Джордж Бейкер - Тиберий. Преемник Августа
Вот пролог закончился, началось героическое противостояние. Германцы заняли место на нижних склонах холмов. Дремучий лес охранял их тыл. Херуски составляли резерв, который должен был ударить в решающий момент сражения.
Пехота Германика предприняла фронтальное наступление на их позицию. Всадники, как только битва приняла решающий оборот и все внимание было сосредоточено на сражающейся пехоте, вышли во фланг германцам и погнали тех, что скрывались в лесу, тогда как наступавшая пехота теснила в том же направлении своих противников. Херуски отступили и потерпели сокрушительное поражение. Победа Германика была полной, а потери незначительными.
Так, во всяком случае, планировалось и излагалось, однако, как часто случается, события разворачивались по другому сценарию. Германцы, похоже, избежали полного поражения, как намечалось по первоначальному плану римлян. Коварному Арминию снова удалось ускользнуть. Саксонские вспомогательные отряды узнали и пропустили его. Часть германцев была оттеснена к Везеру, другие, зажатые между конницей и пехотой в лесу, забирались на деревья, откуда их впоследствии постепенно вылавливали. Значительная часть войска отступила. Говорят, преследование продолжалось несколько часов на протяжении десяти миль, где происходили непрекращающиеся стычки; из этого можно заключить, что они отступали в значительной степени в боевом порядке.
Такое предположение подтверждается и последующими событиями. Легионы уже приветствовали Тиберия как императора после своей победы, а Германик воздвиг трофей, когда стало ясно, что германцы выступили вновь. Это объясняли тем, что трофей вызвал их ярость, однако, сколь бы велико ни было их негодование, оно не могло в столь короткий срок способствовать созданию новой армии, если бы их поражение, как утверждают, было полным и окончательным.
Германик вынужден был принять вызов и провести решающее сражение. Быстрые результаты были для него очень важны, он не мог ждать и полагаться на время. Поэтому германцы могли действовать с выгодой для себя на заранее подготовленных позициях. Они выбрали место, защищенное лесами и болотами, а с третьей стороны они построили земляные укрепления.
Главная атака Германика была направлена против этих земляных насыпей. Наступление легионеров было отбито. Тогда были задействованы копьеметатели и пращники при поддержке катапульт, и преторианские гвардейцы заняли позицию германцев. Оборонявшиеся оказались в том же положении, что обычно бывали кельты, скапливающиеся на ограниченном пространстве, не позволявшем эффективно применять их оружие. Тем не менее героический план римлян сработал не в полную меру. Сражение оказалось не решающим, и результат, на который рассчитывал Германик, не вполне был достигнут.
Была лишь середина лета, оставалось время для проведения дальнейших операций, но он предпочел отойти. Он возвел второй трофей с надписью о том, что армия Тиберия Цезаря, покорив народы между Рейном и Эльбой, посвящает этому событию сей памятный знак.
Армия возвратилась без потерь. Однако флот постигло несчастье. Он отплыл в прекрасную погоду, но вскоре после отплытия был застигнут ужасающим штормом в устье Эмса, море вздыбилось и послало вдогонку шквалистый ветер, который вызвал панику среди войска. Попытки прийти на помощь морякам лишь мешали последним. Погода ухудшилась. Страшный юго-восточный шторм стал гнать корабли в море к островам. Были брошены якоря, чтобы переждать шторм, однако в этот момент ветер поменял направление, и отлив, усиленный ветром, потащил якоря. Кони и вьючные животные, даже военные запасы были выброшены за борт, чтобы облегчить суда, однако многие из них пошли ко дну, а другие унесены к Фризийским островам. Сам Германик был разделен с флотилией и выброшен на берег на территории хавков, где ему пришлось оставаться до окончания шторма. Он жестоко винил себя за случившееся, и его друзья (по-видимому, сильно влиявшие на его поведение) вынуждены были удерживать его от того, чтобы в раскаянии он не утопил себя.
С возвращением хорошей погоды рассеянный флот стал понемногу собираться. Первые прибывшие суда были осмотрены, починены и посланы на поиски остальных. Были спасены многие из пропавших. Некоторые умерли от голода и истощения на необитаемых островах, другие выжили, питаясь останками вьючных животных, выброшенных морем. Племя ампсиваров вело поиски людей на внутренней территории и нашло многих, погибших от руки германцев. Говорили даже о том, что некоторые из пропавших были выброшены к берегам Британии и отосланы обратно вождями бриттов. Они привезли с собой много невероятных рассказов, которые римские историки справедливо относят к сомнительным.
