Николай Бахрошин - Викинги. Заклятие волхвов

– Я запомню, – пообещал Сьевнар.

– Ничего, если забудешь, я напомню тебе… Ну пойдем, что ли, – подтолкнул локтем старший брат, – Ингвар машет рукой, значит, пора уже ставить «Оленя» на воду. Клянусь копьем Одина, у меня от этих разговоров все внутри пересохло. Надеюсь, у северных ярлов хватит пива для долгого гостеприимства.

– Когда Ингвар усядется за столом так же прочно, как ратник в осаждаемой крепости, может и не хватить, – заметил Сьевнар.

– Тогда тем более поспешим! Может, нам все-таки достанется по глотку-другому…

Глава 4

Земляная крепость

Добрый поселянин ГуллиИмел пять сынов.Пал на ФюриУдалец Асмунд,Скончался АссурНа Востоке в Греках,Был в ХольмеУбит Хальфдан,Кари – в Дунди,И умер Буи.

1

…Про то еще долго помнили, и рассказывали друг другу были и небылицы, и слушали песни скальдов за пиршественными столами. Той зимой побережье фиордов оживилось от привычной спячки раньше обычного, разбуженное неожиданными вестями. Задуман был великий поход, равных которому не было со времен древних конунгов Инглингов, бывших владетелей всех земель Свитьод.

А заварил всю кашу ярл и морской конунг Рорик Неистовый. Рассказывали, что в одном из недавних набегов Рорик взял в плен пожилого воина из франков. У того не было на родине богатой родни, чтобы выкупить ветерана из рабства, но он, хитрый, в обмен на свою свободу пообещал рассказать такое, что стоит любого выкупа.

Известно, что ярл Рорик всегда держит слово – это признают и друзья, и враги. Он пообещал отпустить франка, если сведения окажутся ценными. И франк рассказал, что долгое время служил в Византии в наемной дружине вместе с остальными своими соплеменниками. И не просто служил, охранял приграничный город Гонорий, названый так в честь одного из базилевсов прошлого.

Впрочем, пес их раздери, всех этих базилевсов, владеющих трусливым южным народом и молящихся Христу Распятому! – толковали между собой воины в заснеженных фиордах. Их всех не упомнишь, они там меняются, как горшки у неуклюжей хозяйки. Интереснее другое – франк клятвенно утверждал, что именно в крепость Гонория один из последних базилевсов Византии Фока свез некогда несметные богатства. Императора Фоку, мол, даже приближенные называли Жестокосердым, рассказывал франк. Он направо и налево рубил головы самым богатым подданным, а все богатства их брал себе. Это золото до сих пор хранится в Гонории, уверял франк, следующий базилевс решил оставить все как есть на случай бунта черни или армии, это часто происходило в столице Византии Константинополе. С тех пор в Гонории и существует тайное хранилище казны императоров. А он, франк, может рассказать, как укреплена крепость, где хранятся сокровища, и даже показать тайные ходы, про которые мало кто знает. Не зря столько лет нес там караульную службу, многое слышал и видел, чего ему, вроде бы, слышать и видеть совсем не положено…

Сведения действительно были интересные. Сокровища самих базилевсов Византии – такой добычи в фиордах еще не знали. Рорик Неистовый загорелся сразу. Но, как опытный морской конунг, он понимал, конечно, что одной-двумя и даже тремя дружинами византийскую крепость не взять, тут нужна рать посерьезнее. Вот и кинул клич по побережью, предлагая многим свободным ярлам отправиться в южный набег.

Всю долгую зиму ярлы и морские конунги совещались над полными чарами – как лучше захватить казну Фоки Жестокосердого. И все сходились в одном – для такого серьезного предприятия нужна большая дружина. Ради такой добычи стоит, пожалуй, забыть привычные распри ярлов и морских конунгов, собрать из фиордов как можно больше бойцов.

И за ними дело не стало. Многие знаменитые ярлы и прославленные морские конунги согласились повести свои дружины за золотом кесарей. Дружины Дюри Толстого, Олафа Ясноглазого, Энунда Большое Ухо, Тунни Молотобойца, Хальфдана Синезубого – вот далеко не полный перечень тех, кто согласился грабить византийские земли. Даже воины братства Миствельд, чаще державшиеся особняком и ходившие в походы своей дружиной, забыли былые раздоры с ярлом Рориком, согласились присоединиться к этому набегу, обещавшему великую славу и огромную выгоду.

