Артур Лиелайс - Золото инков
Франсиско де Херес, тайный летописец Писарро, детально описавший его походы, рассказывает также, что в этом разговоре Атауальпа обвинил белых людей в нападении на перуанцев. Один из вождей – Майсабилика – донес, что испанцы напали на него, захватили в плен несколько касиков и заковали их в цепи. Майсабилика прислал инке железный ошейник и сообщил, что сразил трех христиан и одного коня.
На это Эрнандо Писарро ответил, что Майсабилика пустомеля и хвастун, потому что один-единственный христианин мог бы убить и вождя, и всех индейцев. Как это он мог сразить христианина или его коня, когда все его люди трусы и бабы! Испанский полководец пришел сюда не ради войны – он хочет обрести друзей и творить добро. Но если кто-то начнет с ним войну, христиане будут драться до тех пор, пока не уничтожат всех врагов. Они могут сражаться на стороне Атауальпы и тем самым доказать, что Майсабилика солгал.
Инка согласился, что вождь этот не отличается послушанием. Его войска при поддержке испанцев могли бы как следует проучить строптивого касика. Эрнандо Писарро ответил, что инке нет смысла посылать туда свое войско. Вполне достаточно десяти испанских всадников. Атауальпа в ответ на это только усмехнулся. Однако через минуту правитель Перу уже не улыбался.
У идальго де Сото, который находился тут же, была лучшая лошадь во всем отряде, да и сам он был очень ловким наездником. Заметив, что Атауальпа внимательно наблюдает за горячим боевым конем, кусавшим от нетерпения удила, де Сото натянул поводья, вонзив шпоры в бока скакуна, и галопом сделал большой круг по равнине – пусть посмотрят, на что способен испанский конь и отважный наездник. Подскакав к инке, Сото так резко остановил жеребца, что тот, громко заржав, поднялся на дыбы и обрызгал пеной одежды правителя.
Ни один мускул не дрогнул на лице Атауальпы, в то время как остальные перуанцы застыли в ужасе, а некоторые, увидев, что к ним' огромными скачками приближается невиданное чудовище, отступили на несколько шагов. По утверждению испанского хрониста, они дорого заплатили за свой страх – инка в тот же вечер повелел казнить трусов.
Правитель предложил испанцам отведать угощения, по те, чтобы не слезать с коней, отказались, тоже сославшись на то, что сейчас должны поститься. Атауальпа приказал подать гостям чичу. Появились женщины с большими золотыми кубками, из которых они дали испанцам напиться.
После этого конкистадоры почтительно простились и отправились обратно в Кахамарку. Они увидели многое: богатство властителя Перу, роскошные одежды придворных, золотые и серебряные сосуды, огромное, хорошо обученное и вооруженное войско инки. Могла ли горсточка испанцев вступить в бой с таким могущественным противником? Видимо, они действовали опрометчиво и слишком далеко углубились в эту огромную страну.
Принесенные известия о невиданных богатствах, с одной стороны, распалили солдат, однако в то же время ими овладели смятение, страх и даже отчаяние – громадная армия инки находилась здесь, совсем рядом. В ночной тьме огни индейских сторожевых постов на склоне горы светились словно бесчисленные звезды.
И только Франсиско Писарро втайне радовался тому, что все произошло так, как он рассчитывал. Он старался приободрить малодушных. В этот решающий час, когда они, наконец, сошлись с врагом лицом к лицу, ни один из них не вправе терять мужество. Надо положиться на милость божию, ибо всевышний уже не раз спасал их в самые трудные минуты. И пусть враг будет в тысячу раз сильнее, бог на стороне испанцев – ведь они отправились в крестовый поход против неверных. Отважных воинов ждут неисчислимые богатства.
Затем Писарро собрал военный совет, чтобы обсудить план, который он уже выработал и считал наиболее удачным. План этот казался столь дерзким и отчаянным, что офицеры были ошеломлены. Инку следует заманить в западню, захватить в плен на глазах у всей его армии и держать в качестве заложника. Пленение владыки потрясет страну, и, возможно, испанцам очень легко удастся подчинить себе могущественное государство.
В Испании Писарро встречался с Кортесом, который всячески его поддерживал и дал много полезных советов. «Помните, Франсиско, об одном – если вам удастся захватить в плен священную особу короля Перу, то судьба его страны будет решена. Я утверждаю это на основе собственного опыта», – эти слова Кортеса хорошо запомнил Писарро.