Результаты этой великой кампании вызвали не слишком много энтузиазма. Некоторое удовлетворение принесли успехи в сражениях против марсов и хаттов, а также возврат трех орлов, утраченных Варом. Германик полагал, что пострадавшие от шторма должны получить компенсацию за утраты. Расходы на это мероприятие, видимо, были немалыми.
Теперь настало время, когда Тиберий счел нужным вмешаться. Германик полагал — или говорил, что он уверен, — что в следующих кампаниях он достигнет желаемой цели. Тиберий, видимо, иначе смотрел на ситуацию. В письме, написанном тогда, он заметил, что всегда более полагался на дипломатию, чем на оружие. Он предложил Германику консульство на предстоящий год, что при необходимости его нахождения в Риме сильно смахивало на отставку из армии, и Германик принял это с кротостью, показывающей, что он вовсе не сожалеет о том, что его освобождают от невыполнимой задачи. Тиберий воспользовался возможностью произвести важные перемены. Командующий рейнской армией был отделен от управления Галлией, и эти два поста более никогда не занимал один человек. В тот же год, что Германик возвратился с Рейна, Друз принял командование над иллирийской армией.
26 мая 17 г. Германик справил великолепный и приветствуемый народом триумф. Тем не менее чувствовалось, что Германика отстранили от власти. Тиберий одержал большую политическую победу и зарекомендовал себя непререкаемым хозяином римского мира. Впервые он был свободен от постоянно висевшей над ним угрозы, когда его приемный сын и предполагаемый преемник сосредоточил в своих руках огромную силу, командуя рейнской армией.
Провал военной кампании в Германии был провалом военной теории римской армии: поразительно, что эти кампании, столь тщательно и четко спланированные, столь успешно проведенные, были неудачными, в то время как кампании Цезаря в Галлии, хотя и были дилетантской импровизацией, достигли своей цели. Причины тем не менее не столь таинственны. Покорение Галлии Цезарем было оплачено самими участниками и принесло в дальнейшем большую выгоду. Германская кампания оплачивалась из источников имперской казны.
Ни Август, ни Тиберий не были людьми, которые допустили бы утечки из казны без всякой надежды на возврат средств. Неудивительно поэтому, что при первой же возможности проект покорения севера был отложен и никогда не возобновлялся. Для такого решения было множество причин. Сосредоточение командования рейнской армией в руках Германика стало политической угрозой существованию самого принципата. Сам Германик был орудием других, более опасных сил. Тиберий меньше, чем кто-либо, чувствовал потребность финансировать мероприятие, способствовавшее наследным претензиям дочери Юлии, которую поддерживала сенатская олигархия, считавшая, что от падения Тиберия она получит всевозможные выгоды.
Кроме того, остается вопрос, было ли завоевание Германии практически возможным. Опыт девятнадцати веков показывает, что сомнения Тиберия были не напрасны. Даже просто держать под контролем рейнские границы удавалось лишь при определенных условиях. Хозяевами этой границы были либо Британия, либо ее союзники. Во всяком случае, еще вопрос, признавал ли создавший эту границу Цезарь необходимость делить ее с Британией в качестве составной части плана. Лишь вмешательство надвигавшихся политических событий удержало его от его завершения. То, что он знал, он не преминул записать на благо тех, кто пришел после него. Август позволил убедить себя в необходимости другого подхода. Вторжение в Германию Друза и Германика стало экспериментом, от итогов которого зависели важные решения. Их провал показал, что Цезарь был прав. Решение отозвать Германика было возвратом ко взглядам Цезаря. Оно вызвало ряд исторических последствий, оказавших серьезное влияние на дальнейшее развитие Европы. Включение Британии в римские владения и исключение из них Германии надолго определило последующий ход европейской истории.
У Тиберия были свои планы. Договор, который он заключил с Марободом во времена иллирийского восстания, оказался прочным. Против свевского царя не было проведено ни единой военной операции. В них и не было нужды, если прекратилась политика, проводимая в отношении границы на Эльбе. Политика Тиберия заключалась в том, чтобы получить выгоды от новой ситуации в Германии и ослабить напряженность на северной границе, позволив, с одной стороны, развиваться антагонизму между рейнскими и свевскими элементами, а с другой стороны — способствуя росту внутренней напряженности между старыми племенными и новыми политическими группировками.[36] Эта политика оказалась успешной. Германцы были вовлечены в такие партийные разборки, которые не оставляли им сил и времени заниматься римскими границами. Это продолжалось и после правления Тиберия, который оставил своим преемникам задачу завершить планы Цезаря по завоеванию Британии.
