Маршал веры. Книга первая - Виктор Васильевич Бушмин
Пришел твой час – милости просим, пошли со мной, горемычный…
Лично я не могу себе представить смерть так, как ее почему-то пытаются изобразить на картинках: костлявая и с косой. Мне кажется, что художники – ребята коварные и предвзято, даже слишком уж ангажировано относятся к изображению это Дамы.
Смерть, по моему скромному мнению, Дама красивая и прекрасная собой, ведь только и именно Она, нет! Исключительно Она – Смерть всегда дает умирающему облегчение, ведь как бы ни страдал умирающий, только в момент смерти он, словно с блаженным облегчение совершает свой последний, искупительный и всепрощающий выдох.
– Что это ты, Шарль, глаза отвёл? – раздался из-за спины лекаря голос Меркадье. – Не вздумай юлить! Если не поставишь короля Ришара на ноги – сдеру с тебя кожу, как с того итальяшки! Помнишь, Шарль?
Шарль-лекарь вздрогнул, вспомнив отчетливо ту бессмысленную по жестокости и необузданности казнь несчастного итальянского наемника. Кажется, он был потомком герцогов Висконти.
Лекарь уже не помнил мелочи. Он помнил безумный смех и итальянские проклятия, сыпавшиеся из уст казненного, у которого глупый Меркадье предусмотрительно не отрезал язык.
– Сир, сейчас кожа и мышцы «скрипят», особенно, когда я их мну? – еще раз попытал счастье лекарь, ощупывая рану.
Ришар скривился от боли и странного ощущения в своей руке:
– Да… словно снег под ногами скрепит. Я такое ощущал еще ребенком в Шотландии, когда был с отцом в одном из походов…
– Мне не остается ничего, кроме… – начал лекарь и запнулся, увидев злые глаза Меркадье.
Меркадье подскочил к нему и встряхнул беднягу:
– Кроме чего, лекаришка хренов?!
Шарль собрался с мыслями. Прошло уже почти пять или шесть часов после ранения. Не часто от простого лекаря наемников может зависеть жизнь одного из могущественнейших монархов Европы! Короля, которого боялся сам Саладин!
– Ничего серьёзного, мессир кондотьер. Предстоит довольно-таки сложная операция по изъятию арбалетного болта из раздробленного плеча Его величества. Это – безумно больно. Поэтому, я и советовал Его величеству прикусить кожу.
– А-а… смотри у меня! – Меркадье сжал свою руку в кулак, поднеся её к лицу лекаря.
«Мерзкий провансалец!» – подумал Шарль.
– Я, мессир кондотьер, всего лишь армейский лекарь, а не королевский медик. Я вижу причину болезни и пытаюсь её излечить.
– Я не стану кусать уздечку! Лев – не лошадь! – Простонал больной король.
«Ещё один позёр!» – Подумал Шарль, вздрогнув. – «Его смерть стоит рядом и толкает меня, чтобы я уступил ей дорогу, а он еще ерепенится!..»
– Сир! Тогда я осмелюсь попросить Вас потерпеть.
Король моча кивнул головой.
Лекарь приготовил посуду с горячей водой, кувшин крепкого, настоянного в дубовой бочке, лиможского вина из окрестностей замка Коньяк, накалил острый врачебный тесак на углях блюда, предусмотрительно поданного слугами английского короля, и произнес:
– Могли бы Вы, Ваше величество, пригласить одного из монахов-бенедиктинцев, что прислал Его светлость Гильом де Марешаль, граф Стригайл.
– Это еще зачем? – удивился Меркадье.
– Затем, мессир кондотьер, что данная процедура болезненная. А монах поможет провести душу нашего короля Ришара через боль…
Меркадье подал знак слугам и, вскоре, в палатку грубо втолкнули одного монаха в серой хламиде.
– Молись, отче! Молись крепко!.. – Свирепо сверкнув глазами, сказал Меркадье.
– Вы, сын мой, говорите так грубо, словно вы катар какой-то. – Вздохнул монах, перекрестившись. – На все воля Божья.
Монах встал чуть поодаль, зажег свечу и стал что-то монотонно бубнить по латыни…
Лекарь крепко ухватил красный арбалетный болт, торчащий из плеча короля Ришара, и сказал:
– Крепитесь, ваше величество.
Жуткий крик короля всполошил весь лагерь наемников Меркадье, погруженный во мрак…
Чезаре, нервно прохаживающийся на верхушке стрелковой башни, вздрогнул. Жуткий крик донесся до него со стороны лагеря англичан. Он улыбнулся, упал на колени и, обливаясь слезами, начал молиться:
– Мадонна! Матерь Божья! Заступница наша, прости меня, раба твоего неразумного и покарай убийц моего несчастного брата Лучано ди Висконти, потомка славного первого герцога Гильермо ди Висконти. Не наказывай душу моего усопшего в мучениях брата, а карай только меня, твоего раба неразумного…
Стрела вышла из воспаленной раны, на удивление легко. Лекарь вздохнул. Король потерял сознание и лежал рядом на кровати, не шевелясь. Шарль приложил холодную сталь кинжала к его рту и посмотрел. Сталь запотела. Король дышал…
– Ну, что скажешь, лекарь? Мне уже точить нож для сдирания с тебя шкурки? – Тихо и мерзко спросил Меркадье, наклонившись над ухом лекаря.
Шарль вздохнул и всмотрелся в выдернутую стрелу. Она была вся покрыта гноем. Он обтер её тряпкой и вскрикнул. Кончик арбалетной стрелы был обломан!
– Мессир! Надо срочно вскрыть рану, прочистить её и найти обломок наконечника стрелы! Надо еще выбрать все обломки костей плеча, чтобы король смог жить! – Запинаясь, произнес лекарь. – Сейчас, когда король находится без сознания и ничего не чувствует, самое время продолжить операцию. И надо срезать все вокруг и внутри самой раны до красного мяса.
– Не тебе, скотина, ковыряться в теле помазанника Божия! – рявкнул Меркадье, отрезав мизерную надежду на спасение жизни монарха. – Обрежь черноту вокруг раны, смой кровь и зашей! Нет! Просто забинтуй, потуже забинтуй рану.
– Но… – попытался объяснить всю опасность ситуации лекарь. – Нельзя туго бинтовать неочищенную рану! Надо её почистить от осколков костей и прочей грязи, залетевшей вместе со стрелой!
– Заткнись и делай, как я сказал. – Спокойным холодным голосом произнес Меркадье.
Он и не догадывался, что своими словами он обрекает любимого им короля на смерть. Смерть неумолимую и быструю, словно удар по шее саксонской секирой.
Лекарь Шарль, понимая, что ему надо думать уже о своей жизни, молча начал обрезать черные края раны короля. Гной практически не сочился из раскрытой раны. Он обрезал, сколько можно дальше, края раны и начал бинтовать плечо… Ощущение вареного мяса под руками уже не удивляло лекаря. Гангрена…