Начинать сражение с огромной армией инки было бы чистейшим безумием, утверждал главнокомандующий. Отступление и бегство тоже невозможны. Опасности в этой стране подстерегают на каждом шагу. Да и куда бежать? Путь к морскому побережью через горы долог и труден. Стоит испанцам начать отступление, как перуанцы по им одним известным тропам опередят их и будут поджидать за каждым поворотом, на каждом перевале, в каждой крепости.
Столь же опасно оставаться здесь в бездействии, ничего не предпринимая. Дружественное отношение Атауальпы к испанцам не может быть долговечным. Близкое знакомство с белыми воинами очень скоро рассеет представление о закованных в железо чужеземцах как о некоем сверхъестественном явлении. Атауальпа завладеет их конями, оружием и сверкающими доспехами, а испанцев просто уничтожит. Инка – правитель хитрый и к испанцам всегда относился с подозрением. Своими дружественными посланиями он заманил их в глубь страны, чтобы легче было с ними расправиться.
Хитрости, говорил Писарро, можно противопоставить только хитрость; надо поймать инку в его же ловушку. Нельзя медлить ни одного мгновения: в любой день с юга могут подойти остальные отряды Атауальпы, одержавшие там блестящую победу, и тогда испанцам будут противостоять еще большие силы.
Напасть на инку в открытом поле чрезвычайно опасно – неизвестно, удастся ли испанцам одержать победу и захватить его в плен. Прибытие правителя Перу в испанский лагерь предоставит наилучшую возможность для захвата именитого пленника. Поможет неожиданность. Отчаянная решимость сыграет свою роль там, где осторожность бессильна, и горстка отважных одолеет целую армию. Когда инка будет в руках испанцев, последние смогут диктовать свою волю всей стране.
Конкистадоры провели беспокойную, полную тревог и опасений ночь. Писарро приказал неусыпно охранять все подступы к городу и выставил посты, которые бдительно следили за лагерем инки. А там, в палатках, безмятежно спали воины, и не подозревая, вероятно, о грозящей опасности. Им ли было бояться горсточки чужеземцев?
Но, кто знает, может быть, перуанцев и их правителя, тоже мучили опасения и мрачные предчувствия? Ведь белые люди владели оружием более грозным, чем перуанские пики с медными наконечниками, стрелы и короткие мечи – у них было огнестрельное оружие, стальные латы, мечи и копья. От стальной брони индейские копья и стрелы отскакивали, не причиняя людям никакого вреда. А металлические палки конкистадоров, извергающие огонь, сеяли смерть и грохотали, как спрятавшиеся под землей злые, разгневанные боги, которые шатают горы и выбрасывают из них клубы дыма и языки огня. Невиданный зверь, послушный только белому человеку, мчится быстрее ветра и давит людей железными подковами.
Утром взошло яркое солнце. Начался новый день – 16 ноября 1532 года, знаменательный день в истории Перу. На заре громкие звуки труб призвали конкистадоров к оружию. Писарро обратился к солдатам, ознакомил их с разработанным планом нападения и отдал соответствующие распоряжения.
Площадь с трех сторон замыкали низкие просторные здания с широкими воротами. В этих зданиях главнокомандующий разместил два конных отряда под командованием Эрнандо Писарро и де Сото, а также отряд пехотинцев. Себе он отобрал двадцать испытанных воинов. Два орудия были установлены в крепости.
Никто не смел покинуть свой пост, пока инка и его свита не вступят на площадь. Сигналом к нападению должен был послужить выстрел из орудия, после которого конкистадорам с боевым кличем надлежало выскочить из своих укрытий, наброситься на охрану инки, перебить ее, а самого властителя захватить в плен. Писарро велел быстро и точно выполнять каждый приказ, сам проверил оружие воинов и распорядился, чтобы к удилам коней были подвешены колокольчики – их звон внушит индейцам еще больший страх.
После этого солдатам было выставлено богатое угощение, священники отслужили торжественный молебен, призывая на испанцев благословение небес, а хор Христового воинства пел: «Восстань, о господи, и соверши свой труд!» Конкистадоры, расставив ловушку на крупную дичь, просили всевышнего благословить это черное, кровавое дело. Каждый из них верил, что он идет в бой во имя креста господня. Историк У. Прескотт, написавший монументальный труд о завоевании Перу (в котором использованы уникальные документы и хроники), добавляет, что испанцев можно было бы счесть за мучеников, готовых отдать жизнь во имя истинной веры, если бы они не были бандой отчаянных авантюристов, готовивших презреннейшее предательство.
