Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение
Увидев, что Гелена немного успокоилась, Добродумов решил расспросить ее о «собачнике», но, чтобы усыпить бдительность красавицы, сначала польстил ей:
– Вы такая красивая пани, а охраняют вас так, что я с трудом подобрался. Разве можно такую царицу держать в неволе? Красота должна на свободе, как цветок, цвести.
Услышав столько комплиментов в свой адрес, молодая женщина покраснела, о слезах и думать забыла, даже наоборот, кокетливо улыбнулась Лариону.
– Скажите, а что это за человек с собаками за вами ходит? Не похож он ни на солдата, ни на казака, ни на шляхтича. Глаза так и зыркают по сторонам, злющие такие. Где его пан Чаплинский только нашел? Не обижает ли он вас? – осторожно спросил он.
– Да, согласна, это странный человек. Появился из ниоткуда, говорит загадками, но Чаплинский ему доверяет как никому. Поэтому и ко мне приставил. Зовут его Ян Мисловский, похоже, что из шляхтечей, но он или ведун, или безумец. Да и с собаками своими не расстается, говорит, что они ему жизнь спасут. Он числится часовых дел мастером, – рассказала Гелена.
При этом в ее голосе не было ни раздражения, ни злости к загадочному помощнику подстаросты. Наоборот, Иллариону показалось, что ей нравится такое пристальное внимание к своей особе.
– А не страшно ли вам, пани, рядом с таким странным человеком быть? Если он безумец, не дай бог, еще выкинет какую штуку. Может, мне вас выкрасть у Чаплинского и спрятать, пока пан Богдан не вернется, а потом передать ему в целости и сохранности?
Услышав это, Гелена испуганно отшатнулась.
– Нет, нет! Нельзя мне сейчас от Чаплинского убегать! Разозлится он и начнет лютовать. Лучше уж тут Хмельницкого подожду. Будь что будет, двум смертям не бывать, – прошептала она. – Вот что, Илларион, приходите завтра снова в костел. Я для пана Хмельницкого тоже передам одну вещицу. А теперь мне пора идти.
Гелена поднялась со скамейки и быстро вышла из костела. Добродумов так и не понял, была ли она рада узнать о том, что Богдан спасся и готов вернуться за ней, или, наоборот, напугана этим обстоятельством. Отложив анализ чувств пани Чаплинской до завтра, Илларион решил незаметно проследить за ней и ее спутником и выскользнул из храма на чигиринский мороз. У костела он нос к носу столкнулся с Кричевским и от неожиданности чуть было не угодил в сугроб.
* * *– Илларион! Вот так встреча! Как это ты в Чигирине оказался? Ты же вроде вместе с кумом ушел… – полковник осекся на полуслове.
Видно было, что он совершенно не ожидал увидеть Добродумова. Крепко схватив паломника за руку, Кричевский потащил его в сторону.
– Пойдем отсюда, чтобы нас никто не услышал. Теперь шпионы на каждом углу. А еще лучше пошли ко мне домой, там спокойно и поговорим. Я ж вам не враг, ты сам это хорошо знаешь. Да и Юрко будет тебе рад.
Добродумову ничего не оставалось, кроме как последовать за Кричевским. Вырываться и бежать от него не имело смысла. Стоит полковнику только крикнуть, и бродягу в два счета схватят солдаты, которых на улицах Чигирина было немало. Жаль, конечно, что не удалось сохранить инкогнито. Ведь Кричевский хоть и кум Хмельницкому, хоть и спас Богдана от верной смерти в темнице, но все же он офицер вражеского войска.
Однако и встреча с сыном Богдана была бы сейчас нелишней. Наверняка Хмельницкому захочется узнать не только о том, как поживает Мотрона, но и какие новости у Юрка. Кроме того, если отношение Кричевского к куму осталось таким же доброжелательным, от него можно будет узнать, что собирается предпринять гетман Потоцкий против бунтовщиков.
Дом полковника находился недалеко от постоялого двора, где остановился Добродумов. Так что в случае засады – а он не отбрасывал и такой вариант – можно будет быстро скрыться. Однако с каждой минутой в нем крепла уверенность, что здесь ему опасность не угрожает. Полковник вспоминал их знакомство под Чернобылем и как вытащил Лариона буквально с того света.
– А ты неплохо выглядишь, Ларион. Как вспомню, что год назад ты чуть не умер на моих руках, аж не верится. А как ты в Киеве разыскал клад. Вот это был фокус, а-ха-ха! Слушай, брат, а может, ну ее, эту войну, к черту лысому, лучше мы еще пару кладов найдем и будем жить не тужить, а-ха-ха! Что думаешь об этом, дружище?!
Непонятно было, то ли Кричевский действительно рад старому приятелю, то ли изображает непринужденную беседу для проходивших мимо них шляхтичей.
