Александр Лоза - Не изменяя присяге
Эскадренному миноносцу «Расторопный» предстоял длительный плановый ремонт на заводе, и не только из-за повреждений трубопровода кочегарных донок. Постоянные выходы в море, интенсивная нагрузка на котлы и машины требовали уставшему, изношенному за десятилетнюю службу миноносцу, серьезного ремонта механизмов.
14 ноября, после подъема флага, 28 человек команды послали в городскую церковь, в Ревель. Перед обедом команда из церкви возвратилась.
Во вторник 15 ноября миноносец «Расторопный» находился в Ревеле.
В среду 16 ноября, в 5 часов 24 минуты утра, снялись со швартовых и пошли в Гесльсингфорс. В 9 часов 24 минуты вошли в Гельсингфорсскую гавань и стали на якорь и швартовы в Нора-Хамин, канату 45 сажень левого. Прекратили пары в котле № 1. Под парами оставлен котел № 3.
В пятницу, 18 ноября вышли из Гельсингфорса, присоединились к подлодке «Единорог» и английской подлодке «Е24» и вместе с ними пришли в Ревельскую гавань и ошвартовались к стенке.
По прибытии в Ревель из штаба Минной дивизии получили приказание конвоировать транспорт «Hera». В 3 часа 25 минут 19 ноября подняли пары в котле № 2, снялись со швартовых и пошли конвоировать транспорт «Hera» в Гельсингфорс.
Утром, в 8 часов 56 минут, сигнальщиками была замечена плавающая шаровая мина, по которой был открыт огонь. В 9 часов 22 минуты шаровая мина затонула. Об этом происшествии мичман Б. Садовинский сделал в вахтенном журнале следующую запись:
«9:37 Открыли огонь из пулеметов по плавающей шаровой мине.
9:50 Расстреляли мину из кормового орудия, мина взорвалась, израсходовали 9 практических снарядов».
(РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 60382)
Через полчаса сигнальщики снова доложили о плавающей мине. Открыли огонь и по этой мине. Мина затонула.
«10:24 Расстреляли из пулемета плавающую мину обр. 1908 г., мина затонула.
Всего израсходовано 1350 пулеметных патронов и 9 практ. 75 м/м снарядов и 10 ружейных обойм».
(РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 60382)
По прибытии «Расторопного» в Гельсингфорс мичмана Садовинского вызвал к себе командир, старший лейтенант А. И. Балас.
— Бруно Адольфович, — начал командир после того, как поздоровался и кивком пригласил мичмана сесть. — Вы знаете, что нашему миноносцу предстоит ремонт на заводе «Сокол». Необходимо срочно сдать весь боезапас на береговые склады флотского арсенала. Я уже подписал распоряжение. Вы назначаетесь старшим. На всю работу дается два дня, — закончил командир, поднимаясь. Садовинский тоже встал.
— Есть! Александр Иванович, — ответил мичман, беря у командира подписанные бумаги.
«Воскресенье, 20 ноября. Гельсингфорс.
9:00 Команду развели по работам, сдавать боевые припасы.
9:55 Эск. мин. “Разящий” пришел с моря.
12:00 Снялись со швартовых, перешли к заводу “Сокол”.
Всего сдали: 320 патронов 45 м/м пушки, боевые; 21 патр. практических, ныряющих 30; шрапнели 45, холостых 22. 3-лин. винтовочных патронов 1200, револьверных 3100 шт., ружейных 700 шт., пулеметных ящиков 30, стреляных гильз 75 м/м — 9, стреляных пулеметных 6 ящиков, ракет — 32, фальшфейеров 2-минутных 24 шт., 1-минутных — 82 шт., пистолетных патронов 75 шт.».
В понедельник 21 ноября команда «Расторопного» продолжила работу по сдаче боеприпасов во флотский арсенал, на остров Передовой.
«Понедельник 21 ноября
9:00 Команду развели по работам, сдавать боевые припасы.
11:30 Окончили работы.
Всего сдали на Передовой остров: запалов платиновых и игольчатых 22, капсюлей толовых 19 с коротким бикфордовым шнуром, с длинным 3, пробных гальванических — 4, подрывных патронов толовых полуфунтовых 16, однофунтовых 7, шестифунтовых 3, восемнадцатифунтовых 2, бомб “Аверкиева”14, запальных стаканов к ним 14, ударников к ним 14, мин “Угрюмова” 2, к ним же 2 ударника, 2 (два) зарядных отделения к минам “Уайтхеда” обр. 1912 г., № 2170 и № 2166 к ним же 2 (два) запальных стакана, 2 капсюльные трубки и 2 сетепрорезателя.
На швартовых у завода “Сокол” в войне с Германией на паровом отоплении.
В Минной дивизии в 9-м дивизионе эскадренных миноносцев.
Начальник Минной дивизии контр-адмирал Кедров.
Начальник 9-го дивизиона кап. 1-го ранга Ружек.
