Театр тающих теней. Под знаком волка - Афанасьева Елена
Карлица слышит только одно слово, сказанное Герцогиней Главному Церемониймейстеру:
— Улажено!
— Как?
Даже видевший всё и вся хранитель доступа к королевскому телу в недоумении!
Даже он в восхищении тем, как ее обожаемая Герцогиня делает союзников из врагов.
И дальше обрывки фраз:
— …упаси господь, не выдавать идею за свою… чтобы Его Величество решил, что это его озарение! Что это придумал он!
Вечером сияющая Герцогиня объясняет «своей мартышке» суть всего, что та видела в покоях Второго Первого.
Евреи, исповедующие другую религию иудейство, давным-давно были поставлены перед выбором: перейти в католичество или покинуть страну навсегда.
— Непокорные были изгнаны из королевства. Принявшие нашу веру продолжили жить и процветать!
Но упаси господь Святой Инквизиции или церкви узнать, что кто-то из их потомков тайком соблюдает иудейские обряды, а значит, весь род его столько поколений обманывает церковь, Инквизицию и Короля!
Круглая шапочка, бормотания на странном языке, раскачивания из стороны в сторону — всё это части иудейских обрядов.
И совершенно невозможно себе представить, что будет, если Его Величество, Церковь и Инквизиция узнают, что этот «кто-то» не простой горожанин, а ближайший придворный, стоящий на первой ступени справа от королевского балдахина.
Но, оказывается, мало страшную тайну знать! Важнее точно просчитывать, что выгоднее: со всеми потрохами тайного иудея сдать и тогда заново выведывать тайны того, кто станет на его место, или его тайну надежно хранить, за нее, как поводья дергать, удерживая Второго Первого в нужном положении.
Ее обожаемая Герцогиня не спешит исполнять свой священный долг и доносить на Второго Первого. Своя интрига важнее. Правильно выстроенная интрига!
И вскоре на церемониях пробуждения Его Величества и на иных королевских церемониях всё чаще звучат упоминания о Марии Анне-старшей — любимой сестре короля, которая «так хотела еще теснее породнить два королевских двора», а с ее «столь преждевременной смертью Священная Римская империя только дальше от нас»… И что «юные жены всегда рожают здоровых сыновей»…
Еще через несколько долгих недель Его Величество, поднявшись с кровати без очередной фаворитки и оправившись в удерживаемый в дрожащих руках Главного Горшкового ночной горшок, торжественно произносит:
— Единственно возможное решение мною найдено!
Долгая-долгая, сверхдолгая тишина.
— Я женюсь!
Томительное ожидание. Король — любитель эффектных пауз. «У актрисулек своих его величество насмотрелся!» — обычно комментирует такие случаи ее обожаемая Герцогиня. Уже после в своих покоях комментирует.
Пауза всё длится. Стоят все с раскрытыми ртами. У всего двора разом в горле пересохло.
— Я женюсь на Марианне Австрийской. Дочери моей покойной сестры и императора Священной Римской империи Фердинанда.
И все, кто последние годы каждое утро начинал с высмеивания Фердинанда, так и остаются стоять в остолбенении.
А ее обожаемая Герцогиня начинает под фижмами пританцовывать.
Получилось!
У нее всё получилось!
Девка-огонь
Савва Севастополь. 1919 год. Декабрь
Один.
На продуваемой холодными морскими ветрами улице. В чужом городе. Где его может увидеть Николай Константиниди, готовый его еще раз убить.
Раздетый, в дряхлом армяке. Зимой. Когда влажный ветер с моря пронизывает до костей. Без вещей. Без документов. Без денег. Без ничего. С одним своим рисунком в руках.
И куда теперь податься?
В имение нельзя — одним своим появлением он может подставить Анну и девочек, особенно теперь, когда он не только избежавший расстрела прислужник красных, но и фальшивомонетчик, подделывавший деньги и документы деникинского правительства.
В имение нельзя, а больше некуда. Воровскую малину накрыли легавые. Других знакомых в этом городе у него нет. Идти некуда. Замерзнуть на улице — не лучший конец жизни.
