Жанна д"Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева
Как мог подробно, Экуй рассказал о подслушанных планах епископа и герцога Филиппа, признавшись, что далеко не все слышал отчетливо, потому что говорившие часто понижали голос до шепота. Но о готовящемся нападении на Витри и нарушении суверенитета Вокулёра слышно было достаточно хорошо. К тому же о том, что это не просто обычный захват крепости, а настоящий заговор говорили и донесения епископских шпионов, засланных в Барруа и Шампань, которые Экуй принимал по долгу службы и, разумеется, читал.
– Нам вредит захват любого города, – заметила мадам Иоланда, когда Экуй закончил. – Почему вы решили, что особенно важным является именно захват Вокулёра?
Преподобный замялся. Чтобы ответить, надо было рассказать о том, что он слышал еще про какую-то девочку – то ли дочь, то ли воспитанницу некоего Арка, который – вот уж странность – сумел купить с аукциона целое поместье! И о том, что, говоря о ней, епископ и герцог поминали царя Ирода и королеву. Слышал об этом Экуй очень смутно, не понимая до конца связи одного с другим. Однако догадался, что именно здесь скрыта главная тайна, и кое-что додумал сам. Додумал и ужаснулся! Предположения его были столь невероятными, что пожалуй незачем было говорить об этом герцогине. Если он прав, то тайна эта связана с незаконным рождением и, возможно, с еще одной претенденткой на престол. Знать её даже для людей более высокого положения – прямой путь на плаху или под нож наемного убийцы. А он кажется прав… Листок, исписанный Кошоном, явно герцогиню разволновал.
Что ж, коли так, она и сама знает, в чем там дело. А его, Экуя, задача – только предупредить и помешать планам Кошона, не выставляя напоказ свою догадливость…
– Вокулер – крепость, двести лет имеющая определенные права и фактически никому не принадлежащая… То есть, при случае, оспаривать эту землю могут и губернатор Шампани, и ваш сын, мадам… Может быть, всё дело в этом?
– Мой сын принес вассальную присягу регенту, чьи интересы представляет губернатор Шампани. Захват его территорий – это его дело, ничем нас не задевающее…
Не поднимая на герцогиню глаз, чтобы не выдать себя, Экуй неловко повел плечами.
– Я не слышал больше того, о чем уже рассказал вашей светлости. Епископ говорит об этом только с герцогом Филиппом, а донесения шпионов, которые попадают мне в руки, слишком разрознены, чтобы понять весь замысел… Порой они доносят даже о жизни самых обычных семейств…
– Каких, например?
– Мне запомнился только господин Арк, переехавший из деревни Домреми в поместье Шато д'Иль, – Экуй сглотнул, соображая, не слишком ли много сказал и поспешно добавил: – Но это всё, что я о нем знаю…
– А что думаете? Вы же думали о чём-то, когда подслушивали и крали этот листок.
– Только одно, – теперь преподобный поднял глаза и открыто посмотрел на герцогиню, – готовится новое злодейство, которое следует предотвратить, потому что готовят его слишком тайно и очень тщательно. И дело это напрямую связано с интересами герцога Бургундского, которого я тоже ненавижу, потому что именно он посадил Кошона епископом в Бове!
Мадам Иоланда в ответ промолчала.
Со странным выражением на лице она смотрела на Экуя и слушала, ничем не выдавая ни своего интереса, ни его отсутствия. Только иногда её правая бровь еле заметно вздрагивала, как будто герцогиня из последних сил сдерживалась, желая обменяться взглядами с рыцарем, но не делала этого, чтобы не выдавать своих эмоций постороннему
– Почему мы должны верить вам? – спросил рыцарь, тоже не спускавший глаз с лица преподобного.
– Мой отец погиб при Азенкуре, – ответил Экуй после паузы.
– Это не мешало вам достаточно долго служить Кошону.
– Чтобы предать, нужно быть уверенным, что предаешь того, кто этого заслуживает. Только любовь вспыхивает в одночасье, ненависти нужно время.
– И как вы мыслите теперь свою дальнейшую жизнь? – холодно спросила мадам Иоланда.
Экуй пожал плечами.
– Если ваша светлость не сочтет меня достойным доверия, я могу вернуться к Кошону и понести любую заслуженную кару. Только не думаю, что до ваших ушей дойдет слух о секретаре Бовесского епископа, тихо удушенном в подвале какой-нибудь тюрьмы, и сомнения как были, так и останутся… . Вы можете заключить меня под стражу здесь и посмотреть, как будут развиваться события, а потом решить вопрос о доверии… Я не знаю, мадам. Моя дальнейшая жизнь теперь ваша. Распоряжайтесь ею, как сочтете нужным. Вряд ли я смогу сделать больше того, что уже сделал, но если желание быть полезным чего-то стоит – оно тоже ваше.
Экуй замолчал, ожидая приговора. Но мадам Иоланда продолжала рассматривать его, ничего не говоря. Звуки, которые прежде были не слышны – звуки жизни за стенами этой комнаты – постепенно заполнили пространство между тремя людьми, застывшими друг против друга. Сердитый женский голос выкликал какого-то Гийома, называя его «паршивцем» и «бездельником», и преподобный со странной тоской подумал, что так же могла бы кричать ему и его Судьба за то, что предал её когда-то. То ли в тот отчаянный момент, когда решил ненавидеть, то ли среди малодушных размышлений – служить или не служить новому епископу? То ли еще раньше, когда, желая идти воевать вместе с отцом и братом, послушался уговоров матери и дал слово посвятить себя только церкви и стать милосердным и покорным…
– Эй, кто-нибудь! Позовите стражу! – громко крикнул рыцарь, повинуясь легкому кивку герцогини.
Экуй глубоко вдохнул и расправил плечи. Что ж, к этому он был готов…
– Могу я задать всего один вопрос, мадам?
– Можете.
– Кротуа сдали? В пути я никаких новостей не слышал.
– Не сдали и не сдадут. Тут у вашего епископа ничего не вышло.
Преподобный осенил себя крестным знамением и благодарно поклонился.
– Храни вас Бог, ваша светлость.
– Вы еще успеете об этом помолиться, – сказала герцогиня, перестав изучать лицо Экуя. – Я велю повесить распятие в комнате, куда вас отведут. Это конечно не тюрьма, но какое-то время следить за вами будут. А я пока подумаю, что мне делать с вашей жизнью.
Едва двое стражников увели преподобного, Танги Дю Шастель круто развернулся к мадам Иоланде и, навалившись обеими руками на стол, заговорил взволнованно и тихо, так что шепот его получился с присвистом:
– Нам надо немедленно послать кого-нибудь в Витри укреплять оборону! А сам я, если позволите, поеду в Вокулёр набирать ополчение!
– Не спешите, мой друг, – медленно, словно уравновешивая порывистость рыцаря, покачала головой мадам Иоланда.
Она села за
