Встреча в Чартуэлле. Из романа «Тёмные воды души моей» - Вячеслав Кориков
— О-о, граф, — обрадовался Премьер, — Вы наблюдательны. Это одна из двух ваз, которые мне подарил Сталин. И, да, Вы правы, если раньше рострами под бушпритом в носу корабля чаще всего были античные фигуры, и смотрели они, при этом, вперёд по ходу движения, то здесь именно русский медведь, намеревающийся сожрать содержимое. Намёк дядюшки Джо? Слава Богу, он уже… далеко… и можно спокойно выдохнуть… Однако, Джон! Почему мы узнаём о каком-то сверхсекретном, сверхмощном и неуязвимом оружии Русских от наших заокеанских друзей? Что в ЦРУ работают эффективнее СИС? Не сочтите за труд откупорить шампанского.
— Действительно, генерал, — беспокойно поднялся со своего места Министр иностранных дел, — почему же внешнеполитическое ведомство Соединённого Королевства не обладает информацией о столь мощном и устрашающем оружии врага? Тревожно, как-то, дорогой Джон.
— Так точно, Сэр, — потянулся генерал за бутылочкой охлаждённого именитого вина, не обращая внимания на поспешный выпад коллеги. — Должен сказать, Сэр, — продолжил глава разведки, освобождая бутылку от плотной фольги, — что мы всё же знаем кое-что об этой секретной, не имеющей аналогов, разработке, русских. И знаем даже больше, чем эти выскочки-ковбои. Однако информации не вполне достаточно. Делать поспешные выводы и попусту тревожить Премьер-Министра и Форин-Офис не считаем целесообразным. Фольга жёсткая, — он наконец удалил металлизированную белую обёртку и наклонив на тридцать градусов тяжёлую бутылку из толстого зелёного стекла, вынул пробку с коротким хлопком. Лёгкое облачко растворилось в воздухе, обдав присутствующих нежным, тонким ароматом ранней сливы.
— Профессионально! А, Вы знаете, Джон, зачем оборачивают шампанское фольгой? — спросил Глава Кабинета, заинтересованно наблюдая как ловко генерал разливает по гравированным хрустальным бокалам искристый напиток.
— Догадываюсь, Сэр! Чтобы закрепить пробку.
— Нет, дорогой друг. А Вы граф? Что думаете?
— Я полагаю, господин Премьер-министр, для красоты.
— Прошу Вас, господа, — придвинул «виночерпий» в генеральском мундире бокалы ближе к коллегам по столу.
— За здоровье Её Величества!
— Боже, храни Королеву!
Опустошив медленно содержимое, хозяин Усадьбы с радостью придвинул поближе трёхъярусную вазу с устрицами на льду, — да, прекрасный напиток, попробуйте закусить свежей устрицей, и вы поймёте, что жизнь удалась!
Мечтательно отклонившись на мягкую спинку стула, продолжил, устремив свой взгляд далеко за окна, — а, ведь я познакомился с мадам Одеттой Поль Роже в сорок четвёртом на приёме в Париже, после освобождения французской столицы от нацистов и был очарован её элегантностью и красотой не меньше, чем её шампанским. Да! Правда в шампанское я влюбился гораздо раньше — в двадцать восьмом.
Знакомство Черчилля с хозяйкой Pol Roger переросло в настоящую дружбу. Он приглашал её на обеды в Букингемский дворец и к себе в резиденцию на Даунинг-стрит,10, и конечно сюда, в свое поместье Чартуэлл.
— Однако, коллеги, вы оба не угадали, — вернулся Уинстон из своих воспоминаний обратно в столовую, — изначально бутылки с шампанским обворачивали фольгой… здесь он сделал короткую паузу, задорно, по- мальчишески сверкнув глазами, — от крыс! Да-да! Бутылки, укупоренные деревянными пробками, которые, в свою очередь фиксировались бечёвкой, очень привлекали крыс. Для этого и стали в восемнадцатом веке оборачивать верх бутылки в металлическую фольгу, добавляя, изначально, в неё крысиный яд. Позднее от этого отказались из-за опасности отравления. Так что Вы говорите, генерал? Только один агент и тот вне доступа к объекту?