Однако, когда они зашли в дом, беззаботная улыбка тут же сошла с его лица. Он проводил Добродумова в свои покои, распорядился накрыть им стол и велел позвать младшего сына Хмельницкого. Время уже действительно подошло к обеду, и подкрепиться не помешало бы. Прибежал Юрко и, увидев Лариона, бросился к нему, обнял как родного и забросал вопросами об отце. Успокоив парня, что с отцом все в порядке, Добродумов, Юрко и хозяин дома приступили к трапезе. Полковник продолжил разговор уже вполне серьезно, без шуток и смеха.
– Очень рискованное решение отправить тебя сюда. Это хорошо, что ты меня встретил, а не шпиков Чаплинского. Что ты вообще делал в костеле? – с удивлением спросил полковник.
– Мне необходимо было встретиться с одной особой, – коротко ответил Добродумов.
Ему вовсе не хотелось полностью раскрывать карты. Однако по ухмылке Кричевского он понял, что полковник догадался, с кем встречался Добродумов.
– Особа, говоришь… Я тоже эту особу встретил, не при детях будь сказано. Не будем сейчас об этом. Я слышал, что запорожцы Богдана гетманом поставили и хотят Украину освободить от Речи Посполитой? – говоря это, Кричевский не сводил с Добродумова глаз.
Лариону не хотелось рассказывать полковнику о планах Хмельницкого, но ответить на этот вопрос ему все же пришлось.
– Да, пан полковник. Богдан затеял большое дело. Подробности мне неизвестны, но мириться с оскорблениями, которые ему и народу нашему наносят, он больше не намерен, – сказал Добродумов, стараясь взвешивать каждое слово.
– Вот, значит, как… Ты знаешь, Ларион, что я люблю Хмеля как родного брата. Иначе не стал бы я спасать ему жизнь и освобождать из темницы. Не хочется, чтобы встретились мы на поле брани и пришлось бы мне оголять саблю против него. Не по-божески это, – нахмурившись, с горечью в голосе произнес Кричевский и погладил Юрка по чернявой голове. – Поэтому завтра на приеме буду просить Потоцкого, чтобы послал меня переговорщиком на Запорожье. Надеюсь, что мои слова смогут повлиять на решение Богдана, и он примирится со шляхтой. Война, какой бы она ни была, всегда горе для простого люда. Да вот и Юрка к отцу переправлю. Парень совсем истосковался.
– Что Юрко поедет к отцу – это хорошо. Богдан и сам по нему заскучал, – улыбаясь, ответил Добродумов, хотя про себя отметил, что, отправляя его в Чигирин, Хмельницкий и не вспомнил о младшем сыне.
В то же время он понимал, что своими добрыми намерениями Кричевский может нарушить все планы повстанцев. И вот этого нельзя было допустить ни в коем случае.
– А что, сам коронный гетман сейчас здесь, в Чигирине, находится? – поинтересовался он.
– Да, утром как раз собирает всех полковников и воевод, чтобы решить, как быть с бунтовщиками. Говорят, что Николай Потоцкий только что получил письмо от Владислава и поэтому намерен принять решение. Но боюсь, речь пойдет не о мире, – сокрушенно произнес Кричевский.
И тут Добродумову пришла в голову идея: а что, если напроситься к полковнику в качестве сопровождающего на этот совет? Тогда он наверняка услышал бы такие подробности, которые, может, и сам Кричевский ни ему, ни Богдану не скажет. Вот только как уговорить пана полковника на этот шаг?
– Слушай, брат, возьми меня к Потоцкому на совет. Когда станешь говорить, что намерен ехать переговорщиком к Хмельницкому, то меня предъявишь, скажешь, что со мной тебя точно к Богдану пропустят. Я как пропуск к казакам буду, а то ведь они сейчас могут и не посмотреть, что ты полковник его величества, еще казнят, не дай бог. С таким ключом к замку запорожскому гетман, может, и отправит тебя посланником. Да и Юрко будет залогом того, что к Богдану тебя все же допустят, – предложил Добродумов, понимая, что это может и не понравиться Кричевскому.
Однако полковник, наоборот, встрепенулся. Было видно, что такой вариант его устраивает.
– А что, это мысль! Вот голова ты, Добродумов, пойдешь завтра со мной на совет. Не зря же ты куму моему и мне приносишь удачу. Вот не просто так я встретил тебя сегодня у костела! То Божья рука тебя ко мне привела! – воодушевясь, продолжил Кричевский.
Настроение его явно улучшилось. «Нечего тебе по углам тыняться», – сказал он и тут же уговорил Добродумова перебраться в его дом. Вечером Илларион, взяв с собой Юрка, пришел на постоялый двор, расплатился с хозяином и забрал своих алабаев. Младший Хмельницкий был рад собакам, пожалуй, больше, чем появлению Добродумова или вестям об отце. Интересно, что и животные тоже обрадовались хлопцу, особенно Волчок. Заприметив Юрка, алабай завилял хвостом, а когда мальчик подошел к нему, громко залаял, встал на задние лапы, положив передние ему на грудь, и принялся лизать лицо ребенка, как будто целуя его.