Командир эск. миноносца “Расторопный” старший лейтенант Балас.
Котел под парами № 3.
Мичман Б. Садовинский»
(РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 60377)
Эскадренный миноносец «Расторопный» стоял на швартовых у стенки Гельсингфорсского завода «Сокол».
— Все, для него на 1916 год выходы в море закончены, — с грустью и в то же время с каким-то внутренним облегчением подумал мичман Садовинский.
Вечером на «Расторопный» нагрянул, с пришедшего накануне утром с моря эсминца «Разящего», мичман Ляпидевский. Бруно Садовинский не виделся с Владимиром Ляпидевским с начала октября, с того времени, когда их миноносцы несли совместное дежурство у Ганге. После этого боевые дороги двух кораблей и двух друзей одного дивизиона не пересекались, так как «Расторопный» действовал в основном в Ботническом заливе, а «Разящий» обеспечивал противолодочное охранение в Моонзунде. После того как мичман Садовинский испросил у командира разрешения мичману Ляпидевскому быть кают-компанейским гостем, они плотно поужинали, а затем, вместе с мичманом Михаилом Ворониным, сменившимся с вахты, втроем засиделись допоздна в кают-компании. Прекрасный коньяк, из довоенных запасов, золотился в бутылке на столе.
«Где только Володька Ляпидевский смог его достать? Ведь “сухой закон”»! — думал Бруно, по праву хозяина разливая янтарный напиток. Выпили — «За встречу!» «За победу!» «За флот!» После общего сумбурного разговора, какой всегда бывает, когда люди долго не виделись, друзья вернулись к флотским делам. Вспомнили недавнюю смену командования на Балтийском флоте, назначение нового комфлота Непенина, которое подстегнуло флот, но решающего успеха не принесло.
— Дело не во флотском командовании, — рассуждал Ляпидевский, — дело в управлении всей русской армией, в конечном итоге всем Российским государством.
— Да, — согласился Воронин. — Какие бы ни были у нас флотоводцы, но спасти ситуацию на всем фронте — от Черного моря до Балтийского — им не под силу. Да и война затянулась.
— То, что война затянулась, виноваты не мы с вами, — Садовинский взглянул на друзей и продолжил: — Виноваты повыше нас и даже не комфлота.
— А дальше что? Война — до победы, а дальше? — спросил, не обращаясь ни к кому, Ляпидевский и сам же ответил: — Дальше, по-моему, ничего хорошего не будет.
— Кто может увидеть будущее, кроме Кассандры? — с горькой иронией вставил Садовинский.
— Бруно, — ответил ему Ляпидевский, — все это так, но многих людей не устраивает положение в России, они требуют реформ и преобразований.
— Брось, Володя, — вмешался Воронин. — Где ты видишь этих многих людей? На улице или в Таврическом дворце?
— Друзья, — примирительно проговорил Садовинский, поднимая стакан с коньяком, — мы живы, мы здоровы, мы еще повоюем! — И без всякого перехода: — За прекрасных дам!
Разговор друзей затянулся до полуночи.
22 ноября, во вторник, команда выполняла работы по подготовке миноносца к длительному зимнему ремонту. По приказанию командира 12 человек были отправлены для приборки в береговые казармы «Сернес», где предстояло жить экипажу корабля до окончания ремонта.
После обеда:
«Сдали на Ключевой остров:
Банку с запальным пироксилином — 1;
Вьюшку — 1;
Учебных капсюлей — 10 шт».
(РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 60377)
23 ноября убыл с миноносца на линкор «Севастополь» старший лейтенант Н. И. Римский-Корсаков. Расстались тепло. Не считая командира, офицеров на миноносце осталось трое: мичман М. М. Воронин, инженер-механик мичман Н. Т. Гуляев и он, мичман Садовинский.
В этот же день на корабль прибыли с береговой роты Минной обороны два новых матроса: матрос II статьи Степан Карташев и матрос II статьи Михаил Кувшинов.
В субботу 24 ноября мичман Садовинский и Ирина договорились пойти в театр. Накануне он позвонил с телефонного аппарата администрации завода на домашний телефон Ирины, и она предложила пойти в театр. Впервые за четыре дня после прихода эскадренного миноносца «Расторопный» в Гельсингфорс у мичмана Садовинского появилась возможность побывать в городе и встретиться с Ириной.
— Но как быть с билетами? — спросил он у Ирины.
Она ответила с улыбкой, что выступит в роли кавалера и возьмет билеты в театр. Вопрос был решен. Прошло больше полутора месяцев, как Бруно не видел Ирину. Начиная с 1 октября и до 16 ноября эскадренный миноносец «Расторопный» постоянно находился вдали от Гельсингфорса. «Расторопный» нес боевую службу то в Моонзунде, то в Або-Аландском архипелаге Ботнического залива, то в Финском заливе. Единственный за это время заход миноносца в Гельсингфорс — 21 октября длился недолго, и у Бруно не было возможности встретиться с Ириной.
