Сергей Сибагин - Прапорщик Щеголев
Он вспомнил свое глупое хвастовство перед Дундасом, сравнение одесского залива с Магеллановым проливом и с ненавистью посмотрел на туманную муть, окружавшую корабль. Русских он не боялся, тут он перед своими офицерами душой не кривил. Но вызывать помощь ему, знаменитому капитану Джиффарду, которого уже в самое ближайшее время прочили в адмиралы, — это хуже всего. Однако выбора не было: на ответственности капитана была безопасность лучшего корабля Англии, 24-х офицеров и 201 гардемарина, матроса и кочегара.
— Бейте в рынду, — сдавленным голосом сказал он. — Завезти якорь на корму, попытаемся хоть немного сдвинуться.
Заунывные удары колокола раздались в туманном воздухе. Прозвонив несколько раз, он замолк. Над морем воцарилась тишина.
— Стоят где-нибудь в тумане, — скривился Джиффард, говоря об отставших спутниках. — Моряки!..
Звонили еще два раза, но ответа не было. Тогда Джиффард приказал:
— Палите двумя холостыми из самых тяжелых пушек. Они не могут быть далеко.
Спустя минуту багровая вспышка прорезала начинавшую рассеиваться ночную тьму, и гулкий грохот раскатился по безмолвному морю.
Все напряженно прислушались, но ни звука не доносилось со стороны моря, только со стороны берега бешеным лаем заливались собаки.
* * *В расположении казачьей сотни царила ночная тишина. Дремавший часовой не успел задержать промелькнувшего мимо него всадника. Тот подъехал к двери дома, где разместился офицер, и изо всех сил застучал в него кулаками. Спавшие неподалеку в сене казаки повскакивали.
— Чего стучишь? Там их благородие отдыхают. Чего тебе надо среди ночи? Аль новость какую принес?
Приехавший закивал головой и, еле переводя дыхание, вымолвил:
— Неприятель...
Один из казаков сразу же бросился в дверь.
— Ваше благородие, проснитесь! Вестовой прибыл — неприятель, говорит, появился.
Офицер тотчас проснулся и сел на постели.
— Чего мелешь? — спросил он строго.
Казак повторил.
— Так чего же ты стоишь, дурень! — закричал офицер, бросаясь натягивать сапоги. — Давай его сюда скорее.
Казак выскочил, схватил за руку вестового и втащил его к офицеру.
— Ты откуда? — спросил офицер.
— С Большого Фонтана я... Рыбак к нам на пост прибежал... Говорит, будто неприятельский пароход прошел к Одессе. Он сам видел его... Говорит английский... Вам приказано проехать вдоль берега и посмотреть, все ли тихо. Кроме того, к вам сейчас прибудет полубатарея.
— Трубача!.. Боевую тревогу!.. — приказал офицер одеваясь. Во дворе запела труба, послышались крики казаков, топот и ржание лошадей.
Через несколько минут сотня уже мчалась вдоль берега, перескакивали через плетни, спускались в обрывы.
Возле дачи Картацци со стороны моря послышался какой-то шум.
— Тише! — сказал офицер казакам. — Тут надо осторожно. Пусть кто-нибудь подберется поближе к воде, поглядит, что там делается.
Вдруг из-за стены сада раздался голос:
— Эй, вы там! Что за люди? Отвечайте, не то стрелять буду!
Окрик был настолько неожиданный, что офицер вздрогнул.
— А ты кто такой, что спрашиваешь? Мы казацкая сотня!
— Братцы! — обрадовался голос. — Так вас-то мне и надо!
Через стену перескочил какой-то человек и подошел к офицеру.
— Кондуктор с парохода «Андия» — Кмита, — представился он. — Здесь являюсь начальником наблюдательного пункта, что на даче Картацци. Я услышал шум возле берега и спустился к воде. Похоже, что на мели стоит какой-то корабль. Но из-за тумана я не могу подать сигнал!
— Ничего, — успокоил его офицер, — я пошлю сейчас казака в город...
Вдруг появилось еще несколько человек с ружьями в руках.
— Кто вы такие?
— Жители местные, рыбаки. Сторож тут один разбудил, говорит, что неприятель появился, вот мы и вышли, кто с чем мог. Пароход действительно сидит на мели... Не нашинский.
— А вы откуда знаете?
— А вот мы, — вышли вперед двое, — плавали туда, к пароходу-то. Все повысмотрели. Крепко сидит на мели. Они уж и так, и этак — ничего не получается. И машиной работают и якорь завозят — все впустую.
— А может быть, они теперь решат высадиться?
— Никак нет, ваше благородие. Уж если бы неприятель появился на берегу, так наши тотчас подняли бы тревогу, — смотрят они, — а так тихо.
— Ну тогда пойдемте, посмотрим.