Замерзнуть на улице ему нельзя. Он столько еще должен сделать в жизни. У него большие планы в науке, да и во многом другом. И бабочку Iphiclides Podalirius он еще не поймал. И цикл его с театром тающих теней прежней жизни никто не увидит, если он теперь не спасет финальный рисунок, который держит сейчас в руке.
Замерзнуть ему нельзя. Значит, нужно подойти к возникшей проблеме рационально, как к математической задаче. И ее решить.
Денег, которые дали бы возможность временно арендовать кров и купить одежду, у него нет. Даже тех фальшивых денег, которые он сам рисовал и которые последних полтора месяца его жизни пухлыми пачками валялись вокруг него повсюду, нет. «Других денег» тем более. Синего драпового пальто, в котором могли бы, как весной в Ялте, оказаться спрятанные драгоценности, тоже нет.
И документов нет. Точно скопировав бланки, он так и не удосужился выбрать себе новое имя и выписать на это имя документ, который можно было бы предъявить, останови его теперь патруль. Следовательно, попасться на глаза военному патрулю ему тоже нельзя.
И что при таких исходных данных делать?
Кого он знает в этом городе?
Константиниди? Но тот убьет сразу же.
Лёньку Серого? Серый, конечно, вор и разбойник, но в данном конкретном случае куда достойнее «честного офицера». Но офицер Константиниди на свободе, а честный фраер Лёнька Серый, скорее всего, в тюрьме. Даже если выберется, как выбрался из расстрельного подвала в Балаклаве, будет это не сегодня. Пока выберется, Савва успеет замерзнуть насмерть, а если и не насмерть, то достаточно, чтобы неизлечимо заболеть, что в его планы тоже не входит.
Переждать где-то парочку часов и вернуться на хату, где малина. Даже с разбитым окном там теплее, чем на улице, и окно можно подушкой заложить. Но что, если легавые оставили там засаду? Проверят в тюрьме, что никто из бандитов не способен и три прямые линии нарисовать, и усилят поиски главного фальшивомонетчика, который всё рисовал, и найдут его. Значит, возвращаться в малину тоже нельзя.
А что можно?
Можно работать головой. Искать варианты, пока он еще не промерз до костей и способен думать, хотя стадия «до костей» явно приближается, а значит, думать нужно как можно быстрее.
Условия задачи: найти теплое место для ночлега — раз, денег на одежду — два, и новые документы — три. Без помощи в этом городе все три условия не осуществимы. Следовательно, необходимо найти помощь в этом городе. Для этого вспомнить абсолютно всех, кого он здесь знает.
А кого он в Севастополе может знать, кроме Константиниди, Лёньки Серого и его братвы? Все дела по печати и сбыту фальшивых денег и поддельных документов Лёнька вел без него. Ни подельников, ни посредников, ни покупателей он не знает.
А кого еще знает? Только трех проституток — Вальку, Зинку-Изольду и Марусю-Мэри. При этом последняя, по мнению Серого, его ограбила — мешок с его вещами из дома унесла и навела легавых на их малину. Даже сутенера их Савва не знает. Знает, что у падших женщин бывают сутенеры, но кто он, у Вальки, Зинки и Маруси не спрашивал. И эти дела с вызовом проституток Лёнька Серый вел тоже сам.
И что в итоге? Ничего.
Но как потенциальный ученый Савва знает, что отрицательный результат любого эксперимента — тоже результат, а не его отсутствие. Отрицательный результат — это прямое указание, что условия задачи сформулированы некорректно. Или в решение закралась ошибка.
Условия задачи изменить нельзя. Кров, одежда, деньги и документы ему нужны, без них ему не выжить Условия неизменны, а что с решением? Где могла закрасться ошибка?
Пробуем еще раз… Кроме Константиниди и Лёньки Серого он знает еще только трех проституток. Где живут они, не знает. Даже не может утверждать, что одна из них не навела легавых на их малину и его не обокрала, не унесла мешок с…
…унесла мешок с деньгами, в том числе и с настоящими деньгами, пустыми бланками для документов и даже с его научными тетрадями, рисунками и коллекцией бабочек.
