Роберт Стивенсон - Черная стрела (Пер Репина)
Дик, дойдя до другой стороны дома, расставил в ряд своих шестерых воинов, ярдах в двадцати от садовой стены, и стал в нескольких шагах впереди. Потом все разом крикнули и бросились на неприятеля.
Враги, лежавшие на больших расстояниях друг от друга, окоченевшие от холода, застигнутые врасплох, вскочили на ноги и остановились в нерешительности. Прежде чем они могли собраться с мужеством, или даже сообразить количество нападающих и их силы, такой же крик, предвестник нападения, достиг их ушей с отдаленной стороны ограды. Они сочли себя погибшими и побежали.
Таким образом, два маленьких отряда членов шайки «Черной Стрелы» соединились перед стеной сада, выходившей на море; часть незнакомцев очутилась как бы жду двух огней, а остальные разбежались во все стороны и скоро исчезли в темноте.
Но битва еще только начиналась. Хотя на стороне лесных бродяг Дика было то преимущество, что нападение их было неожиданным, но те, на кого они напали, превосходили их численностью. Между тем наступил прилив; берег сузился до небольшой полосы; на пространстве между морем и садовой стеной, в темноте, началсь яростная, смертельная борьба, исход которой был сомнительным.
Незнакомцы были хорошо вооружены; они молча бросились на нападающих; схватка превратилась в ряд отдельных состязаний. Дик, первым бросившийся в битву, схватился с тремя воинами; одного из них он уложил с первого удара, но остальные двое напали на него с такой горячностью, что он чуть было не отступил перед их натиском. Один из нападающих был громадный малый, почти великан, вооруженный огромным мечом, которым он размахивал, как тросточкой. Против такого противника с сильным размахом руки и с длинным, тяжелым оружием Дик со своей алебардой оказывался совершенно беззащитным. Если бы и другой противник решил принимать горячее участие в нападении, гибель юноши была бы неизбежна. Но этот человек, менее высокий и более медлительный в движениях, остановился на мгновение, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к звукам битвы.
Великан продолжал пользоваться своим выгодным положением, а Дик все отступал перед ним, поджидая удобного случая. Вдруг в воздухе сверкнуло и опустилось громадное лезвие, Дик сделал ловкий прыжок и стал наудачу рубить своей алебардой направо и налево. Послышался громкий отчаянный крик; прежде чем раненый успел поднять свое страшное оружие, Дик дважды повторил свой удар, и противник упал на землю.
В следующее мгновение Дик вступил на более равных условиях в борьбу с другим своим преследователем. Тут не было большой разницы в росте, и хотя противник Дика выступил против алебарды с мечом и кинжалом, хотя он был осторожен, умел хорошо отражать удары и имел лучшее оружие, Дик возмещал все это своею ловкостью и проворством. Никто из них сначала не имел видимого преимущества над другим, но старший из противников незаметно воспользовался горячностью младшего, чтобы завести того, куда ему хотелось. Вдруг Дик заметил, что они прошли берег во всю его ширину и дерутся теперь по колено в воде, среди пены и шума волн. Тут его ловкость и подвижность становились бесполезными; он увидел себя, более или менее, в руках врага; еще немного, и он очутился вдали от своих людей и убедился, что ловкий и искусный противник решил завести его как можно дальше.
Дик заскрежетал зубами. Он решил немедленно окончить борьбу. Когда волна прибоя отхлынула, оставив песок сухим, он бросился вперед, выбил оружие из рук противника и вцепился ему прямо в горло. Тот упал вместе с Диком, который очутился на нем; следующая волна покрыла его водой.
Пока он лежал еще под водой, Дик выхватил у него из рук кинжал и встал на ноги с победоносным видом.
— Сдавайтесь! — сказал он. — Даю вам жизнь.
— Сдаюсь, — ответил его противник, подымаясь на колени. — Вы бьетесь, как молодой человек, то есть неумело и очертя голову, но, клянусь всеми святыми, вы сражаетесь отважно.
Дик обернулся к берегу. В темноте еще продолжался с сомнительным успехом яростный бой. Покрывая глухой шум волн, слышались удары стали о сталь, раздавались крики боли и боевые возгласы.
— Отведите меня к вашему предводителю, юноша, — сказал побежденный рыцарь. — Пора окончить эту бойню.
— Сэр, — ответил Дик, — если у этих храбрых малых есть какой-нибудь предводитель, то он — тот бедный джентльмен, что стоит перед вами.
— Ну, так отзовите своих псов, а я велю своим слугам остановиться, — сказал незнакомец.
В голосе и манерах противника было столько благородства, что Дик перестал бояться измены.