Со стороны моря доносились голоса, слышались всплески, шум выпускаемого пара.
— Сбрасывают балласт и завозят якорь! — догадался Кмита.
— Вот подъедет наша полубатарея, она им задаст! — сказал офицер.
— Вряд ли наши маленькие пушки смогут что-нибудь сделать! — сомневался кондуктор. — Судя по всему, это один из тех пароходо-фрегатов, которые уже были здесь. Хищники зубастые, с ними надо быть сторожко...
Со стороны города послышался вдруг топот копыт, лязг металла, и на берег выехали две небольшие полевые пушки. Подошел командир полубатареи.
— Поручик Абакумов! — представился он. — Рассказывайте, что тут.
Ему рассказали. Поручик походил по берегу, внимательно осматривая местность.
— Позиция неважная, — сказал он. — Как раз угодишь под бомбы... Нам надо действовать наверняка: стрелять только по ватерлинии[12] и по колесам. Иначе ничего не сделаем. У них, наверное, сильная артиллерия.
Поручик не договорил: в темноте блеснула багровая вспышка, и оглушительный выстрел потряс воздух.
— Не меньше чем девяностошестифунтового калибра! — сказал Абакумов.
— Господа! — обрадовался Кмита. — Ведь этот выстрел сигнал: убедились, что самим им с мели не сойти, и зовут на помощь.
Точно в подтверждение его слов грохнул еще выстрел. Абакумов тотчас стал распоряжаться: выбрал позиции для своих двух пушек, отдал необходимые распоряжения.
Быстро светало. В тумане уже ясно виднелись мачты и концы двух труб большого парохода.
— Да они совсем на берегу! — удивились офицеры. — Саженей с полсотни, не более. И как они так ошибиться могли?
— А еще считают себя лучшими мореплавателями.
— Вот что, господа! — заволновался Абакумов. — Незачем ждать, пока из города подойдет артиллерия, — я хочу открыть огонь!
— Ну, как можно! Там ведь такие чудовища стоят, что одним залпом уничтожат вас вместе с пушками.
— Но не можем же мы ждать бесконечно! — продолжал настаивать Абакумов. — Своим огнем я по крайней мере буду препятствовать им стараться сойти с мели! Слышите, как они возятся.
Действительно, неизвестные сильно шумели, слышались дружные крики и команда, словно там тащили что-то очень тяжелое. Все время слышались всплески.
— Похоже, что они разгружают носовую часть! — сказал Кмита. — Этак и вправду смогут уйти.
Поручик решился окончательно.
— Посторонние от орудий р-р-разойдись! — скомандовал он. — К открытию огня приготовьсь!.. Ядрами заряжай!.. По ватерлинии вражеского корабля, ребята, только по ватерлинии и по колесам. По рубкам не бейте, толку от этого будет мало, а так мы не дадим ему уйти.
Артиллеристы присели у пушек. В этот момент разошелся туман и вражеский корабль стал виден полностью.
— Англичанин! — определили офицеры. — «Тигр»!
— Господа англичане! — закричал Абакумов по-французски, приложив ладони рупором ко рту. — Сдавайтесь, сопротивление бесполезно!
Возня на палубе парохода сразу прекратилась. Офицеры с мостика в трубы рассматривали людей на берегу. Потом какой-то долговязый офицер что-то скомандовал, и не успели на берегу сообразить в чем дело, как оглушительный выстрел и пролетевшая над головой бомба показали, что англичане сдаваться не собираются.
Поручик выругался и проворно отбежал за насыпь.
— Первое — пли!.. — скомандовал он.
— Второе — пли!..
Обе пушки хлопнули. С берега видели, как ядра ударили в надстройки корабля. Но разве можно было сравнить эти хлопки с ревом тяжелых морских орудий!
— Эй, братцы, целься ниже! — крикнул Абакумов.
Но не успели артиллеристы поставить прицел, как «Тигр» дал залп. Десяток бомб поднял огромную массу земли, обвалил в море пласт берега. К счастью, людей не задело. Пушки спешно пришлось откатить под прикрытие береговой насыпи.
— Говорил вам, что ничего вы им не сделаете! — сказал казачий офицер.
— Посмотрим! — не сдавался Абакумов.
Поручик изменил тактику: по его команде солдаты, которым помотали казаки и жители, быстро выкатывали пушку к берегу, производили выстрел и снова прятали пушку. Складки местности благоприятствовали укрытию, но в то же время не давали возможности стрелять по корпусу «Тигра».
Пароход почти непрерывно грохотал залпами: огромные бомбы изрыли край берега, разнесли вдребезги остатки какой-то стены, обвалили в море скалу... Но маленькие пушки тоже делали свое дело: то одно ядро, то другое попадали в корпус врага, лишая его возможности сняться с мели.
Сраженье продолжалось уже почти полчаса, и конца ему не было видно.