Больше сотни деревянных коней, больше пяти тысяч воинов – невиданная морская рать должна была собраться под стенами гарда Юрича в Гардарике, назначенного местом сбора, чтобы выбрать конунга на время набега. Двинуться вниз по Иленю, опустошать земли изнеженных ромеев и мужелюбивых греков. Сам Харальд Резвый, владетель тех земель, но родом с побережья фиордов, обещал присоединиться со своими людьми и кораблями.

Огромное войско! – соглашались на побережье. Давно свеоны не собирали подобного войска. Может, со времен Инглингов, что были конунгами не только на море, но и на суше. «Это сейчас каждый ярл, что водил в набег несколько сотен бойцов, гордо величает себя морским конунгом, – судачили старики. – Раньше – не так, раньше конунг был только один, настоящий конунг-повелитель. Что говорить, была сила и слава была, но прошли, конечно…»

Молодежь не обращала внимания на извечное старческое брюзжание. Готовились радостно и с азартом. Понятно, даже без сокровищницы кесарей в богатых теплых краях добычи столько, что можно грузить и грузить, пока деревянные кони не осядут по третью-четвертую доску бортов, – кто этого не знает!

Ближе к весне – окончательно ударили по рукам…

В то памятное для Рорика утро он спозаранку отправился на охоту с десятком старших дружинников. Хорошее было утро, чистое, свежее. Соль-солнце уже радостно, почти по-весеннему играло лучами, небо – яркое и бездонное, а снег – мягкий, подтаявший. И проплешины влажной, черной земли уже начали появляться на солнцепеке.

Чувствовалось, что весна совсем рядом. Вот-вот… А там – поход, великий набег, какого еще не было в земле свеонов на его памяти. А кто это все затеял? Он, ярл и морской конунг Рорик Неистовый!

Великая слава, о которой всегда будут петь песни все прибрежные скальды!

Ярл собирался провести на охоте весь день, а может, и несколько дней, как получится. Днями и ночами бежать по следу, до хрипа напрягая все силы в погоне, – исконная, мужественная забава воинов.

Следы и помет трех-четырех оленей они нашли быстро, собаки взяли след, азартно повели за собой. А ярл поскользнулся на неприметных, грязноватых остатках льда, скатился в какую-то вымоину и сильно ушиб левую щиколотку. На ровном месте споткнулся. Обидно.

Разгоряченный бегом, Рорик приказал воинам не останавливаться, гнать дичь, пока не догонят. Сам потихоньку поковылял в поместье, на хромой ноге – нечего и думать гоняться по горам и лесам за легконогими олешками.

Пока шел, боль вроде бы успокоилась, нога разошлась, мелькнула даже мысль, не вернуться ли к охотникам. Подумал, и решил, что не стоит, те наверняка уже далеко, а ушиб все-таки чувствовался. Зато надумал сделать крюк к бане, куда, помнил он, собирались сегодня его жены. Шел, предвкушая их удивление.

У воинов в поместье была своя, отдельная парильня, поближе и попросторнее. Женщины предпочитали ту, дальнюю, маленькую, срубленную еще во времена деда Рорика. Говорили, уж больно хороша и мягка вода в озерке, до блеска промывает длинные волосы. Женщины!

По праву владетельниц, его жены обычно ходили в баню вдвоем, не любили толкаться попами в тесноте. Хорошо, что теперь – не как тогда, жены все-таки поладили между собой. Наверное, сам Локки Коварный, хитроумный среди богов-ассов, не смог бы объяснить, как это получилось, – но получилось же! Не иначе, бог Форсетти, примиритель спорщиков, ударил каждую по голове своим посохом! – посмеивался иногда Рорик.

А что, дикие, необъезженные кобылицы – и те смиряются с всадником на своей спине. Или он не воин, не победитель, чтоб не объездить сразу двух баб?

Ну и ладно, коли так вышло… Уж теперь, когда его мысли заняты предстоящим великим походом, тем более не время думать о бабьих склоках…

Вот и будет им сюрприз – муж! – ухмылялся он, предвкушая их удивление. Отослать Ингрив, примять розовое, нежное тело Сангриль, приятно-пахучее от мыльного корня, сжать в ладонях ее крепкие груди… А может, не отсылать Ингрив… Первую жену иногда тоже надо утешить вниманием… Или он не мужчина, чтоб его не хватило на них обеих? Не умеет любить – пусть хотя бы поучится, посмотрит, как надо…

И то сказать – скоро в викинг, корабли уже снаряжаются, когда еще будет время позабавиться с женами.