— Складывайте оружие, молодцы! — крикнул незнакомый рыцарь. — Я сдался под условием, что останусь жив.
Тон незнакомца был чрезвычайно властный, и шум и смятение схватки прекратились почти немедленно.
— Лаулесс, — крикнул Дик, — ты жив?
— Да, — крикнул в ответ бывший повар, — жив и невредим.
— Зажги фонарь, — сказал Дик.
— Сэра Даниэля нет здесь? — спросил рыцарь.
— Сэра Даниэля? — повторил Дик. — Молю Бога, чтобы его не было здесь. Клянусь распятием, плохо бы мне пришлось, если бы он был здесь.
— Плохо пришлось бы вам, прекрасный сэр? — спросил рыцарь. — Ну, признаюсь, если вы не принадлежите к партии сэра Даниэля, то я ничего более не понимаю. Зачем же вы напали на мою засаду? Какой тут спор, мой юный и чрезвычайно пылкий друг? Какое у вас было намерение? И чтобы покончить с расспросами — какому благородному джентльмену я сдался?
Но прежде чем Дик успел ответить, в темноте раздался чей-то голос. Дик разглядел белый с черным значок на шапке говорившего и почтительный поклон, которым он приветствовал своего начальника.
— Милорд, — сказал он, — если эти джентльмены — недруги сэра Даниэля, то, право, очень жаль, что мы бились с ними, но было бы в десять раз больше жаль, если бы они или мы остались здесь дольше. Часовые в доме, если они не мертвы и не глухи, услышали нашу схватку с четверть часа тому назад; сейчас они дадут сигналы в город, и если мы не поторопимся уйти, то все будем схвачены новым врагом.
— Хокслей прав, — сказал лорд. — Чего вы желаете, сэр? Куда мы должны идти?
— Ну, милорд, что касается меня, идите куда хотите. Я начинаю думать, что у нас есть основание для дружбы, и если я начал знакомство с вами несколько грубо, то не хочу продолжать его таким же образом. Поэтому, милорд, вы дадите мне вашу правую руку, и мы расстанемся. А в назначенный вами час мы встретимся в назначенном вами месте и сговоримся.
— Вы слишком доверчивы, мой мальчик, — сказал рыцарь, — но на этот раз ваше доверие не будет обмануто. Я встречу вас на рассвете у Креста святой Невесты. Ну, молодцы, за мною!
Незнакомцы исчезли с несколько подозрительной быстротой. Пока обитатели зеленого леса занялись привычным делом — грабежом покойников, Дик еще раз обошел садовую стену, чтобы рассмотреть переднюю часть дома. В маленьком окошечке наверху крыши он увидел какой-то свет; так как этот свет был наверное виден из задних окон городского дома сэра Даниэля, то он не сомневался, что это и был сигнал, которого боялся Хокслей, и что на сцене скоро появятся солдаты Тонсталльского рыцаря.
Он приложил ухо к земле, и ему послышался нестройный глухой звук со стороны города. Он бросился поспешно к берегу. Но работа была уже окончена, последний труп был обезоружен и обобран догола, и четверо молодцов уже несли его к морю, чтобы кинуть в воду.
Через несколько минут, когда из ближайших переулков Шорби показалось до сорока всадников, поспешно снарядившихся и мчавшихся галопом, все было безмолвно и пустынно вокруг маленького дома на морском берегу.
Между тем Дик со своими воинами вернулся в питейный дом «Коза и Волынка», чтобы урвать несколько часов сна до утреннего свидания.
ГЛАВА III
Крест святой Невесты
Крест святой Невесты стоял недалеко от Шорби, у опушки Тонсталльского леса. Тут перекрещивались две дороги: одна шла из Холивуда, через лес, другая — дорога из Райзингэма, по которой, как мы видели, бежали остатки Ланкастерской армии. В этом месте дороги сходились и спускались вместе по холму к Шорби. Несколько дальше от места их соединения вершину небольшого холма венчал старинный крест, сильно пострадавший от непогоды.
Сюда и явился Дик около семи часов утра. Было холодно по-прежнему; земля вся посерела и отливала серебром от инея; день занялся на востоке зарей пурпурного и оранжевого цвета.
Дик сел на нижнюю ступеньку у креста, хорошенько закутался в свой длинный плащ и внимательно огляделся по сторонам. Ему пришлось недолго ждать. По дороге из Холивуда показался джентльмен в богатых, блестящих латах, на которые была наброшена верхняя одежда из драгоценнейших мехов, верхом на великолепном ратном коне. В двадцати ярдах за ним следовала группа всадников, вооруженных копьями; они остановились недалеко от места назначенного свидания, джентльмен в меховой одежде поехал дальше один.
