Юлия Галанина - Волчий замок

Виконт поймал ее недоумевающий взгляд и улыбнулся:

– Этот замок мои предки выстроили в качестве охотничьего домика. Кругом великолепные угодья, полные дичи.

– А что они выстроили в качестве жилья? Город Париж? – кисло поинтересовалась Жанна, в душе которой шевельнулась зависть:

«Вот ведь – безумец, но предки обеспечили, чем могли. А тут с нормальной головой и не знаешь, как на клочке земли выжить. И куда смотрит Бог?»

– Драгоценная госпожа Жанна, – посмотрел на нее через плечо виконт, – не злитесь, злость Вам не идет. Гораздо охотнее я буду созерцать на Вашем лице сдерживаемую страсть. Вы ведь страстная женщина, хоть и сами себе в этом не признаетесь.

«Придушить бы тебя, мерзавца!» – думала Жанна и лицо ее выражало сдерживаемую страсть.

Осмотр замка ничего утешительного не дал, и Жаккетта погрузилась в раздумья на предмет того, что же делать дальше.

Подумав, она решила действовать в соответствии с так любимыми виконтом восточными традициями и попытаться отравить его ядом, грех конечно, а кто без греха…

Но загвоздка пока была в яде.

Где среди северных лесов найдешь требуемых по рецепту Абдуллы крокодила, верблюда, или на худой конец скорпиона? Луковиц нарцисса и требуемого к ним гашиша под рукой тоже не было.

Ну и кроме самого яда не просматривалась возможность подложить его куда надо даже при наличии оного.

Жаккетта прикидывала, не начать ли пропаганду так поразившего благодетеля любовного средства «довада». И потребовать для его варки ингредиенты, из которых можно состряпать немудрящую, но надежную отраву.

Она осторожно заикнулась о зелье, но попытка успеха не имела.

– Очаровательная моя госпожа Нарджис, – заявил ей виконт. – Я восхищен Вашей заботой о моем самочувствии, но поверьте, очень скоро я Вам докажу, что мои возможности значительно превосходят Ваши потребности.

И пока Жаккетта пыталась понять эту фразу, виконт припечатал ее к стене поцелуем, который весьма напоминал укус. И ушел.

Жаккетта долго вытирала губы подолом нижней юбки.

А вытерев рот, она пошла к себе, надеясь там выреветься со злости в подушку.

Но, войдя в комнату, она застала немую служанку, приставленную к ним виконтом, ковыряющейся в ее, Жаккетты дорожном мешке.

Надо заметить, что с самого начала они враждовали.

Девушка подобострастно относилась к Жанне, но Жаккетту откровенно ненавидела.

– Чувствует, что порода одна, вот и злится! – веселилась, глядя на них, Жанна. – Госпожой родиться надо!

Жаккетту не очень волновало, какие чувства она вызывает у служанки, ненависть или любовь. Вольному воля. Но вот изучения собственных вещей она прощать не собиралась.

Вместо рева в подушку Жаккетта отвела душу дракой с немой девицей, отшвырнув ее для начала от своих пожитков.

Та с не меньшим удовольствием вцепилась залетной звезде Востока в волосы.

Но Жаккетта питалась лучше, поэтому была устойчивей и напористей.

Она выволокла служанку из комнаты и спустила с лестницы.

– Еще заявишься – прибью! – пообещала Жаккетта и уже больше не помышляя о реве вернулась в комнату.

«Как там госпожа Фатима учила? Нет плохих мужчин – есть глупые женщины? Найдем и на виконта управу, где наша не пропадала!»

Виконт, в свою очередь, скучать пленницам не давал.

Он вообще был образцом любезности и предупредительности.

И со стороны казался радушным, широким душой хозяином, принимающим нежданно нагрянувших гостий.

Дабы дамы не закисли в четырех стенах, ожидая, когда завершат отделку покоев в восточном стиле, виконт пригласил их на верховую прогулку.

Жанна и Жаккетта согласились.

Жанна охотно, Жаккетта с опаской. С лошадью найти такое же взаимопонимание, как с верблюдом, ей пока не удавалось.

Сначала Жаккетта хотела отказаться, но Жанна безапелляционным тоном заявила:

– Собирайся, госпожа Нарджис! Или ты собираешься отсюда пешком, подобрав юбки, сбегать? Ножки не сотрешь? Привыкай ездить верхом!

Группа всадников выехала из замка через подвесной мост и углубилась в лес.

Лес был смешанным, старые дубы, грабы, ясень. Тукал где-то на дереве дятел, Жаккетта заметила диких голубей.

– Сезон охоты открыт! – крикнул виконт. – Мои люди держат своры наготове. Если погода установиться, устроим великолепную охоту.

– А что здесь водится? – спросила Жанна, придерживая коня.

