Дмитрий Петровский - Повесть о полках Богунском и Таращанском
— Прямо в лес — дорога на монастырь. Женский монастырь, с монашками, — прибавил Евтушенко и улыбнулся. — Бандиты хоть в бога не верят, но этого монастыря боятся. Там у нас пушка мазепинская чи шведская имеется — камнем стреляет, — еще шире улыбнулся он. Теперь видно стало, какой он красавец, хоть и рябой. — В селе — наш отряд. Направо — дорога на Чарторыги, резиденция Тыдня, налево — на Шостку. Со стороны Чарторыгов их, должно, поднажал Тыдень: туда им ходу нет. Со стороны Шостки вчера отбили «москвичи». Сейчас получим донесение разведки.
Евтушенко вскочил на коня и ускакал.
Денис, объехав фронт своих построившихся всадников, объяснил суть предстоящей операции.
— Разрешите доложить, товарищ командир, — вернулся через минуту Евтушенко, — что Тыдня со стороны Чарторыгов не слыхать. Говорят, погнался за Артамоновым. Бандиты в лесу. Мой отряд находится с ними в перестрелке.
— Ну что ж, отправимся на место.
— Я полагаю гнать их лесом, а нам с вами выехать к открытой группе, где идет бой.
— Давай, — согласился Денис. — Один эскадрон пойдет в обход на Шостку. Тебе, Лобода, на Шостку. До моего распоряжения оставаться там. Перейти под командование местного отряда. Второй и третий эскадроны — у леса спешиться и прочистить лес насквозь. К вечеру быть в Ярославце. Четвертый эскадрон — за мной!
И Денис повернул за Евтушенко. Киёк следовал за ним.
Проезжая мимо монастыря, Денис увидел ту пушку, о которой говорил ему Евтушенко, — допотопную пушку петровских времен, взятую на шосткинском заводе, построенном еще Петром Первым. Денис подъехал к пушке.
— Вот она, наша Маша! — похвастался Евтушенко. — Увели у Тыдня. У него было две, одна осталась.
— А кто командир? — спросил Денис.
— Я, — небрежно отозвался маленький куценький человечек в подоткнутой шинели, сидевший на круглых тесаных камнях и жевавший краюху хлеба. Он подозрительно осматривал Дениса, одетого в немецкую шинель. — Ты что ж, артиллерист?
— Фелильвелькир царской службы, — приосанился командир. — Да вот и бонбы, — показал командир на круглые белые тесаные булыжники, на которых он сидел.
— Ну, давай, папаша, поддерживай! — пожал руку Денис.
— Расшляпаю как следовает! — крикнул ему вслед пушкарь.
Пока скакали вдоль леса на Чарторыги, Денис расспрашивал Евтушенко.
— Так Тыдень, по-твоему, человек стоящий?
— Лютый человек! — отвечал Евтушенко, тяжело при этом вздохнув. — Дошел до беды и сам не рад.
Невдалеке послышались отдельные выстрелы, затем — короткая пулеметная строчка.
— Расписываются в смерти. Здесь! Стой! — сказал Евтушенко и осадил лошадь.
Денис махнул рукой, и эскадрон, отставший на сотню шагов, остановился.
— Пускай облегают тыл лесом, а пол-эскадрона спешь да продери по лесу, — сказал Евтушенко Денису. — А мы вон туда потопаем. Вон и наши скачут! — показал он вдаль.
Евтушенко поднял саблю, помахав ею в воздухе, и помчался навстречу двум всадникам, Денис и Киёк поскакали за ним.
— Залегли в канаву и клюют из пулемета, не можно подступиться, наши в обход пошли, — сообщили разведчики.
— Отдать коней коноводам! Пулеметчики — вперед, за мной! — скомандовал Денис.
Подъехав ближе к лесу, он спешился и, взяв «люйс», пошел к канаве, окаймляющей лес. Он пустил по канаве первую очередь. Крикнул, подбегая ближе:
— Сдавайся, гады! Выбьем!
— А хрена!.. — крикнули из канавы. — Получай, на!
Ветки посыпались с дерева и осыпали хвоей Дениса и Евтушенко. Они вскочили в канаву.
— По канаве! — крикнул Денис подбегающим пулеметчикам.
— А, гад! — раздался крик Евтушенко. — На, получай!
Прозвучало несколько выстрелов. Евтушенко стал выбираться наружу, таща за собою убитого.
— Щекотюк! — закричал он. — Щекотюка коцнул. Ложись, Кочубей! Киёк, ложись! Зараз они в атаку пойдут. У них уже патронов нету, последние доигрывают. Ребята, поднажми! — крикнул он в кулак, как в рупор, бегущим по канаве пулеметчикам.
— Бросай гранаты! — приказал Кочубей.
Разом взорвалось несколько гранат, и будто выбросило людей из канавы: десяток бандитов выскочили на поляну и упали в снег, лицом к стрелкам.
— Ползут, живые! Полосни их из «люйса»! — закричал Евтушенко.
Денис пустил две очереди. Подползшие бандиты вскинулись еще раз и упали. Но один из них побежал, как ни странно, вперед, а не назад.
