Юсиф Чеменземинли - Девичий родник
Вот почему, свободный в действиях, я старался претворить свои мысли в жизнь и готовился к путешествию.
Раз, оседлав лошадь, я объехал все становище из конца в конец. Везде я встречал почет и уважение.
Почувствовав свой авторитет среди скифов, я объявил себя главным военачальником и тут же разослал гонцов с вестью, что на завтра назначено переселение.
50
Мы остановились на расстоянии двух дней езды от улуса «Ель». Это была местность у подошвы горы, окруженная лесами. Она изобиловала источниками и местами, годными под пахоту.
Мы раскинули шатры, скот был выпущен на пастбища. Чтоб поддержать порядок и дисциплину на каждые сорок шатров был назначен старшина из уважаемых стариков.
Был образован отряд в сорок человек, чтобы следить за приведением распоряжений Совета в действие. Командующим был назначен главный евнух.
Все оружие было отобрано и спрятано в тайном месте. Было объявлено, что до весны мы проживем здесь. Пятьдесят человек, не желающих сдать оружия, были схвачены и казнены.
Так, закончив с внешней организацией и водворив порядок, взяв уполномоченных из Совета старшин, мы вместе с Эрдиджей направились в улус «Ель».
Население улуса встретило нас с большими почестями. Всех обрадовало мое благополучное возвращение.
На второй день я делал доклад на заседании Чрезвычайной Комиссии.
Подробно описал проделанную работу и со словами: «Я заставил осесть огромную смертоносную армию скифов и тем самым, с одной стороны, громадное племя привлек к полезной созидательной жизни., а с другой — избавил общины от войн и катастроф!» — закончил свой доклад.
Встав со своих мест, члены Комиссии обнимали меня.
Затем по моему предложению скифский вопрос был всесторонне обсужден. Было высказано много предложений для приучения их к оседлости. Было решено разбить скифов на общины и для поддержки в них порядка — организовать отряды из людей, приветствующих оседлость. Особо был рассмотрен вопрос об огромном значении воспитательной работы среди скифской молодежи.
Понимая, что были причины, вынуждающие скифов воевать, я начал:
— Каждую минуту можно ждать с севера наплыва новых сил на юг. Чтоб преградить путь этому движению, надо чтоб каждый гражданин Общины был готов к войне. Скифы храбры и воинственны, следует научиться у них военным приемам и перенять их оружие. Для заготовки оружия надо под руководством мастеров–скифов готовить вооружение.
И эти мои предложения были приняты.
51
Эрдиджа осталась крайне довольна организацией улуса «Ель» и жизнью ее обитателей.
— У вас каждый живет для общества и видит свое счастье в общем благополучии. Из–за отсутствия частной собственности нет роскоши и излишеств. Но лучше всего то, что вы являетесь противниками войн… Если б знал ты, Чопо, как мне опротивели битвы. Душа моя полна трупным смрадом.
— В войнах нет необходимости, — ответил я. — Для труженика хлеб всегда есть. Каждый имеет право на жизнь. И лишь мир может дать настоящую и счастливую жизнь.
Слово «мир» всегда вызывало улыбку Эрдиджи:
— Понятие «мир» несовместимо с мировоззрением скифов; мы нападаем, разоряем, побеждаем. Война — наша стихия.
— Эрдиджа! — сказал я. — Человек, испытавший однажды покойную трудовую жизнь, никогда не пожелает войны.
— Значит, одним из факторов, мешающим нам жаждать мира, является кочевой образ жизни?
— Ясно! Чтоб испытать чувство мира и покоя, надо осесть.
— И тогда?
— Что ж тогда? Разве цель жизни не жить разумно, счастливо и покойно?
— Да, да, Чопо. Слова твои счищают ржавые налеты с моих мозгов.
52
Дверь отворилась, вошел Джейнис, я обрадовался его приходу. Мы еще не виделись наедине.
— Чопо, я вижу тебя озабоченным, — сказал он. — Верно мысли о Нуше терзают тебя.
— Нет! — Печаль о Нуше прошла. Сейчас мое сердце заполнено другим божеством.
— Я понимаю… Эрдиджа.
Я улыбнулся. И, не говоря ни слова, взглянул на Джейниса.
— Великолепно, — сказал он, отвечая на мой многозначительный взгляд. — Ты сможешь пользоваться влиянием среди всех скифов. Это для нас очень важно. Если на нас нападут с севера, мы сделаем скифов нашим щитом.
— Я об этом думал. Если будут даны чрезвычайные полномочия, я в ближайшее время разделю их на общины и поселю на северных границах.