– Все! – гордо заявил виконт. – Раньше даже туры были, сейчас их, правда, стало куда меньше. Есть олени, кабаны, косули. Из хищников можно встретить – нажал он на последнее слово – медведя, волков. Водятся лисы, норки и куницы. Хорьки есть. Те шубки, кстати, что я Вам подарил, сшиты из шкурок, добытых мной.

– И Вы всегда возите с собой меха на юг? – полюбопытствовала Жаккетта, напряженно сидящая на лошади.

– Дорогая госпожа Нарджис, – процедил виконт. – Для дамы очень нехорошо не верить кавалеру на слово.

– Трудно найти даму, которая не поверила бы Вам, особенно в Шатолу! – не смолчала Жаккетта.

Какой-то бес противоречия прямо вынуждал ее дерзить виконту. Особенно после того поцелуя. В своей табели о рангах, в которую Жаккетта расставляла своих мужчин по умению любить, виконт однозначно занял последнее место.

Виконт не стал отвечать и прогулка продолжалась.

Прошло время и много времени.

Прогулка по меркам Жаккетты явно затянулась. Подбирались сумерки, а виконт и не думал поворачивать к замку.

Скоро стало темно, но они продолжали двигаться лесными тропами, освещаемые светом факелов, которые держали люди виконта.

Жанне тоже все это до смерти надоело.

Мало того, что необученная ездить Жаккетта уже наверняка набила мозоль на заднице и скоро выйдет из строя, так еще в такой темноте в любую минуту может ветка в глаз воткнуться.

– У Вас странный распорядок дня… – холодно сказала он виконту.

– Да, я люблю ночные прогулки! – охотно отозвался виконт. – Только ночью выходят в мир сильные твари. А когда такая полная луна, как сегодня, чувствуешь себя волком-одиночкой!

И он громко завыл.

Жанна вздрогнула, с ужасом глянула на виконта, перевела взгляд на охотников, которые невозмутимо держали факелы и никак не реагировали на выходки своего хозяина.

Жаккетта сначала тоже испугалась, да так, что чуть не свалилась с седла. А потом обозлилась. Она и так сидела из последних сил, не падая только чудом. Да еще этот полоумный со своими выкрутасами!

Когда владелец замка Шатолу окончил выть, Жаккетта звонко, так, чтобы слышно было всем, крикнула:

– Здорово у Вас это получается! А лаять Вы не пробовали?

Жанна не удержалась и фыркнула.

– Жан, – бесцветным голосом сказал виконт, – пересади госпожу Нарджис с ее коня мне за спину. Она еще неопытная наездница и устала.

Здоровенный охотник выдернул Жаккетту из седла, словно морковку из грядки, и воткнул на коня за спиной виконта.

Только Жаккетта очутилась рядом, виконт резко пришпорил скакуна и, оторвавшись от своих людей, понесся по темной лесной тропе.

Старые деревья образовывали мощные своды над землей. Скакала сбоку, показываясь в просвете между ветвями, ущербная, но еще полная луна. Пахло сырой листвой.

Жаккетте было неминуемо ясно, чем завершится это путешествие: они либо врежутся во что-то, либо упадут куда-то. Сумасшедший виконт решил свести счеты с жизнью и погибнуть непременно в компании.

Жалко до слез, да что поделать…

Просто ожидать конца жизни было скучно, виконт воет, а она чем хуже?

И Жаккетта затянула лихую моряцкую песню, которой научил ее Жерар, один из многих деревенских ухажеров.

Судя по недовольному дерганию спины, песня виконту не понравилась.

Жаккетта отнеслась к этому философски. В конце концов, когда он выл, она не то, что спиной, всем телом дергалась, ему ведь все равно было. Так что пусть терпит.

И она еще громче стала выводить припев. Но эта странная прогулка завершилась не так, как предполагала Жаккетта.

Конь виконта, видимо, не раз совершал со своим хозяином такие ночные скачки и знал дорогу. Поэтому он неожиданно для Жаккетты вывез их из леса и застучал копытами по дороге, ведущей к подъездному мосту.

Луна освещала Волчий замок, он стоял темный, ни одного окна из-за крепостной стены не светилось, – и это было неприятно.

Конь процокал по мосту, нырнул в чрево надвратной башни, миновал строения, донжон, пересек второй мост над внутренним рвом и застучал копытами по площади-фибуле.

Виконт спрыгнул с коня.

Жаккетта осталась сидеть. При малейшем движении резкая боль пронзала нижнюю часть ее тела.

– Ваши арабские хозяева правильно сделали, что не стали обучать Вас пению. Уши бы отрезать тому доброму человеку, что научил Вас этой песне! – сухо заметил виконт.

– Вы выли тоже немузыкально! – нагло заявила Жаккетта.

Ей было уже так больно, что она с трудом сдерживала слезы.