— А, черт! — выругался Евтушенко и, не расслышав окрика Кочубея: «Не бей, то баба!» — выстрелил.
Женщина упала.
По всей канаве все дальше и дальше хлопали гранаты. Когда из канавы вырывались бандиты, они попадали под перекрестный огонь пулеметчиков и стрелков, окружавших уже сплошною цепью взгорье, прилегающее к лесу.
— Отчего они не бегут в лес? — недоумевал Денис.
— Тай там жара — клопам душно, — отвечал Евтушенко. — Они пробовали. А думаешь, там их нет? Еще будет работы! Это ж мы самое кубло выкурили. То Щекотюк, — показал он пальцем, — то Маруська, что я подцепил. А тот вон, вверх бородой, должно, что Ященко лежит. Ну да, он!.. Бусла не видать что-то, должно, в лес ушел. У них уже патронов в обжимку. Тыдень арсенал в Ярославце себе забрал, а их выгнал. Вот они и подались на Шостку беспатронные; думали там подлататься, да и прошостились. Ну, теперь подыматься пора. Ребята их взяли в шоры. Брось отсюда в обход еще пару конных— вон до того столба, что под горой. Там лес кончается, они под горою пройдут, да и выйдут к ровчаку — тому эскадрону в связь, что в обход сперва пошел. Он туда обязательно выйдет, больше некуда.
— Взвод, по коням! Низом — право столба! — скомандовал Денис. — Выходи к яру!
Первый взвод вскочил в седла и вихрем помчался под гору. А Денис и Евтушенко подошли к убитым.
— Настреляли вовкив, — сказал Евтушенко, — и буркой не накроешь!
Один из лежавших вдруг застонал и потянулся рукою к поясу, на котором висел ящик от маузера. Ящик был пуст: маузер лежал в стороне на снегу.
— Ишь чего захотел! — крикнул Евтушенко. — Еще жалить думаешь, гнида! Не выйдет твое дело, пёс!
— Там… одна пуля… — с трудом проговорил раненый.
Евтушенко поднял маузер.
— Для себя берег… Убейте скорей, прошу вас… — сказал раненый.
Евтушенко поднял маузер, отвел затвор и, убедившись, что в магазинной коробке зарядов нет и лишь одна пуля в стволе, сказал:
— Что верно, то верно, — и нацелился раненому в голову.
Денис схватил его за руку.
— Это ж Ященко! — сказал Евтушенко, помогая Денису повернуть раненого на спину, чтобы осмотреть рану.
— В живот, — произнес Денис. Он вынул бинт из сумки и принялся перевязывать раненого.
Евтушенко укоризненно посмотрел на Дениса. Взор его выражал: «Да брось ты его, пса!»
— Где здесь ближайшая больница?
— В Ярославце, — ответил Евтушенко.
— Доставьте его туда, да чтоб жив был. Понял?
Наконец Евтушенко догадался, для чего Денису нужен был этот человек.
Евтушенко свистнул и что-то строго приказал подбежавшему хлопцу. Тот мигом понесся обратно к коню и, вскочив на него, гикнув, помчался вперед. Евтушенко пошел по полю, переворачивая ногою трупы.
— Гляди, никого не пристреливай! — крикнул ему вслед Денис и пошел к коням, стоявшим в овраге.
— Знаю! — недовольно крикнул в ответ Евтушенко.
— Его же батьку оккупанты очи выкололи, — сказал Денису Киёк, едучи с ним рядом. — Вот он и не имеет теперь ни к кому пощады. А так хлопец — душа. И его самого уже эти бандюги пытали. Поймали… Вон у того самого Щекотюка он под чоботом лежал тому месяца два назад. Да Васька Москалец нарвался и выручил. А то бы прикончили хлопца.
— А вот эта, — показал Киёк на убитую женщину, мимо которой они только что проехали, — тоже тогда была с ними и издевалась над Евтушенко по-своему, по-бабскому.
Выстрелы в лесу прекратились. Вдалеке показалась из-за яра цепочка всадников взбиравшихся по мокрому снегу на гору. Денис закричал:
— Вертай! — и поскакал навстречу.
— Тут вообще, брат Кочубей, дела крученые, перекрученные. За них-то Евтушенко и пострадал. Я не хотел тебе говорить при хлопцах. Самых главных ты сразу взял под крышку. Это ты без ошибки. Может, ты и слыхал про то? Про «казацкую могилу»? Не слыхал?.. Так слушай. Попервоначалу, как приехала власть из Чернигова — вот эта самая, что в Маковой будке осталась, — кивнул он в сторону Макова, — Тыдень города не занимал. Он со своим полком в Чарторыгах да в Дубовичах стоял. А бандитюг этих тогда еще не было, не объявились, — кивнул он на убитых. — А вот и фершал идет, повернем подале, — сказал он, показав на приближающихся с носилками людей.
— Как дела? — спросил Денис подскакавших всадников.
— Бойчук убит, — сказал Грицько Душка и снял шапку.
Денис нахмурился и тоже снял шапку.
