Иосиф Опатошу - Последний в семье
«Какой странный, — подумала Сорка. — Ничего не говорит! А я думала, что Борех — веселый городской парень! А может, ему неприлично разговаривать со мной?»
— Борех, — начала Сорка, — знаешь, что бы я хотела узнать? Папа всегда мне рассказывал, что ты лучший в хедере.
Сорка медленно съела свою порцию и дерзко взглянула на Бореха в ожидании ответа.
— Я больше не хожу в хедер! — ответил Борех, подняв глаза.
— Почему?
— Только маленькие дети ходят в хедер! А я уже совершеннолетний[4].
— Ты уже не учишься?
— Что значит, не учусь? — рассмеялся Борех. — Теперь я учусь в синагоге с другими ребятами.
— Чему ты учишься в синагоге?
— А если я тебе скажу, ты поймешь? Ты же девочка! — надменно ответил Борех.
Сорка несколько испугалась, будто в первый раз в жизни осознав.
— Я девочка? — Она поджала губы. — Ну и не надо! — И, забыв об обиде, добавила: — Борех, почему ты никогда не ходишь в лес?
— Что мне там делать?
— Как что? Летом пойдем вместе в лес собирать ягоды, грибы, лазать по деревьям, вынимать птиц из гнезда. Или пойдем на берег и покатаемся по Висле. Знаешь, я отлично катаюсь. И плаваю. А ты умеешь плавать?
— Да, — ответил Борех и робко глянул на Сорку. Он вдруг почувствовал себя так уютно рядом с ней и захотел рассказать, как он прыгает с мостков, ныряет и остается под водой целых пять минут, спокойно удерживается в воде стоя и плавает кролем, совсем не брызгаясь, но, встретившись взглядом с Соркой, покраснел и замолчал.
— Знаешь, Борех, я еще умею ездить верхом! Главное, чтобы папа не видел, а то он не разрешает. Только когда он уходит в лес, я катаюсь на лошади без седла. Так здорово! Приходи в лес, покатаемся вместе, хорошо?
Вошла Гитл.
— Ну, Сорка, ты же ничего не съела! Все осталось! Поешь, деточка!
— Тетя, почему ты никогда не пускаешь Бореха в лес?
— Как же я его пущу, когда ему нужно учиться? Мой Борех уже, чтоб не сглазить, взрослый юноша, смотри! — Гитл показала рукой на сына.
— Ю-но-ша, — повторила шепотом Сорка. — Я моложе Бореха, и все же я его поборю.
Борех с улыбкой поглядел на мать.
— Давай, Борех, поборемся! Спорим, я уложу тебя?
Сорка быстро подошла к Бореху, схватила его и толчком повалила на пол.
— Пусти, это нехорошо! Так поступают только шиксы! — закричал Борех, покраснев от стыда, и отпрянул в сторону.
Глава 3
Борех приходит в гости в лес
В Лаг ба-Омер[5], после полудня, повозка, везущая пассажиров в Плоцк, остановилась у Липовецкого леса. Извозчик Лейб, грузный еврей с тяжелой поступью, как у быка, спрыгнул с облучка и встряхнул Бореха:
— Ну, мальчик, прыгай!
Испуганный Борех слез с повозки, Лейб вывел его с шоссе на песчаную дорогу и указал на большой желтый дом:
— Видишь там дом — желтый?
— Да.
— Там живет дядя Мордхе! Иди прямо, не бойся! — сказал Лейб и пошел прочь.
Борех стоял в черном альпаковом пиджаке. Оглядевшись, он нетвердым шагом двинулся к дому.
На лугу, словно щука, растянулся мужик. Он шевелил руками и двигался всем телом, будто учился плавать. Рядом сидела лохматая дворовая собака с перебитой лапой, лениво отгоняла мух от ушей и сладко зевала. Неподалеку под деревом расположились две коровы, они тяжело дышали и жевали жвачку.
Борех почувствовал, как у него подкашиваются ноги, и замедлил шаг. Мужик подпрыгнул, оглядел Бореха и рассмеялся:
— Ты куда?
— К писателю.
— Прямо! — буркнул мужик, улегся в ту же позу и поплыл дальше.
Борех почувствовал облегчение и зашагал быстрее, постоянно оглядываясь на мужика, не идет ли он следом. У веранды Борех остановился, вынул носовой платок, вытер пыль с ботинок с резиновым рантом, поправил галстук, торчавший под белым отложным воротником рубашки, и поднялся по ступеням.
Мордхе вышел ему навстречу с охапкой дров в руках.
— Погляди-ка! Здравствуй, Борех! Как поживаешь? Как тетя? Заходи.
Борех медленно вошел, ему совсем не хотелось встречаться с Соркой. Эта дикарка ничего не стесняется. И что ей еще придет в голову натворить на глазах у дяди?
— Заходи, котик! Вырос, чтоб не сглазить, стал юношей! Ну, как там тетя? Ты, конечно, голодный? — выпалила разом старая Брайна.
— Нет… — ответил Борех и покраснел.
