Иштван Рат-Вег - Комедия книги

Однако высмеивать Дердя Кальмара мне не хочется. В своих чудачествах виновен не он, а дух эпохи, которому эти выкрутасы были по нраву. Среди тех, кто подписывался в ту эпоху на подобные книги, фигурируют именитые фамилии не только Венгрии, во главе с герцогом Альбертом, но и берлинские ученые, и в довольно большом количестве. Но где бы Дердь Кальмар ни бывал, всюду оставался он верным сыном своей родины. Трудно читать без волнения заключительные строки его письма, адресованного берлинскому академику Франшвилю. Кальмар пишет о совершенстве венгерского языка и заканчивает так:

«Венгерский язык цветист, как турецкий; глубок, как английский; текуч, как французский; сладок, как итальянский; серьезен, как немецкий; пышен, строен и убедителен, как греческий; блистателен, как латинский, — заключены в нем, словом, все достоинства, какие только может пожелать от языка ученый мир».

Система Нэтера построена на иероглифике. Все предметы обозначаются упрощенными рисунками. Для животных достаточно головы, для растений — характерного контура листка, цветка или корня. А если над изображением поставить точку, то обозначать оно уже будет не предмет, а понятие. Поставим над иероглифом человеческого черепа точку — и череп перестает быть черепом и должен будет читаться как ум или мудрость. С помощью двадцати несложных изобразительных средств можно спрягать и склонять, утверждать и отрицать, возводить в степень и т. д.

Остроумно решает автор и проблему рода: в центре рисуночков, обозначающих существительные, ставится маленький кружочек… И вообще автор считает, что с помощью его книги привить человечеству всемирную письменность ничего не стоит. Как это случилось с числами, для обозначения которых мы пользуемся едиными знаками, легко читаемыми каждым на своем родном языке. Профессор Вольке из Дессау стремился решить проблему иначе. Прежде всего, говорил он, необходимо составить огромный словарь, который включил бы в себя все слова данного языка со всеми возможными значениями, лексическими и грамматическими правилами употребления и т. п. На каждой странице слова будут пронумерованы, начиная с единицы. Так вот этот словарь можно пазиграфировать на любой язык. То есть каждое слово необходимо тщательно перевести на другой язык и снабдить его также порядковым номером. Писать человек будет не слова, а цифры! А читающему останется отыскать понятийное значение цифр по своему словарю, и сообщение передано. Например, имеется три словаря: французский, немецкий и английский. На полях французского словаря проставлены ссылки на немецкий и на английский. Выглядит это так:

Если во французском словаре под номером 1 стоит слово betise,то немец может узнать смысл цифры 1, отыскав на странице 5 своего словаря 65-е слово и прочтя его значение: Dummheit (глупость). Словари можно пазиграфировать на любое число языков, были бы поля большие.

Однако, пишет восторженный автор, составление таких словарей — труд огромный и кропотливый, объем каждого из них составил бы 480 печатных листов и при том, что более 48 листов в год один человек написать не способен, ученому, взявшемуся за это дело, понадобится десять лет.

Проект профессора Вольке так и остался проектом. Но семя, брошенное им, в шестидесятых годах прошлого века взошло обильным бурьяном.

Идею Вольке развил мюнхенский лингвист А. Бахмайер, который, создав систему, пошел, однако, дальше: основал организацию для популяризации этой системы. Организация возникла в Мюнхене в 1864 году под председательством самого Бахмайера и получила название Всемирной организации пазиграфии. В организации оказалось неожиданно много членов, был среди них и один венгр, Янош Бобула. Интересное свидетельство притягательной силы пазиграфии — несмотря на сильную занятость Бобула нашел время и для этого (Янош Бобула, архитектор по профессии, обладал необыкновенной работоспособностью; к концу прошлого века стал одним из лидеров движения за развитие национальной промышленности. Писал книги, издавал газету, организовывал выставки, был депутатом Национального собрания). Результаты своей деятельности в области пазиграфии Бобула обобщил в небольшой книжке, которую посвятил Агоштону Трефорту, тогдашнему министру культуры Венгрии, и озаглавил «Pasigraphiai szotar a magyar nyelvhez. Bachmaier Antal rendszere szerint» (Пазиграфический словарь для венгерского языка. По системе Антона Бахмайера), Budapest, 1886. Из этой книги мы узнаем, что словарь и грамматика Бахмайера вышли уже на семнадцати языках! На английском, французском, немецком, испанском, армянском, японском, монгольском, польском, итальянском, русском, сербскохорватском, португальском, арабском, персидском, новогреческом, турецком и китайском. Венгерский, таким образом, был восемнадцатым. Грамматическая часть, естественно, сложна, но словарь довольно прост. Каждому слову соответствует определенная цифра. Например:

А (определенный артикль) 3523

Abban (в том) 630

Abbol (из того) 628

Ablak (окно) 1044

Abrandozni (мечтать) 2624

Abrazat (облик, образ) 103

Acel (сталь) 2745

Aceltoll (стальное перо) 3568

Adakozni (жертвовать на ч.л.) 360

Ados (должник) 2609

Adoma (анекдот) 75

Adomany (дар) 1169

И так далее. Кроме того, словарь содержит и обратный перечень: каждой цифре соответствует определенное слово. То есть, если у китайского пазиграфа нет денег, то обращаясь к новогреческому кредитору, он пишет цифру 2609. Кредитор же, получив письмо, находит в своем словаре значение этой цифры и без знания китайского языка понимает трудность положения своего коллеги. Небольшой словарь Бобулы включает в себя 4334 лексические единицы. А грамматика с помощью необычных правил бессвязную массу слов стремится выстроить в предложения. Степени сравнения имен прилагательных, например, образуются постановкой над той же цифрой одной точки и двух точек. Вот так:

Szep (красивый) 2591

Szebb (красивее) 2591

Legszebb (самый красивый) 2591

Женский род совершенно справедливо обозначается небольшой диадемой:

Himoroszlan (лев) 1917

Nooroszlan (львица) 1917

Возложить все это на совесть Бобулы, конечно, нельзя. Ответственность — на мастере Бахмайере. Бобула кроил венгерский по готовому шаблону.

Мне, венгру, трудно уйти из бесконечной галереи поклонников всемирной письменности, не упомянув еще одного своего соотечественника. В номере 223 «Nemzeti Ujsag»[194] за 1846 год Лайош Н. Забо пишет, что 12 лет разрабатывал пазиграфическую систему, которую продемонстрировал в Вене и получил одобрение 50 ученых. Но труд, по-видимому, опубликован не был, потому что в заключение автор жалуется:

«a fobb helyekeni bemutatasrai maecenasok hibaznak».[195]

Судя по этому ужасному предложению, венгерский язык выиграл от того, что упомянутый труд остался в рукописи.

10. САДЫ ОТДОХНОВЕНИЯ И ЦВЕТЕНИЕ ПОСЛОВИЦ

«Сады отдохновения, где среди листвы растут цветы и зреют фрукты, пленительные, нежные, прекрасные…»

Под таким соблазнительным названием вышла в 1591 году в Лондоне книга итальянца Джованни Флорио, профессора Оксфордского университета.[196] Шесть тысяч сто пятьдесят цветов и фруктов произрастают в этих райских кущах — столько соберет в них читатель итальянских пословиц и поговорок. В пословицах и поговорках немало наслажденья находили античные писатели. Знаменитое собрание Эразма за два столетия выдержало около 50 изданий.

Древние были правы: пословица — это искра, летящая от пламени души народной. Из бездонных глубин времени и пространства несет она нам народную мудрость, жизненный опыт и юмор. И искорки эти достойны собраний и комментариев. Тем, кто не занимается литературой этого жанра, трудно себе представить, какое обилие сборников пословиц и поговорок было опубликовано, да еще с какими пышными заглавиями. «Сады отдохновения…» — всего лишь один скромный пример заглавий, которыми авторы стремились возбудить интерес читающей публики. Лучший каталог этих изданий составил П. А. Ж. Дюплесси.[197] Необыкновенно прилежному охотнику за пословицами удалось отыскать и систематизировать 893 книжных названия. Интересное чтение этот список. Наряду с серьезными и научно ценными работами он изобилует курьезами, один нелепее другого.

Удивительно, сколько людей воображали себя учеными лишь потому, что, с муравьиным терпением вгрызаясь в огромный материал, выискивали, выбирали по крошечкам и сносили в кучу пословицы и поговорки, касающиеся отдельных предметов. Так возникли, например, сборники пословиц и поговорок о животных, врачах, коммерсантах, охотниках. Нашлись и такие, которые, не считаясь ни с трудом, ни со временем, поставили цель собрать все пословицы, связанные с едой. Один безымянный автор посвятил себя собиранию всех пословиц и поговорок, касающихся пальцев (?):