Вечное - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза)

А потом и правда начал петь «Римскую гитару» — популярную любовную песню о девушке из Трастевере.

От удивления Элизабетта ахнула. Марко пел хорошо и искренне, не так, как дурачился в школе, Элизабетта даже подумала, что он репетировал. Она и не мечтала, что Марко или любой другой парень споет ей серенаду, вот только время он выбрал неудачно. Элизабетта месяцами ждала, кто же наконец обратит на нее внимание, а тут они оба в один вечер проявили интерес.

Ресторан охватило волнение; гости переговаривались друг с другом:

— Какой красивый юноша!

— Он поет официантке!

— Почему ты никогда не пел мне серенад, дорогой?

Прохожие на улице останавливались посмотреть на Марко, который, раскинув руки, во всю мощь своих легких выводил следующий куплет, а Элизабетта раскраснелась от счастья, но в то же время и смущалась: ведь она только что согласилась на свидание с Сандро, а тут Марко устроил грандиозное романтическое представление.

Краем глаза Элизабетта заметила, что Сандро покинул свой столик и присоединился к гостям, которые сгрудились позади нее. Марко как раз закончил петь и вошел в ресторан с букетом. Когда он открыл дверь, посетители разразились аплодисментами. Марко быстро кивнул им, но его взгляд был устремлен только на Элизабетту.

— Всем вина за счет заведения! — крикнул Паоло, поддавшись всеобщему настроению, а посетители с радостными возгласами стали снова рассаживаться по местам.

Марко подошел к Элизабетте, его темные глаза сияли. Он поклонился и вручил ей красные розы.

— Это тебе.

— Спасибо. — Элизабетта взяла букет и смущенно вдохнула сладкий аромат цветов.

Сандро, посмеиваясь, встал рядом.

— Вот это представление, друг!

— Ehi![63] А ты что здесь делаешь? — расхохотался Марко.

Сандро с улыбкой пожал плечами:

— Ну, ты пел не так уж ужасно.

— Благодарю! — Марко снова поклонился. — Элизабетта, я приглашаю тебя на ужин — настоящее свидание. Пойдешь со мной, когда тебе дадут выходной?

— Боже! — выпалила Элизабетта, терзаясь сомнениями. Парни улыбались, будто ситуация казалась им забавной, но ей было неловко стоять там с книгой Сандро в руках и букетом от Марко. Единственное, что могло быть хуже того, что никто из них не обращал на нее внимания, — лишь то, что это внимание обратили сразу оба. Тут ей пришло в голову: а ведь роман с Сандро или Марко дело рискованное, ведь кто-то из них разобьет ей сердце (или она кому-то его разобьет) — и тогда дружбе конец. И вообще, выбрав одного из парней, второго она обязательно потеряет. Это неизбежно. А вдруг она потеряет обоих? Элизабетта и не представляла, что ситуация окажется настолько сложной.

— Она встретится с тобой, Марко, когда сходит на свидание со мной, — снова засмеялся Сандро.

— Или до этого, — парировал Марко.

Сандро пожал плечами:

— Девушке в любом случае нужно есть.

— Да, хорошо, Марко, — ответила смущенная Элизабетта.

Тем временем ее поманил Паоло, намекая, что нужно возвращаться к работе, и Элизабетта повернулась к парням:

— Спасибо вам обоим. Мне пора.

Сандро и Марко ушли, а Элизабетта помчалась на кухню; Нонна поманила ее к себе в буфетную, где хозяйка заведения делала последнюю партию пасты. Ее узловатые пальцы были припорошены мукой. Сегодня в ресторане подавали spaghetti alla chitarra, которые изготавливали с помощью chitarra, «гитары» для пасты — рамы с нанизанными на нее тонкими проволочками.

Присыпанное мукой тесто было черного цвета из-за добавленных в него чернил кальмара. Такую пасту любили только ценители, но в «Каса Сервано» едали лишь они.

— Что такое, Нонна? — спросила Элизабетта, подойдя ближе.

— А что это происходит у меня в ресторане? За тобой ухаживают двое мальчишек? — Нонна положила толстый лист теста на проволочки chitarra. — Присядь.

Элизабетта послушно присела.

