлупке.
Когда я вернулся в порт, Толедо опять посадил меня в тюрьму. На сей раз под предлогом, что мой корабль якобы повернул назад в виду неприятеля.
Я пробыл в заключении месяца три. Мои сторонники, в том числе ваш отец, прилагали усилия, чтобы освободить меня, но экспедиция застопорилась.
Финансовое положение моё стало катастрофическим. Набранные мной волонтёры жили в страхе. Всё делалось только втайне — так мы боялись, что вице-король прознаёт о моих планах. Я знал: покуда Толедо у власти, никуда я не отплыву.
Не знал я другого: у моих полномочий срок был всего на двенадцать лет!
Ты, Исабель, чуть не умерла от смеха:
— Так вы, короче, всю жизнь провели за решёткой? Недурно для великого мореплавателя!
Менданья тоже улыбнулся:
— Вот какой интересный взгляд на мою судьбу!
— Теперь я понимаю, почему вы никогда не приходили с визитом к отцу!
— Я знал, что немилость при дворе не даёт мне жениться. К тому же мои бессвязные мечты — явно не то, в чём нуждается жена.
— Смотря какая жена.
— Думаю, никакая не согласилась бы выйти за человека, которые всё своё имущество вкладывает в наваждение, в химеру — называйте как хотите — и раз за разом разоряется из-за этой химеры. Как бы то ни было, вас это сумасбродство никоим образом не касается. Я думал, что встреча с вами позволит мне свободно предаться ему. Я ошибся. Я отказываюсь от вас. По крайней мере, отказываюсь отправляться на ваши средства. Что до остального... Я не буду вам рассказывать, будто нашёл там кучи золота, каменьев, жемчуга. Совершенно напротив. Я не привёз ничего, что имело бы хоть какую-то рыночную стоимость. И всё же... Прошло семнадцать лет, а я всё ещё не прозрел. Нисколько. Индейцы там — людоеды; женщины их красивы, но чернят зубы; обратный путь ужасен. И всё же у меня есть только одно желанье. Красота этих берегов, восход солнца над заливом, свет, отвесно падающий через пальмовую листву, необычайные звери, запахи... Я только одним глазком поглядел на этот мир — и остался им упоён! Хочу лучше узнать его! К тому же колонизация Южного моря — не только мой бред. Она необходима для нашей безопасности. Я так думал тогда — думаю так и сейчас. Единожды пройдя Магеллановым проливом, корсары вернутся вновь. Испания должна владеть тихоокеанскими островами как аванпостами против вторжения желающих захватить Новый Свет, придут ли они с востока или с запада. Я имею в виду англичан, голландцев и французов.
— А знаете ли, дон Альваро, что вы можете показаться убедительным?
— Вы мне льстите. Я старался ничего от вас не скрывать. Не смейтесь надо мной в тот миг, когда расходятся наши пути.
— Я совсем не смеюсь, и особенно теперь — когда наши пути, как вы говорите, расходятся.
— Мне давно следовало отречься.
— Отречься?
— Да. Отречься от новых земель, про которые я даже не уверен, что они существуют. Дело не в одних островах: их-то я хотя бы видел, у меня есть доказательства. Но южный континент, который я ищу? К которому стремлюсь! Это слух, который ходит среди моряков... Моя гипотеза... Ничто.
— Хотите, я предложу вам ещё более опасную гипотезу? Отказ — вот истинная гибель! Зачем оставлять другим славу ваших завоеваний? Да ни в коем случае! Препятствия, с которыми столкнулись вы, — точно те же, которые встречали Христофор Колумб и Фернандо Магеллан. Перечитайте рассказы об их путешествиях. Как вы, они не знали, где найдут земли или проливы, которые искали; им тоже грозили мятежи; они знали клевету и предательство тех, кто желал присвоить себе их труды... И для чего всё это? Для торжества идеи! Да какой идеи? Просто мечты... На самом деле так утешительно, что Бог сотворил таких мечтателей, как вы. Вам дела нет до людоедов; вы идёте наперекор лихорадке, кораблекрушениям, отчаянию, смерти... И думаете только о том, чего вы не видели!
— Вы ошибаетесь: кое-что — вернее, кое-кого я видел очень ясно. Видел вас рядом со мной... И вот эту-то мечту я должен вырвать из своей души.
Ты ничего не ответила, Исабель.
Что ты могла добавить к своей долгой речи? Только по твоему молчанию я и поняла, как ты взволнована.
Что испытала ты, видя безупречную честность этого человека? Он признался: женясь на тебе, мог бы осуществить мечту всей жизни. И однако решил потерять всё... И тебя. Из любви к тебе.
Ты не напрасно упоминала великих первооткрывателей. В человеке, стоявшем перед тобой, ты увидела тот род отваги, о которой всегда мечтала сама. Он имел достоинства личностей, которыми ты восхищалась.
Сердце твоё билась так сильно, что ты поднесла к груди руку и сжала её в кулак.
Будто не обратив внимания на последнюю
