Ярослав Васильев - Дорога без возврата
В сенях они чуть не столкнулись с мужчиной в крестьянской рубахе – не старик, но уже наполовину седой, а всё лицо в морщинах. Завидев его, Остр радостно хлопнул хозяина дома по плечу и гаркнул:
– Здорово, старый сыч! А я как раз хотел детишек здесь оставить и тебя искать. Принимай, пополнение привёз!
– Сколько меня знаешь, а выучить имя никак не можешь. Филин, запомни – Фи-лин!
– И правда, сын мой, – раздался от входной двери мягкий голос. – Не стоит разжигать грех гнева. Ты ведь знаешь, как Филин не любит такое обращение.
– Да и накормить детей надо бы. Знаю я, как ты гонишь, небось с самого отъезда кусок в горло не лез, – добавил кто-то ещё.
Обернувшись, все увидели рыжебородого мускулистого франка, который сопровождал невысокого пожилого священника. Стоило бы испугаться или удивиться… но, видимо, есть у человека какой-то предел, за которым он перестает воспринимать даже самое невозможное как чудо. И сейчас оба подростка смотрели на здешних обитателей лишь со спокойным интересом.
Они не заметили, как куда-то исчез Остр: отец Илларион негромко что-то сказал хозяину, и Филин пригласил всех в горницу.
В комнате пахло травами, свежими досками и едой. Пахло так сильно, что Керидвен и Фламина невольно сглотнули слюну, а в животах призывно забурчало: обед был уже давно, да и пришлась дневная стоянка на какое-то сырое полуболото. Филин истолковал всё правильно, но за ужином всё же сумел удивить столичных «гостей» ещё раз. Когда за столом посадил приехавших с Остром не на место младших, а как равных.
После ужина все расселись вокруг стола и Филин начал:
– Вы хотите спросить: где вы и почему. Так? – и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. – Это место называется Тайной школой. А почему… Потому что здесь собрались те, кто не желает становиться холопами патриарха. Это наша страна! – словно мечом рубанул он словами. – И здесь князь вместе с нами собирает тех, кому надоело склонять голову.
– Это наша земля, – эхом повторил отец Илларион. – И только мы имеем право решать, по какому закону нам жить! Нашим порядком, нашей волей и словом Господа. А не словом Рима и забывшего заповеди апостолов патриарха, который травит неугодных и неудобных по своей прихоти и мнимой вине.
Разговор и неожиданная проверка встречавшими, которые оказались наставниками, длились допоздна. Пока новые ученики не свалились от усталости в отведённой для них комнате. А в самый глухой час ночи, тихо, чтобы не потревожить спящих, в комнату зашёл Остр. Он делал так всегда – перед тем, как уехать за следующими.
«Ещё два птенца расправили крылья. Хотя, – мужчина заметил на шее парня и девочки два вырезанных из дерева медальона, на которых были неумело, но старательно нарисованы драконы: когда они приехали, этих украшений ещё не было, – не птенцы. Драконы. И значит у тени, которая закрыла нашу страну, осталось ещё меньше времени».
Остр аккуратно поправил у девочки одеяло и вышел, неслышно притворив дверь. Его ждали другие, которым тоже надо помочь расправить крылья.
Комментарии
Два с небольшим века. Много это – или мало? Если мерить на срок человеческой жизни, то много. Десять поколений. А для государства, наверное, мало. К примеру, королевства крестоносцев на Ближнем Востоке просуществовали чуть меньше двух столетий, и иначе чем с насмешкой про эти осколки великого вторжения европейцев мы не говорим. Но ведь и Киевская Русь просуществовала примерно столько же! Если взять период между первым всеславянским князем Игорем Старым (середина X века) и последним Великим князем, чьё слово безоговорочно признавали все города и области страны Вячеславом Владимировичем (середина XII века) прошло как раз два столетия… Но мы не просто помним о Киевской Руси. Во всех летописях и хрониках она остаётся равной Византии, которая просуществовала больше тысячи лет. Потому что Киевская Русь была не просто государством – державой. Державой, о которой помнили и которая вдохновляла на подвиги не один век после своего крушения. Державой, соединившей в себе Восток и Запад. Поэтому и эпиграфами к главам были выбраны стихи русских и персидских поэтов. 5 глава – Валерий Брюсов, 7 глава – Федор Тютчев; серебряный век русской поэзии. 6 и 8 главы – Аль-Мутанабби (полное имя Абу-т-Тайиб Ахмад ибн аль-Хусейн аль-Мутанабби), один из самых выдающихся поэтов средневекового арабского мира.