— Простите, я не знала, что они придут. Даже не представляла…

— А тебе эти мальчишки нравятся?

— Да. Я обоих хорошо знаю, они замечательные. Один посерьезнее, а другой — побезрассуднее, и…

— Умоляю, хватит. Зачем ты столько тараторишь?

— Извините. — Элизабетта никак не могла взять себя в руки. — Не знаю, кого выбрать.

— А мать твоя что говорит?

Элизабетта заколебалась. Ей было неловко рассказывать Нонне о своей матери, особенно после того ужасного происшествия с отцом.

— Ну, она ушла. Ушла от нас.

— Что? — Нонна хмуро посмотрела на Элизабетту, глаза сверкнули за стеклами очков. — Мать тебя бросила? Элизабетта, почему ты ничего не сказала?

Готового ответа у нее не нашлось.

— У меня все хорошо. Папа дома.

Нонна только фыркнула:

— Как вы справляетесь?

— Давайте не будем об этом…

— Но почему ты скрывала? Знаешь же — я могу помочь. — Нонна поджала губы, и морщины на ее лице обозначились сильнее. — Значит, ты хочешь совета насчет этих мальчиков? Не выбирай ни одного. Проверь как следует обоих.

— Не могу. Они лучшие друзья.

— И что с того? — Нонна раскатывала чернильное тесто скалкой, прижимая его к проволоке.

— Мы все друзья, все трое.

— Снова-здорово. Так что с того? — Старушка катала скалку по тесту, пока проволока его не разрезала, и оно, тонкими полосками, упало на деревянный лоток внизу. — Ты же не замужем, правда? Так зачем ведешь себя как замужняя?

— Не хочу никого из них обидеть.

— Попомни мои слова, Элизабетта. — Глаза Нонны с набрякшими веками посмотрели в ее глаза. — Сейчас все не так, как в мое время. Я выскочила замуж в шестнадцать. К счастью, муж понимал, что я женщина самостоятельная. Вот почему наш брак удался. Оставайся самостоятельной. Береги свою независимость. Прежде всего в уме. — Она коснулась пальцем виска, оставив на нем слабый отпечаток муки. — Возьми жизнь в свои руки — как тесто. Слепи из нее то, что сама хочешь. Выбери парня, только когда будешь готова. И ни минутой раньше!

— И как же мне выбрать из них?

— Твое сердце уже знает, кого ты на самом деле любишь, и, когда ты будешь готова слушать, оно откроет тебе свой секрет. — Нонна подняла проволочную раму тесторезки: внизу на деревянном лотке лежала превосходная паста с чернилами кальмара.

— Правда?

— А ты мне не веришь? — Нонна разделила черные нити спагетти своим изогнутым ногтем. — А теперь расскажи мне об этих мальчиках, только, пожалуйста, не тараторь. Сначала соберись с мыслями, потом говори.

— Один подарил мне книгу, это Сандро. Он симпатичный и очень умный. С ним всегда есть о чем поговорить, и он умеет выслушать.

— Вот кто тебе нужен, — хохотнула Нонна. — А он из хорошей семьи?

— Да.

— А фамилия?

— Симоне.

— У него мамаша доктор?

— Да.

— Очень хорошо. А что же другой, который возомнил себя Энрико Карузо?

Элизабетта улыбнулась:

— Это Марко. У его отца бар на Тиберине.

— «Джиро-Спорт»? Его отец — Беппе Террицци?

Элизабетта уловила прохладцу в голосе Нонны.

— А это важно?

— Террицци не для тебя.

— Но почему?

— Элизабетта, — произнесла Нонна с необычной для нее резкостью. — Просто запомни, что я сказала. И возвращайся к работе.

Глава двадцать первая

Марко вместе с Сандро вышел из «Каса Сервано», и они зашагали по Трастевере. Вечер выдался холодный, но бары и рестораны были полны народа, по улицам гуляли семьи, влюбленные парочки и туристы. Марко не знал, что сказать, ведь было очевидно: и он, и Сандро начали ухаживать за Элизабеттой одновременно. Ему было не по себе, к тому же друг ни словом не обмолвился о своих намерениях.

По правде говоря, Марко тоже ничего не сказал Сандро, так что ему ли винить приятеля? Ясно одно: проблему следовало как-то утрясти.