— Ну о чем он говорит! Брайна, приготовь ему что-нибудь поесть! — улыбнулся Мордхе и повернулся к Бореху: — Что скажешь, Борех, сегодня же Лаг ба-Омер, нужно есть блинчики. Нет муки, нет и Торы, вот! Сейчас пришлю тебе Сорку, она очень обрадуется. — И Мордхе вышел из дому.
Старая Брайна вынесла на белом подносе миску с блинчиками, хлеб, масло и сыр.
— Умойся и ешь!
Борех вымыл руки, произнес благословение на хлеб. Старуха вытерла руки о стену и сказала: «Амен!»
На веранде послышался громкий стук, дверь открылась.
— Это Сорка, — сказала довольная Брайна.
Разгоряченная Сорка вбежала в комнату: на бледных щеках полыхал румянец. Быстро отдышавшись, она воскликнула:
— Ай хорошо, что ты пришел, Борех! Я так бежала, аж сердце зашлось! — Сорка взяла Бореха за руку и положила ее себе на грудь: — Посмотри!
Брайна заметила растерянность Бореха.
— Дай ему поесть, дикая ты козочка!
— Знаешь, где я была? У цыган. У нас за лесом живут цыгане. Там есть старая цыганка. Она меня так любит! Говорит, что я выгляжу как принцесса! — Сорка громко рассмеялась.
— Сорка, — сказала Брайна, — не ходи к цыганам! Они тебя приворожат!
— Все цыгане — колдуны! — пробормотал Борех над миской.
— Знаете что? — Сорка поглядела на обоих и засмеялась. — Цыгане не купаются голыми, стыдятся нас, белых. Они купаются в рубахах, честное слово!
— Что значит «стыдятся»? — спросила Брайна.
— Потому что тело у них чернее лица. Такое черное, словно сажей измазано!
— Все-то ты знаешь! — улыбнулась Брайна.
— Конечно, знаю! Мы сегодня купались, я и Марьяна, вместе с цыганками. Ко мне подошла старая цыганка, погладила по голове и поцеловала в плечо. Видела бы ты, как раскричалась Марьяна: «Святая Мария, она тебя заколдовала! Там, куда она тебя поцеловала, у тебя теперь будет огромная язва, размером с яйцо».
— А что цыганка? — спросил Борех с любопытством.
— Цыганка? Она все крестилась: «Иди уже, иди! Ты человек! Что ты все выдумываешь? — плакала цыганка. — Господь убережет! Он свидетель, что я ничего ей не сделала! Я не могла наглядеться на нее своими старыми глазами! Она так красива в воде! Как прекрасная роза! Вот я и поцеловала ее».
— А Марьяна молчала? — спросила Брайна.
— Марьяна взяла платочек с… с… Я стесняюсь перед Бо-рехом, — сказала кокетливо Сорка, помешкала, словно в нерешительности, схватила Брайну, шепнула ей что-то на ухо и согнулась от смеха.
Брайна покачала головой:
— Ну какая же ты безголовая! Уж я расскажу сегодня отцу! Где это видано, чтобы еврейские девушки купались с цыганками! А что, если у тебя и впрямь будет язва?
Сорка обняла старую Брайну за шею и принялась целовать:
— Расскажешь отцу, Брайна? Не надо! Не говори!
— Ну что за глупость! Ты уже большая девочка! Скоро невеста!
Сорка опустила глаза и рассмеялась.
— Ну, теперь пойди погуляй с Борехом. — Брайна обняла Сорку и пригладила ей волосы. — Только долго не задерживайся, а главное, веди себя потише, слышишь?
Борех с Соркой шли по узкой тропинке, ведущей в лес.
— И где живут цыгане? — спросил Борех.
— За лесом в палатках.
— А если дождь?
— Дождь? Тогда они накрывают палатки парусиной. Знаешь, как здорово сидеть в палатке в дождь! Они ставят посредине огромный железный котел с горящими углями, закрывают палатку, застилают пол подушками, ложатся на живот и играют, поют… А дождь стучит по палатке, стучит!
— А ты их не боишься? Ты разве не знаешь, что они превращают наших в цыган? Крадут маленьких детей, обрезают им волосы, берут у старых цыган пару седых волос, смешивают со смолой, что-то произносят три раза, и ребенок становится цыганенком. Они настоящие колдуны!
— Я их не боюсь, — ответила Сорка. — Миколай, наш мельник, тоже настоящий колдун. Захочет, может созвать к себе всех полевых мышей, а я хожу к нему каждый день на ветряк.
— Ты сама видела? — спросил Борех.
— Конечно, видела! Он еще и другие чудеса вытворял!
— Какие?
— Миколай однажды влюбился в нееврейку. Та не обращала на него внимания. Тогда Миколай поймал белую кошку с черным хвостом, убил ее, положил в горшок и тщательно облепил его глиной. Потом разложил костер посреди поля и варил кошку три дня и три ночи. Все это время Миколай стоял в поле и произносил заговоры. Вечером четвертого дня Миколай пошел к девушке и обмазал варевом ворота и ставни дома, в котором она жила. В ту же ночь девушка пришла к Миколаю на мельницу.