Любое государство состоит из людей. И если купец Харитон, как и княжич Яромир, и Глеб, и Хотим Медведь персонажи выдуманные (они скорее некий усреднённый образ человека эпохи на данной ступени социальной лестницы), то молодой князь Александр – лицо вполне историческое. Александр Ярославич Невский один из самых известных и одновременно самых загадочных исторических персонажей нашей истории. Все знают о его победе на Неве и о Ледовом побоище, многие знают о его переговорах с Ордой. Но вот подробности его деятельности как первого русского князя, с которого и началась будущая Московская земля, мы знаем куда хуже. А ведь именно ему принадлежит идея союза с монголами. И именно Александр едет на Волгу в город Сарай, где заключает договор о вхождении в Орду части славянских земель на правах конфедерации. Поэтому описанные в новой ветви истории события – переговоры со Степью о союзе против вторжения со стороны Европы – тоже имели место. И следующие полтора века, несмотря на периодические разногласия и даже военные стычки, руссичи и степняки не раз приходили друг другу на помощь. Интересен факт, что после успешного штурма Копорья в 1241 году, Александр попытался сходу захватить Псков, но не сумел. Затем следует загадочная поездка Александра в ставку монгольских ханов … И уже на следующий год сначала новгородцы отбили Псков, а следом князь нанёс немцам ряд настолько серьёзных поражений, что оправиться от них Орден сумел почти через два десятилетия. Официально Александру помогали войска владимирского князя. Вот только величина «присланного» войска непомерно велика, куда больше того, что мог позволить себе город, не оголив свою оборону. И сразу же после разгрома в Прибалтике Папа римский Иннокентий IV направляет к Александру Невскому посольство с предложением принять католичество, якобы в обмен на свою помощь… Направляет только тогда, когда европейская экспансия в сторону Новгорода уже прекратилась – видимо понимая, что сил на ещё одно вторжение и захват военным путём больше нет.
Исторической личностью является и великокняжеский префект Ярослав. Его прообразом стали сразу два князя с таким именем. Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского – яркий, осторожный и вдумчивый политик, на чьё правление наложилось вторжение Батыя. И который первый попытался собрать из раздробленных в пыль осколков Киевской державы новое государство. Его попытка не принесла плодов, время нового культурного витка ещё не наступило. Но она помогла его сыну заложить первый камень в фундамент будущего Московского царства. Второй Ярослав – это Ярослав I Мудрый, великий князь Киевский с 1016 года. Личность выдающаяся во всех отношениях. Человек невероятной физической силы, один из образованнейших людей своего времени – не зря именно он разработал свод законов, ставший основой не только Киевской Руси, но и первых столетий Московского княжества. Блестящий полководец, хотя и терпевший поражения в отдельных сражениях, умевший всегда закончить войну в свою пользу. А ещё человек исключительной хитрости и коварства. И интрига, описанная в книге вполне в его духе. К примеру, в нашей истории, когда Святополк Окаянный убил одного из старших братьев будущего великого князя – Бориса, и готовился убить второго, Глеба… знавший о готовящемся покушении Ярослав бездействовал. Так как смерть старших братьев расчищала ему дорогу к престолу.
Историческое лицо и священник Илларион. В нашей истории это первый русский митрополит в Киеве. Если до него занять кафедру митрополита всегда присылали из Константинополя, то отец Илларион стал первым, кого назначили решением князя и киевских епископов. Происходил из знатного боярского рода, один из советников Ярослава I Мудрого. Автор ряда церковных и философских трактатов, дипломат и по некоторым сведениям участник посольства во Францию для переговоров о свадьбе дочери великого князя и французского короля. Именно Илларион первый провозгласил, что киевская митрополия – митрополия особая, и должна стать не просто самой дальней провинцией византийской церкви, а церковью автокефальной.
Неудивительно, что и в новом варианте истории Илларион станет идеологом перемен и поддержит устремления молодого князя… Да и само противостояние Рима и Киева в новом варианте истории тоже неизбежно, и придётся именно на XIII век. Ведь именно в это время Папы сумели наконец реализовать придуманные ещё Григорием VII планы об утверждении своей власти над Европой. Амбиции и могущество римских первосвященников достигли наивысшего развития, а повеления Папы (или в другом варианте патриарха – логика событий от этого не изменится) стали законами для народов и королей. Но именно в XIII веке римские первосвященники столкнулись с яростной оппозицией и в светской, и в религиозной жизни. Только в нашем варианте событий противостоял Риму император Священной Римской империи Фридрих II, который не только сам попытался объединить Европу под своим скипетром, но и на подвластных землях начал отделять церковь от государства. Человек независимых взглядов и широчайшего образования, он скептически относился к католическим догматам и не боялся выражать симпатию даже к исламу. Также наплевательски он относился и к отлучениям и интердиктам – в его государстве неудобные императору указы Папы Римского попросту не исполнялись. (Сохранился один из циркуляров императора времён противостояния, в котором говорится: «Не мы первые и не мы последние страдаем от папских злоупотреблений церковной властью, подвергающих обидам всех от самых высших до самых низших. На самих вас лежит часть вины в этом, потому что вы повинуетесь лицемерам, у которых жажда власти так велика, что не утолили бы ее все воды Иордана».)