Джон Синклер сделав глоток любимого шампанского шефа, отставил бокал, — Так точно, Сэр. Дело в том, что этот город в заполярье — закрытый объект и внедрить туда нашего агента крайне проблематично.
— Тем не менее Вам же удалось внедрить одного?
— Да, мы разработали «многоходовку» с привлечением нашего друга в американском профсоюзе металлургов, коммуниста под прикрытием.
Надо отдать должное Сталину, он создал там крайне жёсткий режим, фактически лагерный, где все ходят строем и всегда под присмотром.
Усатое чудовище знало, что делает. И входящая, и исходящая информация крайне затруднена. Радиообмен невозможен. Всё как на ладони. Авиадоступность нулевая- вся под жёстким контролем. Обмен происходит один раз в год, в короткий навигационный период, когда есть доступ в регион по реке. Тем не менее нам известно, что русские форсировано строят в этих высоких широтах ракетные и противоракетные эшелоны шахтного базирования, а также некий подземный суперсекретный объект под кодовым именем Уинд Вам (Winged Worm). Как он выглядит и его назначение мы пока достоверно не знаем. Предположительно это прототип ракеты, двигающейся под землёй, которая может нести ядерный или термоядерный заряды. Сэр?
Премьер-Министр склонился к столу и приподнял мягкую фалду белой скатерти. Его коллега по внешней деятельности замер с недопитым бокалом в руке. В напряжённой тишине лёгкий скрип двери показался оглушительным. Все одновременно обратили свой взор на входную дверь, в узкую щель которой, высунулась светлая головка очаровательной четырёхлетней внучки Эммы Соумс — второго ребёнка его младшей дочери баронессы Мэри Соумс.
— Дедуля, сегодня же воскресенье, ты обещал поиграть с мной и кудряшкой Руфи.
— Конечно, моя дорогая! Только чуть- чуть позднее. Через часик, мы закончим очень важное дело с моими коллегами и присоединимся к тебе вместе с Руфусом. Он здесь под столом. Ещё не выспался, вон как посапывает. А пока погуляй с мамой и котиком, хорошо?
— Хорошо, дедуля! — обрадовалась маленькая попрыгунья, мы тебя ждём.
— Все мы немного чудовища, — констатировал Черчилль задумчиво, когда закрылась дверь за весёлой красоткой. — Не добавите мне ещё немного в бокал этого чудесного напитка? — отрешённо попросил он, — божественный правда?
— Да, — согласился директор разведки, подхватывая бутылку в белой фольге, — тонкий фруктовый аромат.
— А Вы что скажите, граф?
— Согласен, господин Премьер-Министр, прекрасное шампанское! Приятный сбалансированный вкус, свежий, продолжительный. Напоминает чем-то Шардоне.
— Вы правы Роберт, — Уинстон, взяв в руки наполненный бокал, покачал его, раскручивая искристую жидкость, — здесь большая часть Пино Нуар, шестьдесят процентов, урожая 1947 года, остальное действительно Шардоне. Божественный напиток! Я бы его увековечил как выдающееся достижение человечества.
— Возможно так и случится, Сэр! Когда-нибудь.
Первый граф Эйвон почти угадал.
Через десять лет после смерти выдающегося политика, писателя и оратора Великобритании, c бескорыстного разрешения его младшей дочери баронессы Мэри Соумс, вершиной виноделия Pol Roger станет миллезимное шампанское: «Sir Winston Churchill», одиннадцатилетней выдержки с чёрной фольгой и не раскрытым до сих пор сортовым составом. Лучшее шампанское! Похожее на человека, давшего ему своё имя: мощное, но элегантное, рафинированное, но не закрытое — естественное составляющее его счастливой жизни, как он сам её описывал: — «Мы живём очень просто, но не лишая себя тех радостей, которые дарит нам жизнь: горячей ванны, холодного шампанского, свежих персиков и старого бренди».
— Да-да, мой друг, чудовища! Все те, кто достиг вершины не могут быть иными,