— Превосходная идея. Но надо военачальниками назначить своих людей.
— Безусловно. Каков Бугатай? Сумел он проявить активность?
— О да! Он организовал сильную армию. Все от мала до велика готовы с оружием в руках отразить нападения врага.
— После того, как гости осмотрят общину, надо объявить мобилизацию и произвести смотр войскам. Мы должны продемонстрировать пред Эрдиджей и старейшинами наши силы. Это произведет на скифов огромное впечатление.
— Это мы сделаем.
— Связь с Овном крепка?
— Крепка. Опасность со стороны скифов объединила все общины. Так как все начинания исходили из Общины «Ель», наш улус стал чем–то вроде штаба для окружающих Общин. Все юноши, посещая наш улус, считают своим долгом ознакомиться с нашим правлением и хозяйством.
— Значит, новое течение охватило все Общины?
— Да. После тебя в наш улус переселилось много молодежи. Среди них был выдающийся юноша из Общины Коршуна. Он талантливый скульптор. По распоряжению правления он избавлен от всех хозяйственных работ и всецело занят своим искусством. Он украсит улицы и сады статуями.
— Дайте ему учеников, пусть он обучит их. Это нужное искусство.
— Я скажу Совету, чтоб это сделали.
Просидев с два хора 51, Джейнис поднялся. Уходя, он сказал как бы невзначай:
— Нуша родила девочку, ты слышал?
— Нет, — ответил я удивленно. — Когда?
— С месяц.
— Как ее имя?
— Ничи.
Неизведанное чувство отцовства охватило мое существо.
53
Мы хотели после всестороннего ознакомления с нашим улусом показать гостям и остальные общины.
Первым делом решено было посетить Общину Овна. Я сообщил об этом Эрдидже.
— Улус до того нравится мне, — сказала она, — что мне не хочется никуда.
Я стал описывать Общину Овна. Говорил о Девичьем роднике и стихах поэта Мильнира. В Эрдидже проснулся огромный интерес.
— О если б мы с тобой впервые встретились на Девичьем роднике! — проговорила она с сожалением. Мы родились в крови, лучшую пору жизни провели средь битв.
Когда она вскочила на лошадь, лицо ее выражало необычное оживление. Мы двинулись; при подъеме на каждую вершину:
— Где Община Овна? — спрашивала она с любопытством. — Не видно ее?
— Нет, мы должны перевалить через две горы. Она умолкла в неописуемом волнении.
Но вот вдали показались белые строения Общины. Эрдиджа, натянув поводья, вытянулась на стременах и с огромным любопытством принялась разглядывать местность.
— С какой стороны находится Девичий родник? — несколько раз спрашивала она.
— Справа, у подошвы горы.
— Увидим мы его?
— Нет, он скрыт лесами.
Община Овна была заранее извещена о нашем прибытии. Все население во главе с Шиброй Хатун вышло нам навстречу. Каждому было любопытно взглянуть на совершенно не похожих на нас ни внешностью, ни нравами скифов. Всеобщее любопытство главным образом вызывала Эрдиджа.
Она сидела на лошади с таким величавым достоинством и гордостью, что это еще сильней подчеркивало ее и без того ослепительную красоту.
И в самой Эрдидже был заметен неменьший интерес к окружающим. Когда она разглядывала Шибру Хатун, ее блестящие раскосые глаза будто вылезали из орбит.
Наклонившись ко мне, она спросила, кто такая Шибра Хатун. Я разъяснил, на лице ее отразилось изумление.
В это время подошел Мильнир и, прижав кобзу к груди, заиграл мотив «Добро пожаловать». Я указал Эрдидже на Мильнира.
— И он гам? — спросила она.
— Он не гам, он поэт.
Эрдиджа не могла понять что значит поэт. Я с трудом растолковал ей.
По приказу Шибры Хатун были выполнены некоторые обряды. Обряды понравились гостям.
После исполнения обрядов, мы сошли с лошадей. До дома, отведенного гостям, мы шли пешком. Население следовало за нами.
Целую неделю мы гостили в Общине Овна. Прежде чем отправиться в Общину Петуха, Эрдиджа пожелала взглянуть на Девичий родник.
Так как стояли холодные зимние дни, по предложению Шибры Хатун на Девичьем роднике были устроены торжества.
Кажущийся мне теперь сном обычай выбора «начара» вновь ожил пред моим взором.
До вечера оставалось около трех хоров. Мы двинулись. Все население общины было в сборе. Девушки начали пляску.
